Под маской порока 2. Не отпускай меня (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна "Гэлбрэйт Серина"

Затем мы поужинали в столовой. Я старалась не смотреть на Коринн, экономка солидарно избегала смотреть на меня и, сталкиваясь в холле или коридоре, мы сразу расходились, чувствуя странную неловкость. И если я еще могла понять, почему неловко мне — к наличию прислуги в доме я не приучена, общаться с нею не умею, управлять тем более и никакие уроки домоводства не помогали, — то с чего вдруг смущается и теряется Коринн неясно.

Ужин прошел в обстановке сдержанной, деликатной. Мужчины расспрашивали меня о моей семье и каникулах, о последних школьных деньках и встрече с собратом Марком. А я вот так и не решилась разузнать поподробнее о похождениях Галена на улице Желтых лилий, почему он мне фактически не писал и что они с Вэйдаллом скрывали от меня, а они скрывали, я это чувствовала. За каждой нарочитой безмятежной улыбкой, за каждым заботливым жестом, за каждой темой, касающейся чего и кого угодно, кроме них, драгоценных. Оба старательно о чем-то умалчивали, и я заподозрила, что или в деле революции что-то идет отнюдь не так хорошо, как уверял Гален, или нечто неприятное произошло в Тирсе.

Но если бы действительно случилось нечто крупное, серьезное, то мне, наверное, рассказали бы об этом еще в Гнезде?

После ужина настал черед интеллигентного чаепития в гостиной с обсуждением планов на будущее, причем в таком беззаботном, радостном тоне, словно от воплощения оных в жизнь нас отделяли только мои экзамены и получение аттестата. Гален хотел в Гаалию, Вэйдалл полагал, что решение должно остаться за мной, а я в данный момент вообще никуда в частности не хотела, разве что домой в Наринну. Там оно поспокойнее как-то и родные рядом.

Наконец чаепитие сменилось отходом ко сну. Сирена возликовала, да и человек заметно приободрился — что поможет лучше расслабиться после странного дня, полного перемен и неожиданных встреч, кроме горячей ванны с душистой пеной, бокала вина и ночи разврата? Эх, мечты, мечты…

Ванна была. Горячая, с пеной, привезенной с прочей косметикой из замка. Вина мне не дали — дескать, в моем нежном возрасте много пить вредно. А вместо разврата меня ждали… одинокая постель и очередная эротическая новелла, на сей раз от нового модного автора леди Плющ. И пока мои мужчины, пожелав мне спокойной — пес подери, они что, серьезно?! — ночи и целомудренно поцеловав каждый в отдельную щечку, отправились в гостевую спальню совещаться и вести тайные переговоры, знать о которых мне, вероятно, не положено, я читала о непростых взаимоотношениях принцессы и дракона. Дракон умел превращаться в человека, что сразу решило проблему безудержного секса с первой страницы, но когда герой положил ладонь почему-то не на колено героине, а на ее коленную чашечку, я поняла, что с этим чтивом пора заканчивать.

Или, по крайней мере, начать писать свое. Чем я хуже? И время займу, и удовольствие получу… моральное… и, может, получше выйдет, ибо коленная чашечка — это сильно. Даже чересчур.

К приходу мужчин книжка давно уже лежала на столике возле кровати, свет был погашен, а я притворялась спящей. В свою очередь Вэйдалл и Гален сделали вид, будто поверили в мой крепкий и здоровый сон, и преспокойно улеглись по обеим сторонам от меня. Из вредности не стала придвигаться поближе ни к одному, ни к другому, не хотят интима — и не надо. Вот еще! Мало мне неприступного Вэйдалла, так теперь и Галена соблазнять во вроде как супружеской постели?

Обойдутся!

Дожили, к псам подземного мира…

Не знаю, в котором часу я все-таки заснула по-настоящему, но проснулась по привычке и внутреннему будильнику и почему-то в пустой на одну треть постели. Мне не надо открывать глаза, чтобы понять, что Вэйдалла нет ни рядом, ни даже в доме. Однако я его ощущала, пусть и слабо, значит, далеко он точно не ушел. Со спины уже почти привычно прижимался Гален и по обыкновению наглая рука, забравшись под складки сбившейся на бедрах ночной сорочки, блуждала где-то в районе моего живота.

— М-м… а теперь немного ниже и левее, — попросила я, чуть выгнувшись под ласкающими ненавязчиво пальцами, и рука мгновенно замерла.

