Марина Суржевская - Грань Теней
— Ну, вот, уже есть чему порадоваться! — сказала я.
Арххаррион откинулся, оперся спиной о стену, не спуская с меня глаз.
— А больше всего меня злит, что будучи человеком, я не могу разорвать слияние крови. Это паскудное слияние, вот Тьма!
Я вздрогнула от вспыхнувших внутри чувств: звериное бешенство, туго сплетенное с невыносимым желанием… И тут же отголосок его чувств угас во мне. Арххаррион спрятал свои эмоции. Но внутри осталась тянущая, тягучая дрожь.
— Я, пожалуй, пойду… — неуверенно сказала я. Пить чай расхотелось.
— Сядь.
Арххаррион даже голос не повысил, но прозвучало это откровенным приказом, которого невозможно ослушаться. Я плюхнулась обратно.
— Ты боишься меня, — медленно сказал он. — Я чувствую твой страх каждый раз, когда приближаюсь. Да, у тебя есть основания боятся. Но… это так…ужасно…меня…злит. — он сжал зубы, разглядывая меня.
Я постаралась не вздрогнуть и твердо встретить этот темный взгляд.
— Ты прав, — негромко сказала я, — у меня есть основание тебя боятся. И еще… Я тоже хочу разорвать эту связь. Слияние. Как можно скорее.
Он медленно кивнул.
— Да. Как можно скорее. — повторил он.
— Что для этого нужно сделать? — я принялась рассматривать свисающие с притолоки засушенные пучки трав и связки лука.
— Незаконченное слияние крови можно будет разорвать, как только я восстановлюсь у Источника Хаоса.
— А оно незаконченное? — не поняла я
Арххаррион отодвинул кружку, сцепил пальцы в замок.
— Если слияние проводится между взрослыми людьми, мужчиной и женщиной, у него три этапа. Добровольная сила и кровь мужчины. Добровольная сила и кровь женщины.
— А третий? — не подумав, спросила я. И осеклась. Потому что Арххаррион ответил таким голодным взглядом, что все стало понятно и без слов.
— Близость, Ветряна. Третий этап.
Я закусила губу. И он посмотрел на мои губы. На щеках заходили желваки.
— Возле Вечного леса наши дороги разойдутся, — жестко сказал он, — надеюсь, Им ответит тебе. А мне нужно вернуться в Хаос.
— Конечно, — кивнула я, не глядя на него.
— Ветряна, ты что… расстроилась? — он чуть подался вперед, всматриваясь в меня.
Я посмотрела в темную бездну и улыбнулась.
— Нет, — сказала я, — я просто хочу выпить чай.
И повернулась, ища глазами подавальщицу. По лестнице, зевая, спускалась Ксеня, и мой воздушный зверь, освобожденный от приказа, промчался по харчевне, взметнув пыль.
Подруга весело плюхнулась рядом, заорала на весь зал, требуя завтрак и громко жалуясь на холод. Ежась и тихо ругаясь, спустился Шайдер. Стряпуха выскочила в зал, громогласно подзывая сонную подавальщицу, и ругая нерасторопную девицу. С улицы донесся лай собак и скрип подъехавшего обоза. В харчевню, топая и отряхивая снег, ввалились угрюмые мужики в тулупах и тоже потребовали еды.
И как-то разом стало шумно, суетно и тесно.
Утро началось, и нам пора было трогаться в путь.
* * *Следующий день почти не остался в моей памяти. Снова те же северные пейзажи, черно-белые деревья, заснеженная колея. К полудню мы выехали пусть не на тракт, но на более объезженную дорогу и изредка нас обгоняли повозки и всадники. Тело после вчерашней скачки нещадно ныло и протестовало, и легче ему не становилось.
Обедали мы на постоялом дворе небольшой деревушки мясом и привычной кашей, закусывая ломтями теплого хлеба. Дородная хозяйка поглядывала на нас с любопытством, но расспрашивать не стала.
Арххаррион с нами почти не разговаривал, зато лорд Даррелл был бодр и весел и развлекал нас с Ксеней байками и историями. Правда, я слушала не внимательно, думая о своем. Закончив обед и поблагодарив хозяйку, я поднялась со скамьи, накинула на волосы капюшон.
— Ты куда? — спросила Ксеня.
— Ноги размять, — улыбнулась я, — доедайте, я недалеко.
Деревушка, меньше Белого стана и даже Пустошей, вытянулась на берегу заснеженного озера. Я медленно пошла вдоль него, пряча лицо от порывов ветра. Погода портилась, и мои спутники беспокоились, что это задержит нас в пути. Если начнется буран, придется сидеть в этой деревушке, пока разгулявшаяся стихия не успокоится.
Я посмотрела на темные тучи, зависшие над головой, и пошла быстрее. Дома закончились у кромки спящего поля, за которым стоял лес. Я пошла между ними, все дальше залезая в сугроб и уже с трудом вытаскивая ноги.
Остановилась. Вздохнула. Прислушалась.
Туча серчала, недовольно ворочала набухшим брюхом над головой. В ее тяжелом нутре зарождался снежный вихрь, и вот-вот готов был обрушиться на притихшую землю. Я потянулась к ней, придержала бушующую внутри силу. «Не сейчас, миленькая, — без слов попросила я, — не сейчас… Пропусти нас.»
Туча недовольно вспучилась, заворочалась.
Я закрыла глаза. Какое же воспоминание мне нужно? Может, мое знакомство с Ксеней? Или теплая улыбка Авдотьи? Нет… не то…Туча не слушалась, уворачивалась, гневалась…
Может, синеглазая Хранительница? Нет, слишком больно…Сразу подуло льдистым холодом, земля испугано притихла.
Перед внутренним взором всплыла картинка: мшистые валуны и зеленый дракон, виновато подволакивающий лапу… Я улыбнулась. Тепло.
Порыв ветра налетел, подхватил тучу, пихнул ее в свинцовый бок. Она заворчала недовольно, но послушалась, поплыла величаво, задевая верхушки сосен, чтобы разродиться снежным бураном на западе… В стороне от нашего пути.
Я благодарно посмотрела ей вслед и уселась в снег, прямо на складки мехового плаща.
Воздушный зверь лизнул ладонь и ласково толкнул меня в бок. Завертелся вокруг вихрем, взметнул с земли снег, потянул меня за собой. Я не поняла, осталась сидеть в сугробе. Тогда озорник тихо прокрался к корням вековых дубов, растормошил снег, сбил в кучу лежалые листья, тихонько подкрался… И завертел вокруг меня желтую круговерть… он подбрасывал листву в воздух, заваливал мне ноги, дурманил ароматом…
Я улыбнулась. И проказник обрадовался, понесся вскачь, как ретивый конь! Сорвал с головы платок, растрепал косы, перепутал пряди…
И я уже смеялась в голос от проделок воздушного хулигана. А потом, устав, улегся у ног, ткнулся в ладонь потоком воздуха.
Когда он совсем утихал, мне даже чудилось, что я могу рассмотреть очертания длинного тела с дымчатым хвостом и вытянутой мордой… Но было ли это так, или проказник ветер лишь обрисовывал мимолетную тень?
— У тебя есть имя? — спросила я.
— Имя…имя…имя… — прошелестели верхушки деревьев.
— Как тебя зовут?
— Зовут…зовут…зовут… — отозвалось озеро.
