Одержимые сердца (СИ) - Морион Анна

Плевать. На него и его мнение.

— Я умею удивлять. Как видишь, — с иронией ответила я, присаживаясь за столик, напротив Брэндона. — Но мне не сравниться с тобой, мистер «Я никогда не снимаю пиджак».

Он усмехнулся.

— Ты великолепна. — Он сделал жест официанту, и тот заторопился к нашему столику.

— Ты тоже, — мило улыбнулась я. — Но давай сразу к сделке.

— Не торопись. Я хочу поужинать с тобой.

Я прищурила глаза.

Брэндон хочет поужинать со мной? Или мой слух обманывает меня?

Зачем ему это? С какой целью? Что ему от меня нужно?

Эти и еще тысячи вопросов вихрем пронеслись в моем разуме.

— С чего вдруг такая честь? — Я выдавила из себя смешок, который, к счастью, прозвучал правдоподобно.

— Люблю проводить время с красивыми женщинами. — Брэндон хищно улыбнулся. — А ты, Мария, — самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал.

Я театрально закатила глаза. А мое сердце вздрогнуло.

— Сколько комплиментов за всего лишь пару минут. Да ты сегодня в ударе! — насмешливо сказала я, а затем обратилась к подошедшему официанту. — Кристалл, пожалуйста.

— Отличной выбор, мисс. Прекрасное шампанское для прекрасной дамы, — улыбнулся официант. На нем — строгая черная форма. Хорош.

— Бутылку Dalmore 50, — сказал Брэндон.

— Продешевил, — улыбнулась я.

— Возможно, — улыбнулся в ответ он.

Вдруг меня поразило осознание того, как спокойно и вольготно я веду себя с ним. Как будто это был не он, а кто-то другой. Близкий друг. Все, что я чувствовала по дороге в ресторан, — вдруг исчезло.

Но через миг, когда мой взгляд встретился с его взглядом, меня пронзило острое чувство ненависти. Я была безоружна перед ним. Моя душа завопила от желания уязвить его.

Официант ушел.

— Кстати, о красивых женщинах. Скажи мне, ценитель смертного девичьего тела: скольких ты уже успел перепробовать? — как бы невзначай, бросила я, положив свой клатч на круглый стол, покрытый белоснежной, идеально ровной, без единой складки скатертью.

— Я просто имею их. А затем они уходят. — Брэндон сказал это таким тоном, будто говорил о чем-то несущественном, совершенно обыденном. — С чего вдруг такой интерес к моей личной жизни, Мария?

— Банальный интерес: весь наш мир только и обсуждает это. Но тебе, я вижу, совершенно все равно, не правда ли? — Мое лицо озарила насмешливая улыбка.

— Знаешь, для меня авторитетно мнение лишь одной персоны. И это — я. — Он чарующе улыбнулся. — К тому же не я один нахожу смертных довольно-таки привлекательными, не так ли?

Мои губы растянулись в фальшивой улыбке.

Официант принес нам наши напитки, которые мы, естественно, даже не пригубим.

— Это прекрасно, — выдавила я, когда официант ушел, но прямой взгляд ледяных глаз моего собеседника заставил меня устремить свой взор на мой клатч. — Итак, о деле. — Я взяла клатч в руки, расстегнула молнию, вытащила маленькую красную флешку и протянула ее Брэндону, и он забрал ее.

Брэндон пристально взглянул на меня.

— Где был сделан этот снимок и когда? — поинтересовался он.

— Десять лет назад. В Праге. Эта девушка показалась мне живописной, и я решила щелкнуть ее. Не думала, что тебя так завлечет фотография какой-то смертной, — сладким тоном ответила ему я.

— Мне не нужна эта фотография. Мне нужно кое-что другое.

Я криво усмехнулась. Мне показалось, что в его фразе было что-то странное. Как признание.

«Кое-что другое». Если ему не нужна эта фотография, как произведение искусства, значит ли, что он выкупил ее лишь потому, что ее сделала я?

Нет. Не может быть.

— Честно говоря, меня мало интересуют твои мотивы, Брэндон. Но, раз мы закончили, я покидаю тебя. — Я поднялась со стула, небрежно перекинула волосы через плечо и взяла свой клатч.

— И именно по причине твоего равнодушия, ты позвонила мне с этим вопросом?

— О, ты ужасно заинтриговал меня. Но не сегодня.

— Я бы не был так уверен.

