Дженнифер Эстеп - Прикосновение холода
Мы ведь не хотим, чтобы еще кого-то... кто-то пострадал.
Пострадал. Ну, это вероятно самое вежливое описание того, что случилось с Жасмин, которое они использовали, чтобы не пришлось сообщать ужасную правду, что на нее напали самым жестким образом.
Я глубоко вдохнула и рассказала им троим, как я работала в библиотеке. Как я только что положила последнюю книгу на полку, когда услышала страшный шум. Как я подумала, что это просто упали какие-то книги. Как я заметила, проходя среди полок, Жасмин, растянувшуюся под разрушенной витриной с разрезным горлом и всю в крови.
– Я подошла, чтобы помочь ей, – сказала я дрожащим голосом. – Я уже протянула руку к ее горлу, хотела пощупать пульс, когда кто-то... кто-то ударил меня.
Я посмотрела в сторону витрины и ожидала увидеть ничего, кроме разбитого стекла. Но Жасмин была все еще там, все еще лежала в лужах своей красной крови, в то время, как ее голубые, опустошенные глаза уставились в потолок.
У меня пересохло в горле.
– Она что...?
– Умерла, – сказал тренер Эйджекс, своим грохочущим, глубоким голосом. – Истекла кровью.
Затем на мгновение наступила тишина.
– Ты уверена, что больше ничего не помнишь? – спросила профессор Метис. – Собственно, даже самые мелкие детали, могли бы нам помочь в том, чтобы найти того, кто в ответе за это.
Я еще раз задумалась, попыталась вспомнить, но ничего не приходило в голову. Просто головная боль была слишком сильной. Я подняла руку и прикоснулась к левому виску. Под моими пальцами была шишка размером с кубик льда, и острая боль сразу пронзила голову.
Я опустила руку на колени, посмотрела вниз и заметила, что вся испачкана кровью – кровью Жасмин. Она была всюду, на кроссовках, на футболке и на куртке с капюшоном. Но хуже всего было, что мои руки тоже были в темно-коричневой крови, такой она становится когда высыхает.
Я тяжело дышала и ждала, что моя психометрия активируется и покажет мне как произошло убийство Жасмин, заставляя меня почувствовать всю эту ужасную боль, которую она должно быть почувствовала. Это могло бы начаться в любую секунду. Как происходило всегда.
Но проходили секунды, затем минута, а потом две. И ничего не происходило. Я не получала никаких видений и никаких вибраций от крови Жасмин. Ничего даже самого маленького.
Также как я ничего не почувствовала, прикоснувшись к ее телу. Странно. Даже для меня.
Вероятно, моя психометрия нарушена или случилось что-то еще из-за моих ужасных головных болей.
Однако в виде исключения я была действительно счастлива, что ничего не вижу. Но даже отсутствие вибраций и видений не помешало моим рвотным позывам от вида крови Жасмин быть на моей одежде и коже. Я сжала руки в кулаки и отвела взгляд.
– Мне очень жаль, но я больше ничего не помню, – сказала я тихим голоском.
– Ну, я думаю, что все это достаточно очевидно, – сказал Найкмедс. – Жнец ворвался в библиотеку и украл Чашу Слез. Жасмин, к сожалению, наткнулась на него и из-за этого была убита.
Не смотря на все то, что произошло, и на мою ужасную головную боль я нахмурила лоб. В моих ушах все звучало неправильно, совершенно неправильно. Прежде всего потому, что Жасмин уже была в этот день в библиотеке. Зачем ей возвращаться так поздно вечером?
Особенно без своих подруг? Жасмин никуда не ходила без своего окружения покорных принцесс-валькирий.
Но мысли, которые стреляли в таком же ритме, что и боль в моей голове, были:
– Почему? Почему она, а не я? Почему она мертва, а я жива? Почему меня снова пощадили?
Почему я та, кто остаётся, чтобы собирать кровавые осколки?
– Я говорил тебе, что ты идешь на риск, выставляя её, – сказал тренер Эйджекс, – Чаша Слёз, это тот артефакт, который хотят заполучить себе Жнецы Хаоса. Она одна из 13 артефактов.
Найкмедс только пожал плечами:
– Здесь есть дюжина вещей, которые Жнецы хотели бы прибрать в свои руки, и каждое отдельно защищено чарами, которые заботятся о том, чтобы их не забрали из библиотеки. Я просто не понимаю, что именно сделали Жнецы, чтобы забрать чашу, вместо того, чтобы выключить сигнализацию – которая должна была молчать, до тех пор пока он не пробрался в кампус. Ни одно из боевых заклинаний на наружной стене, главных воротах или библиотеке не сработало. Я думал, защитные чары достаточно сильны, тем более, что я сам сегодня утром проверял их.
– По-видимому, недостаточно, – пробормотал Эйджекс.
Оба мужчины зло смотрели друг на друга, пока профессор Метис не встала между ними.
– Довольно, – сказала она, – Я позову группу чистки и сообщу остальным. Я уверена, что председатели захотят усилить меры предосторожности, магически или нет. По меньшей мере, на следующие пару дней, пока мы не будем уверены, что кто бы здесь ни был, не вернётся, чтобы забрать другие артефакты.
Тренер Эйджекс и Найкмедс еще некоторое время смотрели друг на друга, прежде чем оба согласно кивнули. Затем отступили на несколько шагов в сторону и обсуждали, что нужно теперь сделать и кого нужно уведомить о случившемся.
Они не удивлялись произошедшему, как я того ожидала. Это казалось даже... нормально для них. Как будто уже однажды происходило что-то подобное. В моей старой школе преподаватели бы все издергались, если девушка была бы убита в библиотеке. Но здесь видимо таким никого не удивишь. Скорее это всего произошедшее было... неподходящим, так как это означало бумажную волокиту, вынужденные звонки и еще придется убирать кровь.
Что-то в этом роде.
Но для меня это не было нормальным, и я не могла делать ничего другого, кроме как смотреть на Жасмину. Такую красивую, такую популярную, такую богатую, и к чему это все ее привело? Ни к чему кроме преждевременной смерти. Я думала о Пейдж Форрест, так похожую на Жасмин. Красива и популярна, но которая скрывала ужасную тайну, ужасный опыт, о котором никто не знал.
Я спрашиваю себя, не было ли чего-то подобного у Жасмин. Была ли у нее тайная причина прийти сегодня так поздно в библиотеку. Было ли еще что-то скрыто за происходящим, кроме проникновения сюда неизвестного злодея, который хотел украсть мифическую Чашу Слез...
– Гвен? – голос профессора Метис заставил меня вздрогнуть. – Я провожу тебя в твое общежитие, если ты хочешь.
Я в последний раз взглянула на безжизненное тело Жасмин и липкие красные лужи вокруг нее. Казалось, как будто бы Валькирия лежала на огромной красной подушке и не была холодным, истекающим кровью трупом.
По спине пробежала дрожь, когда я отвела взгляд.
– Да, – сказала я. – Это было бы замечательно.
Метис перекинулась еще парой фраз с тренером Эйджексом и Найкмедсом, а затем мы вместе покинули библиотеку. Было уже около десяти часов и двор был пуст. Луна погрузила все в светлый, серебристый цвет, даже двух грифонов на лестнице у входа в библиотеку. Мое дыхание клубилось в холодном ночном воздухе, и я убрала испачканные руки в карманы, чтобы защитить их от холода. Но чтобы я не делала, теплее не становилось.
