Слеза Василиска (СИ) - Шитова Екатерина

– Да что тут такое творится? – прошептал я, но меня никто не услышал.

С хриплым рычанием мужчина схватил каталку, поднял ее над головой и изо всех сил запустил в Еву. Раздался страшный грохот. От удара Ева повалилась на пол. Я вскрикнул, подбежал к ней и отодвинул каталку в сторону. Увидев рядом с собой ноги мертвого мужчины, обутые в старомодные туфли сорок пятого размера, которые я совсем недавно натягивал на него собственными руками, я замер и поднял глаза.

Он смотрел куда-то сквозь на меня. Это был взгляд мертвеца – зрачки уже подернулись белой пеленой, в глазах не было ни жизни, ни смысла, они были пусты. На лице под толстым слоем нанесенного мною грима в некоторых местах проступала обмороженная фиолетовая кожа. Распухшие губы приоткрылись, и мужчина невнятно заговорил, с трудом шевеля ими:

– Тебе грозит опасность. Ева лжет, не верь ей, иначе погибнешь. Если хочешь помочь мне, иди туда, где стоит мой диван. Только там узнаешь правду.

– М-мужик, ты чего? – заикаясь, промямлил я.

– Антоша, это я, Жанна.

– Что? Кто?

Я вытаращил глаза, ничего не понимая.

– Нет времени объяснять, силы на исходе. Прошу, сделай так, как я сказала. Диван! Помнишь? Иди туда.

Медленно выговорив эти слова, труп с грохотом рухнул на пол рядом со мной. Разрезанный пиджак распахнулся, оголив почерневшую спину, покрытую густыми волосами. Я заставил себя подняться, подхватил на руки Еву, которая до сих пор была без сознания, и вышел из холодильника.

***

– Голова просто раскалывается!

Я ничего не ответил. У меня самого было такое ощущение, что внутри черепа бьют барабаны. Я нажал кнопку чайника. Мне срочно был нужен кофе.

– Мы должны доделать начатое! Ты должен помочь мне, Антон! Этот ходячий труп – это все она, Жанна. Она заставила его встать, чтобы противостоять нам. А скоро и сама она встанет

Ева сидела на диване, держась за голову.

– Этот мужик, он что-то говорил тебе? – спросила она и пристально посмотрела на меня.

– Нет, – соврал я.

Ева вдруг вскочила с дивана, подошла ко мне и заглянула мне в лицо.

– Ты ведь веришь мне, Антон? Ты на моей стороне?

Я кивнул. А что мне еще оставалось делать?

– Да, я тебе верю. Но теперь тебе надо уходить, Ева. Сейчас придет мой сменщик, ты должна уйти, чтобы он ничего не заподозрил, – соврал я, а потом добавил для большей убедительности. Приходи вечером.

Я перестал понимать, что из случившегося реальность, а что – глюк от недосыпа. Может, это все мне просто снится и, рано или поздно, я проснусь, и этот дурной сон кончится, Жанна будет по-прежнему жива и здорова, и мы снова сможем спокойно жить и любить друг друга.

Мне стало душно от всех этих мыслей, как будто воздух в ординаторской взял и закончился. Я схватил сигареты и вышел на улицу. Присев на корточки возле обшарпанной стены, я закурил. На улице стало ветрено. Ветер пронизывал насквозь мой старый свитер, я поежился и обхватил себя руками. Вскоре в дверях показалась Ева. Она тут же подняла воротник своего белого пальто, натянула берет на уши и пошла прочь по заснеженной тропинке.

– Я что-нибудь придумаю. Я вернусь, – крикнула она на ходу, – нужно доделать начатое. Иначе…

Я не расслышал конец фразы – ветер подхватил его, закружил слова снежным вихрем, рассеял в воздухе. Бросив окурок на землю, я зашёл в морг и взял в руки телефон. До своих напарников я, конечно же, не дозвонился. Кто ответит на телефонный звонок в семь утра первого января? Наверное, никто. Но Петрович, старый алкаш, ответил. Причём голос у него был вполне бодрый.

– Петрович, дорогой, выручай! – закричал я в трубку, – подмени меня часа на три, мне очень надо отлучиться.

Старик поохал, поворчал, но уже через полчаса был в морге.

– Учти, сегодня я тут только как санитар. У меня так-то официальный выходной. В холодильник даже не зайду, не проси. А если Гришка кого привезёт, оставлю для тебя в секционной.

