Юлия Григорьева - Погоня за сказкой
— Нет, — ответила я, отмахиваясь от перегарного запаха. — Фу, Вэй, сколько ты пьешь?
— Достаточно, чтобы видеть ангелов, — пьяно усмехнулся он и откинулся на спинку кресла. — Все порядочные пьяницы видят чертей, а я ангелов. Даже тут отличился.
— И часто ты нас видишь? — поинтересовалась я, не сводя взгляда с опухшего, отвратительного в своем опьянении, но такого дорогого мне лица.
— Случается, — неопределенно ответил Лоет и потянулся за новой бутылкой. Я перехватила его руку и отняла бутылку. Пират нахмурился. — Такого наглого видения у меня еще не было. Отдай, — он бросил тело вперед, но я вскочила со стула, и капитан промахнулся и завалился на стол. — Нарываешься? — не скрывая любопытства, спросил этот горький пьяница.
— Попробуй, отними, — насмешливо ответила я и помахала бутылкой.
Лоет встал на ноги, расправил плечи, тряхнул головой и тут же снова чуть не повалился на стол. Но сдаваться никогда не было в привычках капитана, потому он все-таки преодолел сопротивление стола, кресла и даже пола, пока добирался до меня.
— От тебя сплошные неприятности, — укорил меня Лоет. — Что от живой, что от видения. Отдашь?
— Возьми, — усмехнулась я и снова помахала бутылкой.
Вэй приблизился ко мне, потянулся за бутылкой, но получил от меня по лицу, и бутылка разбилась, брошенная мною в стену.
— Хватит пить, Вэй! — воскликнула я. — Ты похож на чудовище!
— Это ты чудовище, пожирающее души, — он потер ладонью челюсть, махнул на меня рукой и вернулся к креслу. — Отстань от меня и испарись, как все нормальные ангелы до тебя.
Я вернулась на стул.
— Ты все еще думаешь, что я видение? — поинтересовалась я.
— Настоящая Ада тает в объятьях своего благоверного, — криво усмехнулся Лоет и… достал еще одну бутылку.
— Дурак, — в сердцах ответила я. — Я здесь, Вэй. Я здесь, и я сделала свой выбор. Мне нужен ты, чертов пират.
Он с грохотом поставил бутылку на стол и посмотрел на меня. Затем перегнулся через стол, всмотрелся, помотал головой и снова взялся за бутылку.
— Ты сделала неправильный выбор, — сказал Вэй. — Возвращайся к мужу и живи с ним так, как должна жить порядочная женщина.
— Что? — потрясенно спросила я.
— Что слышала, — ответил он, не глядя на меня. — Я ничего не смогу тебе дать, Адалаис Литин. Я всего лишь пират, который сдохнет на своем корабле. А ты лети, Ангелок, рожай маленьких Литинов, танцуй на городских балах и сплетничай с кумушками. Все, развлечение закончилось, возвращайся к своей жизни.
— Вэй, ты… — я тяжело сглотнула. — Ты отказываешься от меня?
— Да, дьявол тебя задери, я отказываюсь от тебя. А теперь убирайся прочь и дай мне тут спокойно сдохнуть. Все, свободна.
— Вэй, — мой голос задрожал, на глаза навернулись слезы, и я прилагала усилия, чтобы не расплакаться. — Опомнись, Вэй… Я же люблю тебя…
— Хватит! — рявкнул пират. — Это не любовь, Ада. Это временное помешательство, и оно пройдет, как только ты вернешься к своей жизни. Ты не для меня, понимаешь? Ты слишком хороша для такого, как я. — Неожиданно вскочил и заорал:
— Пошла прочь, зараза! Всю душу мне выела! Убирайся!!!
Все еще не веря в происходящее, я попятилась к дверям. Лоет так и не повернул головы. Он уперся ладонями в стол и тяжело навис над ним. Я протянула в его сторону руки, но так ничего не сказав, выбежала из каюты. Позади раздался надрывный вскрик, и об дверь разбилась вторая бутылка.
Матросы застыли, глядя на меня. Я выдавила жалкую улыбку и сбежала по сходням. Боль сейчас была слабой, ее затмил гнев на Лоета. Спроси меня в эту минуту, что я чувствую, я бы сказала, что хочу вырвать из груди пирата его каменное сердце, приколотить к стене и нашпиговать дротиками. Сейчас это было самое сильное желание. Гонимая им, я подбежала к лошади. Она ждала меня, не думая никуда уходить. Вскочив в седло, я обернулась и увидела, как на палубе, мотаясь из стороны в сторону, появился капитан.
— Ада! — выкрикнул он.
— Пошел к дьяволу, Вэйлр Лоет! — ответила я. — Ты хотел сдохнуть, я тебе больше не препятствую.
— Стой, чертов ангел! — ревел он, пытаясь добраться до борта.
— Мне некогда, спешу делать маленьких Литинов, — крикнула я, подстегнула лошадь и сорвалась в галоп.
В тот же день я покинула Маринель вместе с мужем.
Эпилог
Лето! Вновь наступило лето, такое ласковое и долгожданное всеми лето. Наверное, я единственная, кто отнесся к нему с преступным безразличием, игнорируя оживление, царившее в доме. Матушка готовилась к выезду на пикник. Уже не первый в этом году, но это увеселение неизменно проходило без меня. Сколько меня ни уговаривали, я отказывалась, как отказывалась от иных развлечений. Уже больше трех месяцев я сидела в родительском доме. Ровно столько прошло с момента, как мы вернулись с Дамианом в Льено.
Сразу же по приезду я покинула своего мужа, несмотря на его просьбы, увещевания и даже скандал, который устроила мне матушка, узнав о моем намерении развестись. Весть о произошедшем, конечно, докатилось до моего родного городка. Узнав об исчезновении Дамиана, папенька отправился в Маринель, чтобы забрать меня домой, но вернулся ни с чем. Матушка говорила, что папенька поднял настоящий бунт, обвинив ее в том, что она способствовала свадьбе, не принесшей ничего хорошего, кроме исчезновения мужа, а после и жены. Мэтр Ламбер долго убивался, и матушке, оплакивавшей меня и корившей себя за известную авантюру, едва удалось удержать супруга от развода.
И вот мы явились. Дамиан не без гордости рассказывал о том, что я искала его. Я же объявила, что развожусь с мужем. Папенька принял известие с нескрываемой радостью, даже привел своего законника, услугами которого пользовался сам, и тот взялся за дело. Матушка же вознегодовала, требуя одуматься.
— Ада, если ты не побоялась ни людских пересудов, ни опасностей, как можешь ты сейчас, вернув мужа, отказываться от него?! — говорила она. — Тем более, когда он бросил службу и налаживает жизнь порядочного коммерсанта.
Папенька же, услышав, о чем говорит маменька, вознегодовал не меньше.
— Дульчина, твоя глупость и склонность к авантюрам уже чуть не погубили родную дочь. Если Ада посчитала после всего, что между ними было, этого молодого человека недостойным себя, значит, стоит оставить уже идею об их супружестве в покое. Граф Набарро все еще одинок. Да, он покинул Льено после позорного бегства своей невесты, дабы не быть посмешищем, но я не теряю связи с ним. И если ты покаешься, дочь, этот достойный молодой человек тебя простит.
Я в величайшем изумлении смотрела на своих родителей, после рассмеялась и ответила:
