Рэйчел Кейн - Полуночные укусы
Шейн решил побеспокоиться об этом утром. На данный момент на HBO были брань, насилие и предупреждения наготы.
Мило.
***
Он уснул на диване, как Алиса. Когда он проснулся, на HBO шел бокс, и было действительно поздно. Мамы и папы все еще не было дома. Шейн зевнул, пялясь на бокс, и решил вместо этого пойти наверх.
Все произошло, когда он почувствовал запах дыма, на полпути наверх.
На секунду, он подумал, что кто-то готовит барбекю, но осознал, что сейчас полночь. И потом он почувствовал ещё больше дыма в воздухе и наверху сработали детекторы дыма.
О, Боже.
Шейн пробежал остальную часть лестницы. Дым наверху был гуще, удушливый и прогорклый; на вкус как горелый пластик, и перед тем, как понять это, он уже был на четвереньках, ползком, вместо того чтобы бежать. Внизу воздух был получше. Он услышал какой-то треск, и увидел огонь, огонь, Алиса была в своей комнате, и он должен был добраться до нее...
- Лисс! - Он барабанил в ее закрытую дверь, крича и кашляя, затем поднялся на колени, чтобы попытаться открыть ее. Он не смог. Ручка жгла руку, и краска на двери покрывалась пузырями, дым клубился из-под двери, как вода на тонущем корабле. - Лисс!
Он должен попытаться. Он должен спасти её.
Шейн упал на спину, хватая ртом воздух, постоянно кашляя, и согнул ноги для последней попытки ударить. Он попал в дверную ручку, и дверь содрогнулась, но потом вернулась обратно на петли.
Шар пламени вспыхнул перед ним, и он перевернулся, чувствуя, как горит его одежда. Он начал кататься по полу, чтобы сбить огонь, а потом пополз назад. Дверь Алисы была открыта. Он должен был добраться до...
Кто-то схватил его и потащил назад.
- Нет! - закричал он, или попытался это сделать, он не мог дышать, было такое чувство, что его лёгкие набиты мокрым хлопком. - Нет, Лисс...
Это был его отец. Фрэнк Коллинз тащил его к лестнице, затем согнулся в кашле, всасывая воздух, и стащил Шейна с лестницы. Шейн практически ничего не чувствовал. Мир вокруг погрузился во тьму, и он чувствовал боль в груди, но это не имело значения, потому что он должен был добраться до сестры...
Его мама тоже была там, схватила его за руки и потащила. Его отец взял за ноги и помог.
Они вытащили Шейна наружу, и его вдруг накрыл свежий воздух, он начал кашлять и блевать черной дрянью, его трясло и он плакал, и Боже Лисс...
Его отец схватил его и затряс.
- Почему ты не добрался до нее? - Закричал он, прямо в лицо Шейна. - Она была на твоей ответственности! - Он невнятно говорил, настолько был пьян, что едва мог стоять.
Шейн не мог ничем помочь. Он рассмеялся. Было что-то ужасное в этом. Что-то сокрушительное.
Его мама пыталась попасть внутрь. Там были пожарные и полицейские, они остановили ее и вернули назад. Она села на мокрую траву рядом с Шейном и начала укачивать его вперед и назад, в то время как их дом превратился в оранжевый, мерцающий костер на холодом черном небе, их Морганвилльские соседи - и даже некоторые из вампиров - вышли, чтобы посмотреть.
И потом Шейн поднял взгляд, он увидел Монику и двух её протеже, Джину и Дженнифер. Они стояли на самом краю толпы, ближе всех к тому месту, где сидел Шейн, Дженнифер с ужасом и восхищением смотрела на пламя, но Джина и Моника смотрели прямо на Шейна.
Моника подняла руку. У нее была зажигалка Bic, и она щелкнула колесиком и показала ему пламя. Тогда она изобразила маленький пистолет из безымянного и большого пальца и выстрелила в него.
Шейн вскочил с травы и помчался к ней, крича, забыв обо всех правилах поведения, даже о том, что она была девушкой, обо всём, потому что, если она это сделала, если это она...
Кто-то его остановил. Сначала он не узнавал, кто это, но потом увидел, что это был Майкл, он схватил его за плечи, за ним стоял брат Моники, Ричард, коп.
- Она убила её! - закричал Шейн и почувствовал, что ноги его больше не держат, потому что, говоря это, он сделал что-то ужасное реальностью. - Она убила Алису!
Майкл не понял, увидел Шейн; лицо его друга побледнело, и он посмотрел на дом, и что бы он не сказал, Шейн его не услышал из-за сильного биения своего сердца. Он попытался подняться. Майкл отошёл назад, но Ричард Моррелл его держал.
- Шейн! - кричал Ричард и тряс его, но всё, что видел Шейн, это лицо Моники из-за плеча её брата. Она больше не улыбалась. Вообще, она выглядела бледной, как Майкл, и сейчас тоже смотрела на дом.
Как будто она ничего не знала.
Так, словно ничего не понимала.
Шейн продолжал кричать, и драться, пока Ричард наконец не перевернул его и заковал в наручники, но даже тогда, рука Ричарда была у него на спине, чтобы удержать его.
Чтобы не дать ему сделать что-нибудь безумное.
Моника, ты тупая сучка.
Она не знала. Она не осознавала, что Алиса всё ещё в доме.
И Шейну было всё равно. Ему теперь действительно было плевать на всё.
К тому времени, когда огонь потушили, Моника уже ушла.
***
Шло время. Что-то происходило. Шейну всё ещё было всё равно, даже несколько дней спустя. Он чувствовал себя оцепеневшим, когда он пробирался через руины дома, в поисках чего-либо, что осталось невредимым. В поисках того, что осталось от его сестры.
Полицейские привезли его вместе с родителями, и дали объяснения случившемуся. Ужасная случайность, неисправность проводки, нет причин полагать...
Это была фигня. Шейн знал это. Большое прикрытие, ведь драгоценная дочурка мэра Моррелла не могла быть убийцей. Не так ли.
Иногда его отец напивался, мама начала принимать Валиум, а Шейну всё ещё было на все плевать. Он сидел один, в основном. Он ни о чём не думал. Он просто... существовал. Они застряли в какой-то дрянной комнате в мотеле, с заимствованной одеждой и без денег, без дома и без Алисы. Но разве это имело значение?
Майкл пытался. Он каждый день заходил, он продолжал пытаться завязать разговор, заставить Шейна думать о чём-нибудь ещё. Это было круто и всё такое, но Шейн просто не мог беспокоиться насчёт Майкла. Он догадывался, что Майкл знал. Он видел боль на лице своего друга, растерянность, но это его не трогало.
Он просто хотел, чтобы люди оставили его в покое.
Он вышел, чтобы купить пиццу – они ничего другого не ели в эти дни, когда кто-то из них вообще вспоминал, что нужно есть – тогда он увидел Монику Моррелл возле магазина. Она была со своим братом, полицейским.
Шейн положил пиццу на прилавок и вышел на улицу.
Ричард быстро перегородил путь.
- Нет, - сказал он, и положил руку Шейну на грудь. - Послушай её. Просто выслушай.
Моника выглядела плохо. Хуже, чем Шейн когда-либо видел её. Она не была милой; ее лицо было опухшим и красным, её глаз опухли, как будто она плакала в течение нескольких дней. Её волосы были спутанные и грязные. Она выглядела несчастной.
