Улыбающаяся - Тростниковая птичка
А потом снова началась рутина, так что к разговору с Джефом я смог вернуться только в машине. Когда мы благополучно вывели нашу маленькую колонну на пригородную дорогу, я обернулся к заднему сидению.
- Ну что, Джеф, давай ненадолго забудем об субординации и поговорим? Так что же все-таки случилось у замка?
- Невест двадцать одна! - тон ответа был обвиняющий, и я поморщился.
- Спасибо, Джеф, я умею считать. Если бы ты был внимательней, то пришел бы к этому выводу еще на обеде. Их и тогда было двадцать плюс одна.
- Но как же... - растерялся новичок, - их же должно быть двадцать?
- На основании чего ты сделал такой вывод? - обманчиво мягко поинтересовался Терри, - в Договоре ничего не сказано о количестве невест. Двадцать или двадцать одна - не имеет никакого значения, мы забираем всех предназначенных нам девушек. Да, есть некоторые негласные договоренности, но они не имеют никакой законной силой.
- Но она странная! - возмутился Джеф.
- Нам сказали, что она аркаимка, - пожал плечами Терри, - что ты от аркаимки хочешь? Вольный город...
- Но она обозвала меня задницей! - голос у Джефа стал обиженным.
Мы понимающе переглянулись с Терри: этому парнишке не место в боевой десятке, для его же блага лучше, если он устроится в гарнизон какого-либо тихого замка, держащего воинов скорей 'для красоты и престижа', чем для реальной защиты. Невнимательность, вспыльчивость, обидчивость - каждой из этих черт достаточно, чтобы попасть в неприятную ситуацию самому, и, что гораздо хуже, втянуть в нее свою десятку.
- Что, прямо так и обозвала? - развеселился я, - Сказала: 'Джеф, ты - задница'?
- Не совсем, - буркнул Джеф, - она на сайдорском ругнулась. Думала, наверное, что я не знаю языка.
- Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробней, - насторожился Терри, - рассказывай.
Каюсь, после рассказа Джефа мы ржали, как кони, а когда Терри смог, наконец, говорить, ему пришлось объяснять Джефу причину нашего буйного веселья.
- Видишь ли в чем дело, - буркнул брат, вытирая слезы, - очень вредно ограничиваться при изучении языка ненормативной и бранной лексикой. Иногда, среди этих слов попадаются и такие, которые имеют второй, вполне приличный смысл. Слово, которое ты принял за оскорбление - это всего лишь название карточной игры, популярной в том числе и на Сайдоре. В ней выигрывает тот, кто набирает двадцать один балл. Девушка всего лишь пошутила, что она двадцать первая. Но ты же понимаешь, что какая бы странная женщина не встретилась тебе, как бы она себя ни вела, чтобы она тебе не говорила, ты не имел права терять выдержку, и причинять ей боль? Джеф понурился, видимо поняв, что из списков кандидатов он сегодня выбыл.
- Ложись сейчас, отдохни, - примирительно предложил я, - тебе еще в ночь машину вести, хоть немного вздремнешь.
Он покорно стал укладываться на заднем сидении, а я поднял звуконепроницаемую перегородку, отгородившую нас с Терри. Официально - чтобы мы не мешали Джефу выспаться. На самом деле - чтобы он не слышал, о чем говорим мы.
- Она совершенно точно не из Аркаима, - первым затронул больную тему Терри, - И я не уверен - керимка ли она? В основе сайдорского лежит один из языков Изначальной, так что она вполне может быть и сайдоркой, и землянкой, и дочерью еще пары десятков миров, где используют этот язык, а может просто хорошо знать его и тогда мы никогда не сможем угадать, откуда она родом.
- Я с самого обеда в Нашере знал, что она иномирянка, - признался я.
- И все-таки она тебе нравится? - Терри все еще питал какие-то надежды на устройство моей личной жизни.
- И все-таки, ей обязательно надо вернутся домой, пока жрецы Праматери не узнали о её маленьком секрете, - напомнил я Терренсу.
Терри скривился, как в детстве, когда мы, не в силах дождаться урожая обрывали и ели маленькие зеленые яблоки, и кивнул, признавая справедливость моих последних слов.
- Она мне очень нравится, - признался я шепотом, не совсем понимая - кому же именно: нахохлившемуся Терри или самому себе, - но это ничего не меняет.
6
Проснувшись, я несколько минут пыталась сообразить, где я нахожусь. Воспоминания о вчерашнем дне обрушились на меня подобно ведру холодной воды, я зябко поежилась и попыталась укутаться в плед.
Тут же справа поднялась встрепанная голова Миста:
- Соня, что-то случилось? - Мист, словно играючи, за время нашей погрузки запомнил всех девушек по именам, и теперь беззастенчиво пользовался этим, - рано еще очень, может поспишь?
- Зябко как-то, - пожаловалась я безо всякой задней мысли, но Мист тут же перегнулся куда-то под сиденья, и достал еще один плед.
- Скоро остановка? - уточнила я. Почему-то нестерпимо хотелось вскочить, что-то делать, куда-то бежать или хотя бы закричать - собственная беспомощность действовала угнетающе.
- Километров через сто, - отозвался Мист, вглядываясь в окно со своей стороны, - но, если надо, я попрошу остановить.
- Да нет, я дождусь. Ты ложись, досыпай, все в порядке, - я старалась говорить убедительно, попутно пытаясь прикинуть скорость автобуса, и время, которое мы еще проведем в пути. Выходило плохо: я все никак не могла соотнести расстояние и время.
- Соня, я же вижу, что что-то не так, - мягко ответил Мист, - может быть ты хочешь поговорить об этом?
Я не знаю, есть ли на Кериме психологи или анекдоты про них, но, когда ты раз в полгода обязан проходить в супервизию в службе Психологического сопровождения, реакция на некоторые фразы у тебя может быть весьма неожиданной. Я зашлась в истерическом смехе, который перешел в судорожные всхлипы. Мист смотрел на меня почти с ужасом.
- Алкоголь есть? - сумела выдавить я, и мне показалось, что сейчас истерика начнется у Миста, - Еще неплохо помогают пощечины, но ты же не согласишься ударить меня?
Он, не без колебания, протянул мне небольшую фляжку. Я сделала глоток, и закашлялась: чтобы ни было во фляжке, оно было ужасно крепким, таким, что перехватило дыхание и из глаз брызнули слезы. Зато истерику удалось задушить на корню.
- Прости, - пробормотала я, пряча лицо в ладони, - у меня просто очень неудачный период в жизни. И я действительно не могу об этом говорить.
- Все в порядке, - Мист перегнулся над спящей Мией, забрал фляжку, лежащую у меня на коленях и осторожно погладил меня по плечу, - я понимаю. Но если ты захочешь поговорить - я всегда готов тебя выслушать.
Я отвернулась к окну, закуталась в плед и попыталась сжаться в комочек, насколько это было возможно. Когда чужие руки аккуратно укрыли меня вторым пледом, и заботливо его подоткнули - я уже совсем не удивилась.
