Карен Монинг - Прикосновение теней
Я попыталась вспомнить и определить момент начала иллюзии. Видимо, он наступил сразу после того, как мы вышли из Зеркала.
Ровена и «Синсар Дабх» ждали в засаде. Они просканировали мой мозг, узнали, что будет выглядеть убедительно.
Я не выходила из кабинета, не следовала за Бэрронсом к дивану, не встречалась с матерью. Книга «пробовала меня» не раз. Она меня знала. И виртуозно играла на струнах моего сердца.
Созданный «отец» был истинным шедевром. Он сыграл на самой глубокой внутренней потребности: найти семью, безопасность, получить свободу от жутких выборов.
И все для того, чтобы заставить меня отдать амулет, вещь, способную обмануть нас.
А если бы я отдала... боже, если бы отдала амулет, я бы никогда больше не смогла отличить правду от иллюзии.
Я была так близка к этому, но Книга сделала две ошибки. Я скормила ей мысль о Бэрронсе, и она тут же изменила его поведение. А затем я скормила фальшивое воспоминание, усилив его амулетом, и Книга тут же его отыграла.
Я не сомневалась, что настоящий Бэрронс в это время находился за барьером. Тот, кто стоял со мной в магазине, был иллюзией и постоянно дергался в зависимости от моего поведения.
«Почти поймала...» — промурлыкала Книга.
— Почти не считается.
Я смотрела на черную обложку и множество затейливых замков. Что-то было не так. Книга казалась неправильной.
Я сверилась с воспоминаниями. В тот день, когда Король Невидимых сделал «Синсар Дабх», он создавал другую книгу.
— Покажи мне правду, — потребовала я.
И ахнула, увидев истинную форму «Синсар Дабх». Она состояла из листов чистого золота и обсидиана. Она была прекрасна. Я призвала алые камни из мира, любимого Охотниками, и в камнях танцевало пламя. Я украсила Книгу замками, именно украсила, они не могли сдержать ее. Достаточно было рун.
Так я думала.
Я создала Книгу красивой. Надеясь, что это сдержит ужас, которым она наполнена.
Я грустно улыбнулась. Я почти поверила в то, что я дочь Ислы. Нет. Я была Королем Невидимых. И давно пришло время сразиться со своей темной половиной. Согласно пророчеству, я победила монстра внутри. Свою тягу к иллюзии, к счастливой жизни.
Я сжала амулет в кулаке. Он засиял черно-синим светом. Я была великой. Я была сильной. Я создала этот ужас, и я его уничтожу. Книге не победить меня.
«Я не победы ищу, МакКайла. Я хочу, чтобы ты вернулась домой».
— Я дома. В своем магазине.
«Это ничто. Я покажу тебе чудеса. У тебя сильное тело. Ты сможешь меня удержать. Мы будем жить. Танцевать. Трахаться. Праздновать. Все будет отлично. Мы к'вракнем мир».
— Я не возьму тебя. Никогда.
« Ты создана для меня. А я для тебя. Мы — две половинки. Я — это ты, ты — это я...»
— Раньше я покончу с собой. — Если дойдет до этого, я смогу это сделать.
«И позволишь мне победить? Умрешь и оставишь меня править? Что ж, давай».
— Ты сама знаешь, что хочешь не этого.
«И чего же я хочу, милая МакКайла?»
— Чтобы я тебя простила.
«Мне не нужно прощение».
— Чтобы я приняла тебя назад.
«Ох, милочка, возьми же меня. Туда и назад, жарко и влажно, как секс».
— Ты хочешь стать Королем. Снова сделать нас злыми.
«Зло, добро, созидание, разрушение... Жалкий разум. Пещерный. Время, МакКайла. Время простит грехи».
— Время не определяет деяний. Оно беспристрастно, не выносит приговор и не оправдывает. Определимо и определяемо только действие.
«Не утомляй меня человеческими законами».
— Я учу тебя закону Вселенной.
«Обвиняешь меня в злонамеренности?»
— Однозначно.
«В твоих глазах я монстр?»
— Безусловно.
«Меня нужно (как вы там говорите?) усыпить?»
— Для этого я здесь.
«А кто тогда ты, МакКайла?»
— Раскаявшийся Король. Я избавилась от своего зла раньше, заключив тебя в клетку, и сделаю это снова.
«Как ты забавна».
— Смейся, если хочешь.
«Ты считаешь себя моим создателем».
— Я это знаю.
«Милая МакКайла, ты такая дура. Ты не создавала меня. Это я создала тебя».
По моей спине пробежал озноб. В голосе Книги сквозили самодовольство и насмешка, словно она следила за тем, как я бегу навстречу катастрофе, и наслаждалась этим. Я сузила глаза.
— Меня не волнует вопрос «яйцо или курица». Не твое зло делает меня Королем. Я была им, стала злой. Затем поумнела, заперла свое зло в книге. Ты не должна была ожить. Но я это исправлю.
«Яйца и куры тут ни при чем. Речь идет о женщине-человеке. И о тебе — крошечном эмбрионе».
Я открыла рот, чтобы возразить, и замерла.
Столько лжи, и вдруг проблеск правды. Почему?
«То, что я говорила тебе, было правдой. Я заставила Ислу сбежать со мной из аббатства. Она была беременна. Я не ожидала найти в ней тебя. Я не знала, как размножаются люди. Пока я убивала тех, кто смел меня удерживать — МЕНЯ, запертую в ледяном каменном вакууме вечной пустоты; знаешь, что такое АД? Ты была там. Чудо. Несформированная жизнь в ее теле. Моя. Я любовалась твоей красотой. Бесформенная, еще не испорченная человеческими слабостями. Эта твоя раса и ее одержимость грехом! Вы приковываете себя цепями, потому что боитесь неба. Эти цепи, эти границы делают ваши тела слабыми, и я разрываю их вскоре после того, как заполучу.
Но ты была иной. Ты хотела есть, спала, тебе снились сны. Ты была чиста. Ты не знала добра и зла, ты была пуста. Ты не сопротивлялась мне. Ты была открыта. Я наполнила тебя. Оставила в тебе свою копию. Ты мое дитя. Ты впитала меня с молоком матери, я дала тебе защиту от мира. В тот день, когда твое тело еще не могло существовать отдельно, до того, как ты могла стать маленьким глупым человечком, я присвоила тебя. Я дала тебе жизнь. Не Исла».
— Ты лжешь. Я Король.
«Ищешь правды? А выдержишь ли ты ее?»
Я не ответила.
«Правда в тебе. Всегда была в тебе. В том месте, куда ты отказываешься спускаться».
Я прищурилась. Видимо, я поторопилась поздравить себя с победой над внутренним монстром. «Не говори с этим, красавица. Никогда не говори с этим». Я слишком поздно поняла, что глазастик имел в виду «Синсар Дабх». Сейчас я быстро погружалась в трясину. И чем больше дергалась, тем глубже уходила.
«Ты всегда брала лишь то, что я предлагала, то, что было на поверхности. Нырни, МакКайла, на дно своего озера. Ты найдешь меня там во всей моей красе. Раскрой меня. Узнай правду о себе. Если я зло, то и ты зло. Если меня нужно "усыпить", то и тебя тоже. Нет ни одного обвинения, которое не подошло бы и тебе. Не нужно бороться со мной. Ты — это я. Не Король. Я. Всегда была. И всегда будешь. Ты не можешь меня отсечь. Я твоя душа».
