Леди-служанка (СИ) - Мун Лесана
Вон он. Стоит, подпирает колону могучим плечом. Выше всех мужчин в зале, словно простолюдин, а не лорд. Слишком длинные светлые волосы завязаны в косу. Полнейшая безвкусица! Так, Айли, соберись. Ты не можешь идти кокетничать с мужчиной, если даже вид его заплетенной косы бесит тебя неимоверно! Отпиваю из бокала, ставлю его на столик. И иду к мужчине. Десять шагов, дракон еще не видит меня. Восемь, он резко поворачивается в мою сторону. Семь, его светлые глаза вспыхивают молниями, отчего мне становится просто жутко, но я все равно иду. Шесть, пять, четыре. Губы мужчины сжимаются в тонкую полосу, а лицо становится совершенно ровным, без малейших эмоций. Три, два. Один.
Выдыхаю, улыбаюсь своей самой обворожительной улыбкой и говорю:
- Герцог Сомерсет, подарите мне танец, будьте любезны.
- Нет, - отвечает.
Я замираю все с той же улыбкой. Я ослышалась?!
- Что, простите?
- Нет, я не буду любезен с девушкой, которая не была любезна со мной, - отвечает.
А потом разворачивается и уходит, оставив меня с протянутой к нему рукой и резиновой улыбкой на губах. Он посмел мне отказать?! ОН. МЕРЗКИЙ дракон?! Посмел?!
За моей спиной раздается смешок. Резко поворачиваюсь, но лица гостей равнодушны. С прямой спиной возвращаюсь к отцу. Еще даже не зная, что на этом мой дебютный сезон окончен. Больше ни один мужчина ко мне не подойдет и ни один не пришлет открытку с предложением о свидании.
Просыпаюсь с трудом, словно вылезаю на свет божий из-под земли. Ох и наворотила взбалмошная девчонка. Айли, Айли, о чем ты только думала? За окном серо, значит, уже утро, пора вставать и приниматься за дело. Работы невпроворот. Сначала нужно детей накормить, потом заняться заготовкой дров и продуктов на зиму, дом утеплить. Кто знает, какие тут погоды. Может, это последние теплые дни? И надо бы в деревню сходить, осмотреться. У меня есть что предложить зажиточным селянам, авось и они меня чем-то порадуют.
От вчерашнего хвороста ничего не осталось, поэтому, закрыв детей на замок, быстро бегу в лес, чтобы насобирать дров для варки утренней каши. Возвращаюсь назад довольно скоро, согнувшись под огромной, гораздо больше меня вязанкой дров, радостная, что нашла несколько поваленных непогодой деревьев, которые позже можно будет распилить на очень хорошие, толстые бревна.
Впрочем, радость моя сразу же омрачается тем, что возле моего дома снует какой-то мужчина, наглым образом заглядывая в окна. Я бы предпочла подойти незамеченной, но увы, он меня замечает почти сразу.
- Чего угодно, уважаемый? – спрашиваю, скинув вязанку во дворе и красноречиво прижав рукой, привязанный к поясу небольшой топорик.
- Доброго утра, леди. Я вчера к вам приходил, неужто не признали?
Конечно, я сразу узнаю этот голос, но предпочитаю сделать вид, что не помню, сама не знаю, зачем.
- Нет, не признала. И вы не ответили на мой вопрос, что вам угодно? Зачем приходите уже второй день?
- Так это… познакомиться. Присмотреться.
- К чему присмотреться?
Мужик раздраженно крякает.
- Эка вы неприветливая дама. Нет, чтобы в дом пригласить, чаем напоить.
- Некогда мне вас чаем поить. Вы пришли не званы, потому не серчайте, но оказать гостеприимство я не могу, нет ни малейшей возможности, дел очень много.
- Вот вы как. А я поговорить хотел. По душам, так сказать, - и масленым взглядом по мне скользит.
Ишь ты, хрыч старый, чего удумал!
- Не о чем нам говорить.
- А вот это вы зря, вдова графа Бонвилл. Да-да, я знаю, кто вы и почему здесь. Одинокой женщине в этих местах ой как непросто. Я пришел к вам, можно сказать со всей душой, а вы…
- А я прошу вас уйти, и дать мне возможность разбудить детей, приготовить еду.
- Я-то уйду, но раз вы отказываетесь от помощи… - и выжидающе причмокивает.
Он что, правда думает, что я соглашусь на столь «щедрое» предложение?! Ну, судя по тому, что до сих пор не ушел, таки да, думает. Я молчу и демонстративно прохожу мимо него к дому, слегка напрягаясь. Если сейчас хоть шаг сделает в мою сторону, точно получит топором промеж глаз! Не лезвием, конечно, но обухом точно!
