Судьба начертанная кровью (ЛП) - Дженсен Даниэль Л.

Когда я закрыла глаза, перед моим мысленным взором предстал образ того, как он выходит из воды, сплошь покрытый татуировками, без единой лишней унции. Он был настоящим воином, и это лицо… Смертным нельзя даровать такую красоту, ибо она выставляет всех остальных дураками, а его красноречие только усугубляет ситуацию, потому что, даже если бы он был уродлив, как свиная задница, Бьорн был чертовски обаятелен. Да, он чуть не убил меня, когда нам пришлось драться, но, учитывая, что я с такой же готовностью вонзила бы меч ему в сердце, было глупо обижаться на него.

Перестань, Фрейя, ― укорила я себя. Подумай о чем-нибудь другом. Подумай о червях, а еще лучше ― о том, что тебе, видимо, суждено объединить Горные земли в качестве жены его отца. Думай о чем угодно, только не о Бьорне.

С таким же успехом я могла бы сказать себе, что надо взмахнуть руками и полететь, потому что мое самовнушение не принесло никакой пользы. Лицо Бьорна, его тело и призрачные отголоски его прикосновений терзали мои мысли, пока служанки заплетали мне косы и подводили глаза, и эти фантазии развеялись только тогда, когда мне принесли платье, которое я должна была надеть. Платье было из тонкой белой шерсти, туфли ― из мягкой кожи, а украшения… Никогда в жизни я не мечтала о таком богатстве: горло и запястья были обвешаны серебром и золотом, одна из женщин втыкала иголки в мочки ушей, чтобы я могла носить тяжелые серьги.

Затем появилась Илва с венцом невесты.

Он был сделан из витой проволоки из золота и серебра, унизанной кусочками полированного янтаря того же цвета, что и мои глаза. Илва сама прикрепила его к моим косам бесконечным количеством крошечных шпилек. Она повернула меня лицом к круглому куску полированного металла, чтобы я могла увидеть, как я выгляжу, а слуги улыбались и смеялись, довольные своими стараниями.

― Наконец-то, ― вздохнула Илва. ― Наконец-то ты выглядишь как дочь богов.

Я уставилась на свое отражение, чувствуя себя так, словно смотрю в глаза незнакомке.

Илва накинула мне на плечи мантию из сверкающего белого меха, и мои косы были почти неотличимы по цвету, когда она расправила их по дорогой шкурке.

― Снорри будет доволен. ― Затем она щелкнула пальцами. ― Перчатки. Она должна быть совершенной.

Все взгляды тут же устремились к моей правой руке, и я поборола желание спрятать покрытые шрамами пальцы в карман платья, не зная, что хуже ― отвращение или жалость, ― но я ненавидела и то, и другое. Поэтому я не стала спорить, когда один из них протянул мне пару белых шерстяных перчаток, и не почувствовала никаких ощущений в правой ладони, когда натянула их.

Онемение.

В голове снова раздался треск ноги Гейра, когда Снорри сломал ее, и я вздрогнула, потому что знала, что может быть гораздо хуже.

Мне нужно было оцепенеть. Делать то, что нужно делать, говорить то, что нужно говорить, и быть такой, какой меня хотели видеть эти люди, потому что те, кого я любила больше всего, зависели от моего послушания.

И я не подведу их, чего бы мне это ни стоило.

Глава 6

Шел снег.

Это было первое, что бросилось мне в глаза, когда я вышла из большого дома. Снег в весеннее время ― далеко не редкость, но я не могла отделаться от ощущения, что серое небо и тусклый свет как нельзя лучше подходят для этого дня. Крупные хлопья снега падали вниз, и узкие тропинки между домами покрылись грязью и слякотью, заставляя меня придерживать юбки, чтобы не явиться на церемонию в таком виде, словно я повалялась со свиньями.

Жители Халсара выходили из своих домов, чтобы проводить меня глазами, и выражения лиц тех, кто встречался с моим взглядом, были холодными, несмотря на то что всех сегодня вечером пригласили на пир к ярлу.

― Твои люди, похоже, не одобряют этот брак, ― тихо сказала я Илве, которая шла слева от меня, ее рот был сжат в напряженную линию.

― Потому что они не знают, какая сила скрыта в тебе, ― ответила она. ― Они видят лишь оскорбление их любимой правительницы Халсара.

