Юлия Григорьева - Погоня за сказкой
Но мы так и не вернулись. Сначала долго сидели, прижавшись друг к другу, а потом легли. Я устроилась на плече своего капитана, проваливаясь в тревожный сон, но просыпалась от каждого шороха и стороннего звука. И тогда я открывала глаза и чувствовала тепло объятий Вэя, кажется, так и не сомкнувшего глаз в эту нашу последнюю ночь. А когда затеплился рассвет, я почувствовала, как меня осторожно поднимают на руки и несут куда-то.
Открыв глаза, я взглянула на капитана, но так и не решилась ничего спросить. Вэй не заметил моего взгляда, и снова сомкнула веки. Он принес меня на место нашей стоянки, так же аккуратно положил и коротко прикоснулся к губам, думая, что я сплю. Он нежно провел ладонью по моей щеке и прошептал:
— Прости меня, мой ангел, у меня больше нет сил бороться с собой.
Он отошел, а я удивленно подглядывала, как капитан толкнул боцмана, некоторое время что-то тихо говорил ему. Господин Даэль кивал, ничего не отвечая. После этого Вэй взлетел в седло и сорвался с места в галоп. Я села, глядя ему вслед, со всей отчетливостью понимая, что он ушел. Слезы потекли по щекам, но я даже не попыталась сдержать их, лишь сдавленно прошептав:
— Вэй… Прощай.
Большего сказать не смогла. Рыдания душили меня, боль рвала сердце на части, но я приняла решение капитана. Долг велел мне закончить то, ради чего я прошла через столько испытаний. Но позже, сейчас у меня не было сил даже на то, чтобы выплакать свою боль за пределами стоянки, чтобы не посвящать никого в то, что творится у меня на душе.
Господин Даэль подошел ко мне. Он сел рядом, обнял меня и зарылся пальцами в волосы, прижав мою голову к своему плечу. Он ничего не говорил, давая опустошить сердце и душу. Пираты, так же молча, поднимались со своих мест, собирали заплечные мешки, в мою сторону они не смотрели. Только Самель бросил на меня быстрый взгляд, отвернулся и утер большим пальцем одинокую слезу.
Отряд терпеливо ждал. Постепенно я затихла. Господин Даэль дал мне еще немного времени, а после произнес:
— Душа моя, Хаддиса ждет нас. Вам решать, куда мы отправимся дальше. Можем вперед, а можем и, — он заглянул мне в глаза, — назад.
Невесело усмехнувшись, я поднялась на ноги и посмотрела на город.
— Долг и любовь к мужчине, с которым меня связала клятва у алтаря, привели меня на борт «Счастливчика». Я не могу отступить, оказавшись в шаге от своей цели, — ответила я.
— Что ведет сейчас? — он снова заглянул мне в глаза.
— Долг, — сказала я и добавила: — Надеюсь, что и любовь.
Разочарованный вздох пронесся над нашим маленьким лагерем. Я обвела взглядом отряд. Даже Эрмин сейчас отвел глаза. Только боцман и Самель продолжали смотреть на меня. Я собрала свой заплечный мешок, закинула его на спину и подошла к своей лошади. Ухватилась за луку седла, но замерла и обернулась к Даэлю.
— А как бы вы поступили на моем месте? — спросила я.
Мужчина усмехнулся и потер подбородок.
— Я бы поехал в Хаддису, — честно признался он. — Но, знаешь, девочка, однажды я выбрал порицание общества, предпочтя попроситься в команду к Лоету. Это был мой выбор. Остаться лицемером перед своей совестью, или сделать, то, что просила моя душа. Я выбрал душу.
— И все же вы поехали бы в Хаддису, — заметила я, забираясь в седло.
— Да, потому что так велит совесть, — кивнул боцман. — Моя велела уйти, твоя остаться.
— Тогда вы понимаете меня, Нартан, — я тронула поводья.
Наш отряд устремился в сторону города. Со мной поравнялся Красавчик. Он некоторое время молчал, поглядывая на меня, и все же решился заговорить.
— Ангелок, я, конечно, дурень, и в голове моей ветер. Но все-таки почему? Мы ведь все видели, что происходило между вами и капитаном. Лоет никогда не был таким, сколько бы баб… женщин у него не было. Да и вы с него глаз не сводили. Тогда почему не он?
— Эмил, — я обернулась к нему и грустно улыбнулась. — Когда пропал Дамиан, передо мной было два пути. Один вернуться в Льено, дождаться, когда с Лаифы придут сведения, что моего мужа там нет, оплакать его, а через год начинать строить свою жизнь иначе. И второй — найти его и вернуть. Я выбрала второй. И раз я это сделала, то должна пройти его до конца.
Красавчик передернул плечами.
— Да это-то все понятно, — кивнул он. — Но потом! Вы же можете развестись и тогда…
— Красавчик! — боцман сурово посмотрел на матроса и покачал головой. — Отстань, парень. Ей и так сейчас несладко.
— Но я не понимаю! — возмутился Эмил.
— Малой ты еще, чтобы понять, — кок вклинился между нами. — Ангелок сама все решит в конце пути. Сейчас мы даже не знаем, что с ее мужем сталось.
— Спасибо, — кивнула я двум своим защитникам. — Но я не могу развестись. Я принесла клятву и должна быть ей верна. Если Дамиану плохо, то как же я брошу его?
— Не обижайтесь на меня, Ангелок, но вы еще почти ребенок, — ответил Самель. — Жизнь еще даст ответы на ваши вопросы. А пока делайте так, как считаете нужным.
— Верно, — поддакнул Мельник, пристраиваясь ближе. — Хаддиса, так Хаддиса.
Господин Даэль подъехал с другой стороны и сказал, глядя на приближающийся город:
— И заметьте, душа моя, вы ни разу не сказали, что любите. Должна, поклялась, если ему плохо, то как же я… Вы сейчас похожи на мученицу Асселину, натянувшую на себя хомут и вспахавшую три больших поля, чтобы накормить жителей города Марно.
— Вы забываете, возлюбленный, я выходила замуж по любви, — возразила я.
Мужчина живо обернулся ко мне.
— А как вы выходили замуж?
Всевышний, да что же они насели на меня?! Как я выходила замуж? По любви, я ведь сказала и… потому что матушка с Дамианом решили все за меня. Но ведь я хотела этого! Между графом и Дамианом я выбрала Дамиана. Он был так красив! Великолепный морской офицер, обративший внимание на меня… и разгоревшийся страстью, видя мое сопротивление. Или же нет? Я запуталась…
— Отстаньте от девочки, — проворчал Самель. — Не слушайте никого, Ангелок. Как велит ваше сердце, так и делайте.
Сердце? Оно заходится в надрывном крике, требуя мчаться следом за Вэем!
— Я не могу!!! — неожиданно закричала я, и мужчины опешили. — Простите, — мне стало стыдно за эту вспышку, и я закончила шепотом. — Я не могу сделать того, что велит мне сердце.
Господин Даэль виновато посмотрел на меня и отстал, но на его место встал Кузнечик. Он сощурился, глядя на сильно посветлевшее небо.
— Скоро вы увидите своего мужа, и, возможно, ваши терзания закончатся, — сказал он. — Наш капитан умный мужик, он понимает это. Потому и ушел, чтобы не видеть. Вэй сильный, он переживет.