— А может, тебе просто нравится сомневаться в моем равнодушии? — сладко сказала я.

— Это единственный экземпляр? — вдруг холодным тоном спросил Брэндон.

— Да.

— А где фото, которое ты показывала Аттику?

— У него. Как и договаривались. Пока, Брэндон. С тобой приятно вести бизнес. — Я игриво подмигнула ему и медленно, красиво и плавно пошла вон из ресторана.

Лишь выйдя из отеля, я позволила себе зажмурить глаза. На пару секунд. Прогоняя этот разговор. Эту встречу.

Он знает. Обо мне. Знает мою тайну.

Но он отреагировал совершенно равнодушно. Можно вздохнуть свободно.

И все же. То, что меня видели со смертными двое свидетелей — настораживает. Двое? А может, больше? Черт. Нужно быть осторожней.

Пять минут. Каких-то пять минут, но это было вечностью.

Вон! Вон отсюда!

«Мне нужен Адам» — подумала я.

Но в этот раз, если я все же найду его… Я убью его. Убью его светлый облик.

Мне нужно было убить.

Убить. Что-то чистое. Светлое.

Адам.

Но в тот вечер я не нашла его.

Вернувшись в отель, опустошенная, злая и нервная, я позвонила в аэропорт, чтобы купить билеты.

Бежать. Из этого города, где властвует Брэндон Эйвери Грейсон.

Но, сжимая телефон, сидя в кресле, в своем дорогом люксе, я поняла. Меня постигла истина: мне не к кому лететь.

Миша с Фредриком, и он будет не рад видеть меня.

Родители. Нет. У них — своя жизнь.

Маришка и Маркус… Да, ха-ха-ха! Еще бы!

Мсцислав… Я даже не знаю, где он сейчас и чем занимается.

Мартин.

Я набрала номер старшего брата. Он ответил через четыре секунды. Я считала.

— Я лечу к тебе. Сегодняшним ночным рейсом. Где ты? Встреть меня в аэропорту.

Через минуту был куплен ночной рейс до Гданьска. В один конец.

Глава 6

1904 год. Варшава. Четырехсотая годовщина свадьбы наших родителей.

Мартин, Мсцислав, я и Маришка. Миши еще не существует.

Я и Маришка стоим в огромном бальном зале, полном гостей. На нас — платья той кричащей и скучной эпохи. Платье Маришки — элегантное, почти строгое. Мое — обнаженные плечи и глубокое декольте. В наших волосах, уложенных в высокие пышные прически, — искусственные цветы. У Маришки — крохотные синие фиалки. У меня — большие красные розы. Мою шею украшает золотое колье с красным камнем.

Мы смотрим, как кружатся в вальсе гости, и я полна желания покружиться тоже, но только с одним мужчиной, с которым я флиртовала пять минут назад. Маркус Морган. Но я не была заинтересована в нем, нет. Я флиртовала с ним только потому, что Маришка влюблена в него. Но это тайна известна лишь нашей матери и мне. И я с острым удовольствием использовала этот факт, чтобы досадить сестренке. И сейчас она стоит рядом, и ее душа полна жгучей ненависти ко мне. Это видно по ее глазам. Не разговаривает со мной. Не смотрит на меня. О, какое наслаждение. Наслаждение унизить ее, эту недотрогу, эту монашку. Все вокруг только и говорят, как она скромна и элегантна. Что ж, с ее качествами, ее дурацкая любовь к Маркусу Моргану кажется смешной, потому что он — плохой мальчик. Он никогда не взглянет на такую, как Маришка. Но я к нему равнодушна, мне лишь хочется потрепать нервы моей влюбленной в него сестры. А ее так легко унизить. Использовать ее тайну.

Но Маркус занят — танцует со своей кузиной по материнской линии.

Я чувствую на себе чей-то пристальный взгляд.

Мама смотрит на меня хмурым взглядом. Я улыбаюсь ей в ответ и посылаю воздушный поцелуй.

Маришку уводит танцевать Мартин. Он всегда печется о нас, своих сестрах. Но больше о младшей.

Меня ведет в круг танцующих прекрасный вампир Уильям Руарк Гордон, и мы кружимся в плавном танце, обсуждая последние новости и смеясь.

На следующий день, вечером, мы сидим в главном зале, слушаем квартет скрипачей. Такие ужасно воспитанные, элегантные. Мерзко. Притворяемся эстетами.

Маришки нет. Она не выходит из своей комнаты с самого утра.