— Боюсь, Вэйд поймет нас превратно и отнюдь не в том смысле, в каком тебе хотелось бы, — над моим ухом прошелестел полный искреннего сожаления вздох.

Я открыла глаза и перевернулась с бока на спину, посмотрела подозрительно на Галена.

— А где он, собственно?

— В саду, решил, похоже, взять пример с Дрэйка и заняться медитацией, — Гален вообще убрал руку и приподнялся на локте. — Ты ошиблась, птичка моя, в нашей семейке сумасшедший не я, а он. На старости лет Вэйд таки рехнулся.

Вэйдалл?! Что бы он там сам о себе ни говорил, но он нормальнее меня, Галена и, думаю, половины братства, вместе взятого!

— У вас что-то случилось? — встревожилась я.

— Накануне все было в порядке, но с утра пораньше Вэйд вскочил и умчался со словами, что собирается искать сестру.

— Какую сестру?

— Не знаю, Ева! — Гален раздраженно откинулся на подушку. — У вас связь инициированная, завершенная, может, ты мне скажешь? Он сам не свой со дня твоего отлета на каникулы.

Все-таки что-то да происходит, а эти перестраховщики молчат как шпионы на допросе!

— И в чем это выражается? — я, наоборот, села.

— Да так… — взгляд мужчина сразу отвел и уставился на потолок. — По-всякому.

Пес подери!

Я встала с кровати, взяла с кресла и накинула халат, влезла в туфли и вышла из спальни.

Вэйдалл сидел в саду за домом, прямо на земле, босой, одетый в явно наспех застегнутую рубашку и штаны, в которых спал, — да, мы еще и спали культурно одетыми, хорошо хоть, не в пижамках с каким-нибудь дурацким рисунком, — и со стороны казалось, будто он и впрямь медитирует. Соответствующая поза, глаза закрыты, на лице выражение предельной сосредоточенности и общую умиротворяющую картину нарушали только лежащий перед мужчиной кухонный нож с лезвием в потеках крови да разложенная на траве карта Тирса, порядком покрытая характерными пятнами, как уже потемневшими, так и совсем свежими, ярко-алыми на фоне коричневых и зеленых прямоугольников, разделенных серыми полосками дорог.

— Вэйд? — я замерла в трех шагах, не решаясь подойти ближе. Что он тут делает, помимо очевидного? Ясно ведь, что не медитирует.

Вэйдалл открыл глаза, тряхнул головой, словно отгоняя какие-то вряд ли приятные мысли, и извиняюще мне улыбнулся.

— Мы тебя разбудили?

— Нет, я сама проснулась, по привычке.

— Теперь ты можешь вставать попозже — отсюда до школы ближе и один из нас в любом случае тебя отвезет.

Я кивнула — вот уж что меня занимало в последнюю очередь, так это дорога до школы! — и указала на нож.

— А это зачем?

— Пытаюсь воскресить знания, о которых я давным-давно позабыл.

— Кровью?

— Это моя кровь, — ответил Вэйдалл равнодушно и нахмурился озабоченно, всматриваясь в карту. — Я помню, нужна буквально пара капель, но я то ли делаю что-то не так, то ли недоделываю… возможно, я действительно что-то забыл… оно не срабатывает и порезы на мне слишком быстро заживают.

Так он сидит тут и сам себя режет?!

— Вэйд! — я шагнула к нему, опустилась на колени, обхватывая одной ладонью щеку и заставляя мужчину повернуть лицо ко мне. — Что ты делаешь?

— Ева, — в глазах, сейчас темно-зеленых, вспыхнула вдруг шальная, будто пьяная радость и меня обдало волной счастья, каплю недоверчивого, растерянного и бескрайнего, словно океан, — она жива, понимаешь? Все эти годы, десятилетия… века она была рядом… живая, невредимая. Она выжила, Ева, она спаслась.

— Кто? — признаться, готова согласиться с Галеном — кажется, Вэйдалл и впрямь сошел с ума.

— Моя сестра.

— Какая сес… — начала я и умолкла на полуслове. Как будто у Вэйдалла так много сестер было. — Эсмеральда?

— Да, Эсмеральда, — мужчина снова улыбнулся, широко и совершенно безумно, отвел осторожно мою руку и склонился к карте. — Она помогла мне с порталом, без нее мне и в голову не пришло бы попытаться открыть его. Мы разговаривали тогда… и сегодня во сне тоже… и если она опять сбежит… если я позволю ей сбежать… я себе этого никогда не прощу.