Я бы закатила глаза от ее самомнения, если бы не то обстоятельство, что, хотя на меня люди смотрели хмуро, они улыбались Илве, прикасались к ней, когда она проходила мимо, и хвалили ее за силу. Я хотела было зарычать на них, что это их ярл сделал такой выбор, а значит, это их ярл заслуживает их гнева, но это было бы пустой тратой сил. Они хотели винить меня.

― Фрейя! ― донесся до меня знакомый голос, и, повернув голову, я увидела Ингрид, стоящую между двумя зданиями с зажатым в руках мечом. Ее каштановые волосы промокли насквозь, веснушчатое лицо порозовело от холода, когда она шагнула ко мне. На мгновение мне показалось, что она пришла сказать мне, чтобы я этого не делала. Сказать, что они с Гейром справятся с потерей его места в отряде Снорри, если это избавит меня от этого союза. Чтобы сказать мне…

Мысль исчезла, когда пара воинов выхватила оружие и встала между мной и Ингрид.

― Остановитесь! ― крикнула я, пытаясь вмешаться, но другой воин схватил меня за руку. ― Она ― моя подруга!

― Ты не можешь знать этого наверняка, ― отрезала Илва. ― Теперь, когда твоя ценность всем известна, друзья могут стать врагами, чтобы достичь своих целей.

У меня возникло искушение ответить, что ей следует самой быть более разборчивой в дружбе, но один из мужчин схватил Ингрид за руку, а другой ― прямо за лицо. Извернувшись, я пнула державшего меня мужчину в колено и, не обращая внимания на его крики, бросилась к подруге, забрызгав грязью юбку, которую я так старалась сохранить чистой.

― Отпустите ее! Сейчас же!

Мужчины и не думали отпускать Ингрид. Я не была уверена, потому ли это, что они не признавали моего авторитета, или потому, что считали, что Ингрид, которая была робкой как мышь и едва могла орудовать кухонным ножом, не порезавшись, действительно представляет угрозу.

― Отпустите женщину.

Я напряглась, услышав голос Бьорна, поскольку не знала, что он был частью процессии. Но обрадовалась, когда воин, державший Ингрид, немедленно выполнил его приказ.

― Тебе не стоит вмешиваться, Бьорн, ― огрызнулась Илва. ― Фрейя уже пострадала, пока находилась на твоем попечении.

Прислонившись к стене, Бьорн проигнорировал это замечание и сказал:

― Если Фрейя говорит, что эта женщина ― ее подруга, то ты должна ей поверить, Илва. Или ты не доверяешь женщине, с которой собираешься разделить своего мужа?

Лицо Илвы покраснело.

― Она наивна. Она…

― Она вдова, а не ребенок, и тебе не следует относиться к ней так. ― Бьорн пожал плечом. ― Хотя… она собирается выйти замуж за человека, годящегося ей в отцы, так что, возможно, это справедливо.

― Бьорн, тебе нужно…

Проигнорировав Илву, он повернулся к Ингрид.

― Как тебя зовут?

― Ингрид. ― Моя подруга выглядела готовой описаться от страха, и меня это ужасно злило. То, что она проделала весь этот путь, чтобы поговорить со мной, и только для того, чтобы с ней так обошлись.

― Ингрид, на которой Гейр так отчаянно хочет жениться, что бросил собственную сестру на растерзание волкам? ― Бьорн с отвращением фыркнул. ― Ты могла бы найти кого-нибудь получше, чем этот бесхребетный кусок ласкового дерьма.

Настала моя очередь зарычать:

― Бьорн, не будь ослом! ― но он не обратил на меня внимания, как и на Илву.

― Ты ведь не хочешь причинить вред Фрейе, Ингрид?

По лицу подруги пробежала слеза, и она пролепетала:

― Нет. Я никогда не причиню вреда Фрейе.

― Я так не думаю. ― Засунув большие пальцы за пояс, Бьорн посмотрел на меня. ― Говори, что нужно, Фрейя, но только быстро.

Бросив на него испепеляющий взгляд за замечание о моем брате, я протиснулась мимо воинов и оттащила Ингрид в сторону, чтобы создать видимость уединения.

― Что ты здесь делаешь? ― спросила я, стараясь не обращать внимания на слабую надежду, что Ингрид пришла спасти меня.

― Я пришла поблагодарить тебя. ― Она вытерла слезы с лица. ― Гейр рассказал мне все. На что ты согласилась и почему. Что ты сделала. Что ты сделала это, чтобы спасти нас. От всего сердца благодарю тебя, Фрейя.