Карина Демина - Черный Принц (СИ)
- Не притворяйся, Кейрен. Я прекрасно понимаю, что ты не спишь. К слову, тебе нужно, наконец, умыться…
- Мама, я сам!
- Конечно, сам… я лишь немного помогу…
Возражать было бесполезно. И Кейрен смирился.
- Что в городе происходит? - он принял фарфоровую кружку с бульоном. И без возражений выпил с полдюжины перепелиных яиц, которые с детства искренне ненавидел.
- Ничего не происходит.
- Мама!
- Что, дорогой? Тебе вредно волноваться. И послезавтра мы уедем.
- Что?
- Конечно, я предпочла бы портал… но к сожалению, прилив не даст открыть. У меня от него мигрени, - леди Сольвейг произнесла это так, что Кейрен тотчас ощутил чувство вины за мигрени. - А дилижанс для тебя неприемлем…
- Я не уеду.
- Конечно, уедешь, дорогой, - матушка забрала кружку. - "Янтарная леди" отчаливает утром… жила предвечная, меня от одной мысли ужас берет, но я слышала, что этот… корабль безопасен.
- Дирижабль.
- Все равно.
- Мама, я остаюсь…
Его не услышали.
Глава 35.
Ульне умерла не сама.
Марта знала это совершенно точно.
Когда этот пришел, Ульне еще дышала. Она лежала, по-прежнему глядя в потолок, и глаза ее были открыты, а по щеке сползала нить слюны. Марта все время эту нить вытирала, но спустя минуту слюна вновь появлялась. И на кружевной подушке расплылось безобразное пятно.
Но не в этом дело.
А в том, что Освальд появился и, окинув комнату взглядом, велел:
- Выйди.
Вышла. Недалеко, в коридор, в котором бродила тенью Мэри Августа. В черном вся и с четками. Перебирает пухлыми пальцами, точно молится, но в выпуклых глазах ее - любопытство.
- Сдохла? - свистящим шепотом поинтересовалась она и, скрутив фигу, ткнула в дверь. - Вот тебе!
Сумасшедшая.
Как же быстро в Шеффолк-холле с ума сходят… и Марте стало невыносимо жаль, что ридикюль с печеньем остался в комнате. Печенье ее утешало.
- Я ее ненавижу, - доверительно произнесла Мэри Августа. - Это она все придумала!
- Что придумала?
Три вялых подбородка Мэри Августы дрогнули.
- Эту шлюшку подобрать… я сама могу родить! Я здорова!
Здорова.
Вот только Освальд, если и заглядывает в спальню жены, то изредка… тот, другой, в сером костюме, куда чаще, хотя это - тайна. Но тот другой - слабая замена, пусть и думает иначе. Мэри-Августе нужен Освальд, а ему на жену плевать. Впрочем, может и не в ней дело? Мэри Августа некрасива, конечно, но и до нее… а ведь и вправду… были ли у него женщины? И почему это вдруг стало важно?
- Он меня любит, - вцепившись в руку, заявила Мэри Августа. - Только меня! И теперь, когда старуха сдохнет, мы будем жить счастливо!
- Конечно, - Марта осторожно высвободила рукав.
А ведь и вправду недолго уже осталось. Не сегодня - завтра… послезавтра… и придется надевать черное, а Марта с рождения черный цвет не любила, нет в нем никакой радости.
…в Шеффолк-холле давно позабыли о том, что такое радость.
- Вот увидишь, - свистящий шепот Мэри Августы был полон ненависти. - Одна потаскуха сдохла… и вторая сдохнет… все сдохнут…
Ненормальная.
Сказать Освальду, чтобы запер ее?
…он открыл дверь и, глянув на Марту так, что сердце обмерло, велел:
- Зайди.
Зашла, на негнущихся ногах, вцепившись в измятые юбки, губу закусив, чтобы не заорать. А в комнате Ульне горели свечи… душно было…
- Ты выпустила? - он стоял, скрестив руки, разглядывая Марту со странным выражением лица.
- Я.
- Откуда узнала?
- Д-давно уже… Ульне… вонять начало… и в библиотеке планы старые…
…никто и никогда не следил за тем, что Марта читала. Они полагали ее глупой, и быть может, в чем-то бывали правы, ей и вправду куда больше нравились истории о любви, чем запыленные тома с чужими скучными мыслями, но…
- В библиотеке, значит, - он коснулся лица, и Марта выдержала прикосновение. - Планы старые… знаешь, это моя ошибка. Привык к тебе.
Не только он. Все привыкли к глупенькой Марте. Что старый герцог, что Ульне… и вот он теперь.
- А камеру чем?
- Он сам…
- Прыткий, значит. Сам… и дальше?
- Через камин.
- Камин… - он произнес это со странной интонацией. - Что ж, значит, судьба у него такая… ты понимаешь, что убила его?
Убила? Марта никого не убивала! Она выпустила! Помогла!
- И Таннис расстроится, если мы об этом скажем. А ей нельзя волноваться. Вредно. Поэтому, что?
- Мы не скажем.
- Верно, Марта. Мы будем молчать. Я и ты.
Его ладонь легла на шею, и пальцы пробрались в складки жира, сдавили горло.
- Я не убью тебя…
…дышать не получалось. Марта пыталась, но пальцы мешали. Он же смотрел в глаза, ждал.
- Я просто покажу, что способен убить, но не убью… две смерти за раз было бы немного чересчур… хотя с другой стороны… о вашей дружбе знали многие, и никто не удивится, узнав, что у тебя, Марта, с горя сердце не выдержало… сердце беречь надо.
Оно жило в груди, суетливое, толстое.
Билось.
Толкалось. И готово было остановиться, скажи Освальд хоть слово. Но он руку убрал, позволяя сделать глубокий вдох.
- Но мне понадобится твоя помощь, Марта. Надеюсь, ты поняла, что не нужно делать глупостей. Поняла?
- Д-да.
Марта трогала шею, не в силах поверить, что жива.
Отпустил.
И не убьет.
- К огромному несчастью, моя дорогая мама скончалась…
Ульне?
Ульне лежала на кровати. Глаза закрыты, а на губах улыбка… и перышко, рыжее куриное перышко. Освальд тоже его заметил и, наклонившись, снял.
- Для всех нас это трагедия… верно, Марта?
- Д-да…
…мокрое пятно на подушке слева… не справа, как было… слева. Конечно, слева…
- Ты что-то хочешь сказать?
- Нет, - Марта отпрянула и от него, и от кровати.
А пастора так и не вызвали, и теперь измученная душа Ульне предстанет пред очами Господа неотмытою от грехов.
Печально.
- Господь пусть будет к ней милосерден, - Марта перекрестилась и, сняв со стула вязаную шаль, накинула на зеркало.
- Будет, - Освальд произнес это с таким убеждением, что Марта вздрогнула. - Надеюсь, ты сумеешь устроить достойные похороны? Полагаю, многие захотят попрощаться с дорогой матушкой.
Он поклонился.
А Ульне улыбнулась… нет, мертвецы не способны улыбаться, это свет скользнул по желтому лицу… свечи… две свечи осталось, этот не любит, когда яркий… и смотрит, не уходит, следит за каждым жестом Марты. Оттого она становится неловка… расправляет одеяло, укрывающее Ульне, собирает с пола иссохшие розы… надобно вызвать врача, чтобы выдал свое заключение…