Наверное, что-то такое отражается на моем лице, потому что староста не двигается, только провожает меня неприятным взглядом. Я не спешу открывать дом, жду, когда незваный гость уйдет. И он уходит. Только тогда позволяю себе расслабиться, чувствуя, как ноют от напряжения лопатки.
- Дети?! Пора вставать!
Заглядываю в комнату к ребятам, двое старших еще спят, Рози же полным ходом хулиганит, описав штанишки, сняв их и теперь размахивая ними, как флагом.
- Шарлотта, Роберт, пора вставать. У нас сегодня запланировано много дел, - зову детей.
Молчание. Делают вид, что спят. Ладно. Минутку я могу и подождать. Поощрительно улыбаюсь Рози, она посылает мне свою фирменную «молочную» улыбку и сильно махнув на радостях мокрыми штанишками со смачным шлепком припечатывает их на лице «спящей» Шарлотты.
- Аа-а-а-а-а!! Что это?! Рози!! Как ты могла?! Ты мне всю кровать записала! Фу! Гадость какая! - визжит старшая падчерица.
- Ну почему же, гадость? – подхватываю на руки, тянущуюся ко мне Рози. – Ребенок хотел в туалет. Ты же сама взяла сестру к себе? Значит, это твоя ответственность – следить за ее туалетом. А раз проворонила – значит, будешь, ко всем прочим делам, еще и стиркой заниматься. Поднимайся, снимай простынь, пока не промокла вся кровать, и выноси вещи во двор. Сейчас позавтракаем, и я покажу тебе, как стирать.
- Не буду я этого делать! – Шарлотта сжимает кулаки и зло щурит на меня свои глазищи. – Я не прачка какая-то!
- Ну не будешь, и не надо, - легко соглашаюсь, выходя из комнаты. – Тогда спи на мокром, мне то что?
И стараюсь не улыбаться, когда мне в спину доносится почти что рычание и треск от яростного срывания простыни. Ничего, девочка, толи еще будет.
- Что-что я должна делать?! – неверяще переспрашивает Шарлотта, уставившись на меня так, словно я внезапно отрастила хвост и длинный раздвоенный язык.
- То же, что и я. Вот здесь, в этой емкости из коры дерева, я смешала глину и солому, добавила немного песка, совсем чуточку, и воды. Вот этой смесью, кстати, очень приятной наощупь, нужно замазывать широкие щели в доме. Пройдемся по всем комнатам, но начнем с кухни, чтобы тепло от печи не уходило на улицу через дырки в стенах.
- Это все понятно. Но почему Я должна это делать?
- Да. И я, - поддерживает сестру Роберт.
- А кто это должен делать? Рози?
- Ты! – хором отвечают дети.
- Нет, мои дорогие, так не пойдет. Я вам не прислуга. Или мы делаем все вместе, или я заделаю дырки только в своей комнате и кухне, а вы будете мерзнуть и болеть в своей продуваемой на всех ветрах спальне. Если вам нравится болеть – можете ничего не делать, но предупреждаю: у нас сейчас не то финансовое положение, что было раньше, а значит, покупать микстуры, леденцы от кашля и прочее мы не сможем. Будете лечиться народными средствами.
- Это же какими? – спрашивает Роберт.
- Компресс спиртовой на шею. Можно и мочу использовать.
- Ой, фу! – кривятся оба ребенка.
А Рози, с довольным видом, чвакая глину в кулачке повторяет:
- Фу!
- А как же? Чем богаты, так сказать… Ладно, некогда мне болтать. Я вам выбор предоставила. А дальше – сами. Не маленькие уже.
И, прихватив миску из коры, ухожу в дом. Я уже успеваю хорошенько обработать одну из трех стен, когда дети все-таки приходят. Опускаю лицо вниз, чтобы они не видели моей улыбки. Отлично. Тактика выбрана правильно.
День прошел в трудах и заботах, как и последующая неделя. Дом мы совместными трудами утеплили, заготовка дров была в самом разгаре, а вот с едой с каждым днем обстановка только накалялась. Невзирая на то, что я каждый день ходила в лес по грибы, их категорически не хватало, они становились все мельче и попадались все реже, потому запас не увеличивался, а только уменьшался. Мука и крупа, которую мы привезли с собой, еще были в достаточных количествах, но мне было совершенно ясно, что этих запасов не хватит даже до наступления Нового года.
