Анастасия Штука - Путь к Истоку
— Уже только за это мне невероятно сильно хочется свернуть шею твоему учителю. Действительно, очень жаль, что эта тварь умерла раньше, чем с ним успели свести счеты.
— Извини, вынуждена тебя разочаровать, но я не умею воскрешать мертвых.
— Почему ты не хочешь, чтобы твои родные перебрались во дворец хотя бы на время? — Резко сменил тему Камлен.
Колдунья пожала плечами в ответ на его вопрос.
— Сейчас это не самое безопасное для них место. В их родной деревне им будет намного спокойнее, чем здесь. К тому же, я не стала рассказывать о том, кем является мой муж. Не думаю, что им будет легко принять правду, ведь они простые люди, не имеющие ни богатств, ни титулов.
— А остальные фейхары? Ты как-то упоминала, что таких, как ты, еще довольно много.
— Просить помощи у них так же бесполезно, как пробовать бороться с ветром, заставляя его дуть в другую сторону: бессмысленно, глупо и совершенно напрасно. Они не признают этого понятия, не требуя ее от других, но и никогда не предложат сами. Я предупрежу их, хотя и уверена, что к моим словам ни один из них не прислушается. Наш наставник оказал им всем ужасную услугу, приучив быть самоуверенными, переоценивая собственные силы. Не думаю, что у Рогда сейчас дойдут руки и до горстки фейхаров, а после всех этих событий, надеюсь, у них хватит ума скрыться с того места, где они сейчас все живут. И если в остальных я еще сомневаюсь, то в Тироне — ни сколько. У него хватит ума принять правильное решение не только за себя, но и за тех, кто ему подчиняется.
— Я встретил Лота по пути сюда. У него был странный, я бы сказал, убитый вид. И почему-то мне кажется, что это не связано с предстоящим визитом к нагам.
— О, он еще и проболтался, — уничижительно фыркнула колдунья, закатывая глаза.
— Не думала же ты, что все это останется в тайне, — теперь настал черед князя насмешливо и недоверчиво усмехаться, словно он действительно был удивлен проявленному чародейкой легкомыслию, — уверен, ты согласишься с тем, что нам не стоит ждать слишком долго, выжидая следующего решения Главы Ордена.
— Нам? — Яснина в полном изумлении полностью повернулась к мужчине, высоко приподняв брови и удивленно рассматривая его. Князь кивнул, подтверждая, что слух ее еще не подводит, и она на самом деле услышала именно то, что он сказал.
— Я не позволю тебе рисковать собой.
— Так давай поставим под удар нас всех. Наши жизни для них ничего не значат, Камлен. Мы всего лишь маги, которых никогда даже близко не подпускали к представителям правящей династии, а вот ты — другое дело. Представь, что будет, если мои предположения окажутся ошибочными, и наги заинтересованы в происходящем не меньше Ордена?
— Вас сразу убьют, — холодно произнес Камлен, скрещивая руки на груди и прямо глядя в сверкающие искренним возмущением глаза колдуньи, — вот только я не готов представить твою смерть, даже предполагаемую.
— Но тебя — нет. У магов много способов заставить человека делать то, что хотят они. Если ты попадешь к ним в руки, на Моравве можно будет смело поставить жирный крест. Это равносильно тому, что ты сейчас сходишь в тронный зал за своей короной, ну или где еще может храниться этот твой символ власти, завернешь его в красивую и яркую упаковку, а я передам ее Рогду лично в руки, чтобы уж наверняка…
— Ты забываешь только одну незначительную деталь, ты теперь — княгиня этой страны, поэтому представляешь для наших врагов не меньший интерес, чем я сам.
— Никто не знает об этом. Лот по моей просьбе устроил небольшую проверку, но никто из многочисленной свиты и вельмож ни о чем и не догадался. Все считают, что я — твоя любовница. Правда, не правильная…
— Почему, интересно знать? — В голосе князя прорезались стальные нотки, а сам он незаметно напрягся, как бывало всегда, когда они в разговоре хотя бы случайно задевали эту тему.
— Все знают, что ты хочешь на мне жениться, об этом слышала добрая половина дворца, видимо, от вездесущих слуг. Поэтому теперь каждый думает, что я всеми возможными и невозможными способами оттягиваю время, потому что не жажду заключать этот союз с тобой. И, кстати, все эти люди крайне возмущены моим поведением…
— Считаешь, все они такие ярые сторонники брачных союзов? — Сарказм в голосе мужчины ясно говорил о том, что он прекрасно осведомлен о предпочтениях своих подданных, гораздо лучше, чем она. И, судя по всему, этих самых сторонников там было не слишком много…
— Нет, просто они не просто верны тебе, как правителю, но и любят и почитают тебя. Никто из них не желает другого князя, и даже не представляет, что трон может занять кто-то еще. И я говорю это к тому, что народ — все жители Мораввы — в случае опасности послушают тебя, и никого другого…
— Ты забываешь, что у меня масса советников, а также опытный и мудрый военачальник, который легко справится с любыми военными действиями.
— Верно, вот только ты всегда сам возглавляешь свое войско, — колдунья отрицательно покачала головой, признавая его слова неправильными, — брось упорствовать, Камлен, мы оба прекрасно понимаем, что без тебя этой страны не будет. Ты не можешь отправиться с нами по одной простой причине — тебе некого оставить вместо себя на троне. Давай будем справедливыми, Азария, как бы я не любила ее, не справится с возложенной на нее ответственностью. Лим — мудрый человек, но он еще и целитель, поэтому просто не сможет оставаться равнодушным, глядя на страдания других людей. Я не имела возможности убедиться в талантах Рамира, но и он не заменит тебя, даже временно, потому что он — прежде всего воин, а для них не существует тех тонкостей и уловок, к которым каждый день приходится прибегать правителям, чтобы все в его стране были довольны принимаемыми им решениями.
— Зато я вижу, кто прекрасно подойдет на эту роль, — князь насмешливо изогнул брови и усмехнулся, — за такой короткий промежуток времени ты не только разобралась во всей ситуации, но и сделала для себя определенные выводы.
— Я не смогу стать такой княгиней, чтобы меня без малейшей угодливости и страха называли великой правительницей. Для этого нужно быть таким человеком, как ты, который понимает, что действительно хочет его народ, о чем он думает и в чем нуждается. Я с легкостью стану великолепным агрессором и захватчиком, это верно, потому что без труда смогу в любой момент прибегнуть к своей силе и покорить даже самого могущественного, но не пришедшегося мне по нраву соседа.
— Но мы оба знаем, что ты никогда ни сделаешь ничего подобного.
— Верно, мои собственные суждения оказались сильнее тех, которые мне навязывал учитель, поэтому власть и могущество для меня — всего лишь пустой звук.