Мне это и было нужно. Петрович ни в коем случае не должен увидеть, что у меня творится в холодильнике. Поэтому я поставил перед ним бутылку водки, за которой только что успел сбегать до ближайшего круглосуточного магазина и сказал:

– В холодильник не ходи, там все в порядке. Сиди себе спокойно, отдыхай!

Петрович просиял, увидев водку, свою единственную в жизни любовь, а я протер очки, быстро накинул куртку, взял свой полосатый шарф и вышел из морга. На душе было странное ощущение. Перед глазами все еще стоял оживший мертвец, но теперь меня окружала обычная жизнь, и, забываясь, я думал, что этот самый оживший мертвец – вполне себе обыденное явление.

***

До городской свалки я шёл пешком. Автобус сюда не ездил, а моя девятка не завелась на морозе. Пора сменить ее на нормальную машину. Ветер усиливался, при особо сильных его порывах я разворачивался и шёл спиной вперед. Руки без перчаток мерзли, я сунул их в карманы, но и там было холодно. Север вечно испытывает людей на прочность.

Я шел вперед и думал. Старый диван… Если опуститься до лёгкого сумасшествия и принять за реальность то, что произошло в морге, то надо думать, что Жанна послала меня за помощью к Василию, с которым её когда-то что-то там связывало. Интересно, почему он потом превратился в такого неприятного человека? Кстати, я так и не узнал, что именно между ними было.

Дойдя до сторожки, я поднялся по ступеням на высокое крыльцо и постучался в дверь. Спустя пару минут она распахнулась настежь, и на меня пахнуло терпким запахом специй и табачного дыма. Мужик с растрепанной шевелюрой уставился на меня из-под нависших густых черных бровей.

– Чего надо? – недружелюбно спросил он.

Вблизи его татуировки выглядели жутковато.

– Пусти внутрь, руки уже не чувствуют, – буркнул я вместо приветствия.

Меня разозлило, что он сделал вид, будто не узнал меня. А его, судя по всему, разозлил мой тон. Или мой вид?

– Ты кто такой? Чего припёрся? – закричал он.

Еще чуть-чуть, и мужик бросился бы на меня с кулаками. Он уже сжал их до противного хруста. Ветер снова пронзил меня тысячами ледяных стрел, и я закричал ему в лицо:

– Пусти! Я от Жанны!

Он напрягся и взволнованно спросил:

– Что случилось с Жанной? Где она?

– В морге, – выпалил я.

Мужик как-то резко сник, опустил плечи и вошёл в жарко натопленную сторожку. Он не пригласил меня войти, но я все равно прошёл следом за ним. Очки сразу же запотели, пришлось снять их.

– Ты сам кто такой? – прохрипел он, когда я прислонил застывшие руки к теплой печи.

– Я ее парень. Ты не помнишь что ли – мы недели две назад диван тебе вместе с ней привозили.

– Я на тебя и не смотрел, больно ты мне нужен! – тихо ответил он и опустился на стул.

Его ответ разозлил меня еще больше. Живет, как бомж, а строит из себя… Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

– Давай хоть познакомимся, что ли? Я Антон. А ты, кажется, Василий?

Он презрительно взглянул на меня и мрачно произнес:

– Василиск!

– Василиск? Ну и имечко у тебя! Ты что сам его придумал? – усмехнулся я.

Он помолчал несколько секунд, а потом резко вскочил со стула и ударил меня кулаком в челюсть.

– Смейся над собой, а не над другими! – рявкнул он мне в лицо.

– Да ты в конец чокнутый! – воскликнул я, – Зря я только пришел сюда!

Я развернулся и уже хотел выйти из сторожки, но Василиск схватил меня за грудки, резким движением приподнял над полом и закружил по маленькой комнатушке.

– Отпусти меня, псих! – закричал я, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

Он резко отпустил меня, и я, не удержав равновения, с грохотом повалился на пол. Куртка зацепилась обо что-то острое, и ткань с треском порвалась.

– Говори, откуда знаешь, что Жанна мертва? Кто тебе сообщил, что она в морге? – закричал мужик, склонившись надо мной.

– Никто. Я работаю там. Её привезли в мою смену, нашли мертвой на улице. Вот только… С ее телом все очень странно.

– То есть… Ты видел её? Ты сам лично убедился в том, что она мертва?