Противостояние эльфов (СИ) - Ризман Мира "Keganis"

Ощутив внутри ту самую желанную решимость, Император покинул тронный зал и велел срочно подготовить его корабль. Вальен стоял у причала, наблюдая за тем, как слуги возятся возле «Николь». Чешуйчатый панцирь ящера, являющегося частью шаттла, переливался на солнце, становясь то изумрудным, то цвета морской волны. Совсем как глаза его погибшей императрицы.

«Моя безмерно любимая Николь, как жаль, что ты не сможешь увидеть тот мир, что я построю!» — с печалью подумал Вальен, вспоминая самый страшный день в своей жизни, когда проклятые наги лишили его жены. Смертельный яд не смогла одолеть даже магия. Но чуть позже, на похоронах, Вальен внезапно понял, что наги были лишь разящим клинком в руках хитроумных демонов. И там, целуя в последний раз её бездыханное тело, он поклялся, что отвоюет этот мир для эльфов и своих детей. Мир, в котором они сами будут решать, что и как им делать!

«Николь» мягко скользила мимо густых облаков, подлетая к Скёйдарну. Вечернее зарево, утопающее в море, напоминало пожар. Это было весьма символично. Вальен в насмешку демонам, давно запугивающим его нелепой смертью в пламени, собрался сжечь город. Шаттл завис над горным кряжем, с которого открывался хороший вид на столицу Каэра. Откинув люк, Вальен выбрался на поверхность корабля. Ветер тут же разметал его длинные белоснежные волосы, превратив их в подобие развевающегося флага. Вечерний морозец неприятно пощипывал кожу. Оглядев раскинувшийся внизу Скёйдарн, Император поднёс сложенные руки к губам, шепча заклинание. Крохотные искорки начали вспыхивать возле него, поднимаясь в небеса, где, соединяясь одна с другой в завораживающем танце, закручивались в огненные нити. Продолжая вращаться, они сплетались в огромное пламенное покрывало, которым Вальен собирался накрыть весь город. Решив, что огненная завеса уже достигла нужных размеров, он подтолкнул её к Скёйдарну, однако та почему-то не сдвинулась с места. Император плотнее сжал ладони и яростнее зашептал магические слова, но его пламенное детище продолжало парить над ним. Это было странно. Ещё никогда заклинания не перечили его воле. Ощущая подступающий гнев, Вальен возвёл руки к небесам и вновь попытался направить пламенное покрывало на город, но вместо движения в сторону оно вдруг обрушилось ему на голову. «Николь» отчаянно завизжала. Пламя обожгло её не спрятанные в панцирь крылья и голову. Сбрасывая с себя жалящие огненные искры, Вальен нырнул в люк. В два шага он добрался до рубки и застыл у пульта управления. Кристаллы горели яркими огнями, оповещая о повреждениях. «Николь» задрожала и закрутилась в воздухе, пытаясь стряхнуть с себя огонь, но пламя только сильнее разгоралось, пожирая кожистые крылья. Корабль начал терять высоту. Вальен наполнял магией то один кристалл, то другой, стараясь облегчить боль живого шаттла. Но заклинания будто сбесились и отказывались ему подчиняться. Наколдованная вода испарялась быстрее, чем успевала затушить огонь, а плотные защитные покровы воспламенялись в считанные секунды.

— Проклятые демоны! — гневно воскликнул Император, когда «Николь», дико вереща, принялась бешеным волчком крутиться в воздухе. Однако огонь становился всё жарче, плавя крепкий панцирь. Вальен, цепляясь за пульт управления, тщетно пытался успокоить бьющийся в судорогах корабль. Температура в рубке накалялась, от жара становилось всё труднее дышать.

— Николь! — взывал Вальен к разуму корабля. — Николь, мы должны добраться до моря! Оно совсем рядом! Николь!

Однако «Николь», охваченная болью, не слышала его. Не в силах выносить страдания корабля, Император бросил пульт управления. Он припал к полу и принялся отдавать свою силу сгорающему заживо шаттлу.

«Море! Рядом море!» — внушал Император кораблю, стараясь магией облегчить невыносимые страдания. Наконец, мечущийся в агонии корабль его услышал. «Николь» резко дёрнулась и из последних сил устремилась к спасительной воде. Она уже ничего не видела, потому доверяла только инстинктам и координатам, передаваемым ей Вальеном. Море должно было ждать их за горной грядой, и «Николь», не чувствуя крыльев, рвалась к нему. Магия с трудом удерживала корабль в воздухе.

Пот струился по благородному лицу Вальена, но он не мог его даже стереть. От нестерпимого жара и слишком рьяного применения магии уже раскалывалась голова, но Император ни на секунду не прекращал свой контакт с кораблём. Лишь когда, по его предположению, они достигли морской глади, Император отнял руки и позволил «Николь» рухнуть вниз. Но вместо всплеска воды, его слух разорвал душераздирающий крик.

— Николь! — воззвал к кораблю Вальен, прежде чем шаттл сильно тряхнуло от удара о твердую поверхность.

Император спешно приложил руки к полу, но не почувствовал биения жизни.

«Нет! Этого не может быть!» — кричало сознание, не находя ответа. Император не мог поверить, что ошибся с координатами и сам погубил свой любимый корабль. Боль захлестнула его, будя ярость и гнев. Непростительно! Неужели его обожаемая «Николь» разбилась о скалы⁈

Едкий дым начал заполнять рубку, вынуждая Вальена покинуть шаттл. Облачившись магией, как плащом, Император, отбросив накалённый до предела люк, и вылез посреди бушующей стихии. Огонь был повсюду. Он высился до небес и жадно облизывал чернеющие вдали скалы. Не понимая, что происходит, Вальен спрыгнул вниз и, пролетев сквозь обжигающее пламя, приземлился на горячий песок. Здесь точно было море! Под ногой хрустнула и рассыпалась ракушка. Император тщетно пытался рассмотреть что-то в вездесущем пламени, которое в считанные секунды выпарило всю воду. Столь невероятному явлению не было решительно никаких объяснений! Вальен двинулся сквозь огонь в сторону предполагаемых гор, но с каждым шагом ему становилось всё жарче. Лёгким отчаянно не хватало кислорода, а раскалённый песок прожигал подошвы сапогов. Вальен с подступающим ужасом ощущал, что его магия слабела, и он никак не мог взять в толк, отчего это происходило. Защитный покров становился всё тоньше, не в силах сберечь одежду. Спустя пару шагов Император заметил, как начал тлеть его плащ. Вальен резко повернул назад, решив, что сам загоняет себя в ловушку. Но ничего не изменилось. Он побежал обратно к кораблю, но его рубашка всё равно задымилась. Едва не впадая в панику, Император отклонился в бок, ища выход из безумного огненного лабиринта. Плащ рассыпался пеплом, а рубашка успела превратиться в тлеющие лохмотья, когда, среди неистовствующих языков пламени, Вальен увидел её. Девочка-богиня металась по песчаному дну, испепеляя всё, что попадалось ей на пути.

— Дамиан! Дамиан! — Донёсся до Императора её дребезжащий от горя голосок. Она искала юного короля.

Жестокое осознание пронзило Вальена. Его рука тут же схватилась за пирамидку, ища в ней желаемую защиту, но тёплый гладкий камень оставался всего лишь тёплым гладким камнем. Вальен резко развернулся и со всех ног побежал прочь от потерявшей над собой контроль маленькой богини. Её сила безумствовала, делая пламя всё более ярым и злым.

Глаза слезились, Вальен то и дело открывал рот, пытаясь вдохнуть, но раскалённый воздух только обжигал горло и лёгкие. Кожа горела огнём, опалённые волосы липли к образовывающимся ожогам. И всё же Император продолжал бежать, пока не споткнулся о валун и не грохнулся на раскалённый песок.

«Какой бесславный конец!» — выкрикнуло его сознание. Начав ползти, Император попытался отринуть удручающую мысль. Вальен твердил себе, что он сможет, что непременно выберется из этого проклятого пламени, но силы покидали его. И вот уже обогревшие до костей руки отказали ему. Он больше не мог сдвинуться вперед. Задыхаясь и корчась от невероятной мучительной боли, Вальен уже в бреду услышал издевательский смех. Перед его внутренним взором возникло красивое лицо надменной демоницы. Касайрис широко улыбнулась и, притворно покачав головой, насмешливо произнесла:

— Теперь видишь? Мои предсказания всегда сбываются! Пусть ты и научился противостоять демонам, но никому не под силу выстоять против божественного огня! Прощай, Вальен!