Невеста опального рыцаря (СИ) - Атлас Алиса

Я увидела, как напрягся Глейн, увидев, что мы продолжаем только надеяться на допуск. А вот пара Норт-Шейла расстроенной не выглядела. Они понимающе переглянулись. Страж накрыл руку менталистки своей. И мне показалось, он сказал «завтра». За что получил от Шейлы кивок и улыбку.

На партах стояли небольшие металлические коробки. Такие мы видели впервые. Их принесли с собой стражи. Оказалось, что в них наши напарники собрали свои воспоминания. Вводить нас в курс дела пришлось Траксу.

— Сегодня у вас очень простой день. Его цель — познакомиться. В первичном наборе стандартные разделы: детство, юность, семья, учеба и дальше по списку. Работайте в своем темпе. Если нужно пересмотреть воспоминания — сделайте это. Менталистки, вы должны понять своего рыцаря. Узнать о нём простые, базовые вещи. Если информации не хватает — спрашивайте, требуйте дополнительные воспоминания, уточняйте, пока есть время. — Он так радостно разулыбался, что настроение непроизвольно поползло вверх. — К вечеру вы будете знать своего стража так, как некоторые жены не знают мужей после 10 лет супружества. И это только начало! Первое слияние тоже пройдете сегодня. И, кстати — голос куратора стал заговорщицким — для него выделены средства. Вы можете арендовать туристический катер, заказать еду или уехать купаться на термальные острова! Используйте свой шанс, корона платит! Приступайте к занятиям!

Парные занятия. Детство Глейна. Риальта

Наша с Глейном «рабочая комната» была настоящей квартирой. Основное помещение напоминало обычную библиотеку. Стеллажи вдоль стен, в центре стол, за который с одной стороны может легко сесть два человека. Рядом пара кресла и диван. Шкаф с какими-то незнакомыми приспособлениями. Из них я знаю только проекционный экран.

— Глейн, а куда ведут двери?

— Туалет, ванна, комната отдыха и кухня. Отсюда можно не выходить сутками.

— Неужели есть такая необходимость?

— Иногда это удобно. Ты сама потом увидишь. Отдохнуть успела?

— Честно говоря, нет, но готова работать.

— Если нужно время, расслабься, всё успеем. Хочешь, сварю какао с пряностями. Ты его всегда берешь в столовой.

— Не нужно. Я его не люблю.

— Риальта, ты серьёзно? А зачем пьёшь?

— Я люблю молоко. Его в столовой нет, приходится пить то, что не люблю. Какао хотя бы на молоке.

— А молоко будешь?

— С удовольствием, только не грей. У холодного другой вкус. А ты что любишь?

— Из доступного каждый день? Кофе. А из лакомств — ступенчатый лунный чай.

— Даже не слышала о таком.

— Это три вида чайных листочков, которые завариваются при определенной температуре. Первый заливается кипятком. Когда вода остывает всыпают следующий сорт. Спустя некоторое время — третий. А когда чайник уже можно спокойно держать в руках и не обжигаться — по поверхности распределяют крохотные золотые лепестки. Они раскрываются и дополняют аромат напитка.

— Ничего себе!

— Обязательно попробуешь. Ты знаешь, Риальта, мне так много хочется тебе показать!

— Вот, давай и начнем уже.

На столе появился стакан холодного молока, и я открыла футляр с воспоминаниями. Первый кристалл из ячейки «Детство» привычно лег в руку.

Воспоминание 1

Мы идем за водой. На одной папиной руке сижу я. В другой он несет огромную бадью. В ней таких как я поместилось бы пятеро. Солнышко греет, поют какие-то птички. Подъем горку становится круче. Папа подныривает под ветку, нависшую над дорогой. Пытаюсь удержать равновесие на его локте, капельку пугаюсь. Кричу:

Не урони меня!

Никогда не уроню — отвечает отец. Счастье.

Воспоминание 2

Мы на берегу реки. Старшие братья дурачатся в воде. Подбрасывают друг друга, брызгаются водой. Они такие сильные и большие! Тоже буду таким.

Я строю замок из песка. Возвожу башни. На самую главную водружаю красивую ракушку. Мне её подарила девочка, которая ходит по берегу и улыбается, поправляя панамку. Тепло.

Воспоминание 3

Листопад в долине. Налетает ветер и кружит оранжевые листья. То поднимая в воздух, то опуская в небо. Там летят птицы, прощаясь с летом. Я шлёпаю ногами в новеньких сапожках по теплым лужам. Когда я подпрыгиваю, брызги драгоценными камнями разлетаются во все стороны. Красиво.

Запоминаю каждый штрих записи. Уверена, что могу воспроизвести каждую из них до мелочей. Это так трогательно. Хочется прижать к груди этого малыша. Ерошить волосы, гладить и радовать.

С этими мыслями я поворачиваюсь к Глейну и натыкаюсь на пустоту.

— Что-то случилось?

— Нет, жду твоих вопросов.

— Какое у тебя было детство?

— Честно? Не помню. Ощущение тепла и счастья. А больше ничего.

— Я хочу это почувствовать в тебе. Попробуем слияние?

— Так сразу? Риальта, обычно первое соединение проводят в конце дня. А картины начинают формировать через неделю. Ты уверена?

— У нас уже было первое слияние в поезде. Поздно откладывать. Дай мне хоть капельку послушать твоё детство.

— Хорошо. Пойдём в комнату отдыха. Там можно удобно лечь.

Детство Глейна. Ментальные картины. Риальта

Спальня, была уютной. Большая кровать, мягкий диван, кресло, будуар и огромный шкаф для одежды. Внутри оказалась одежда Глейна.

— Так удобнее, — сказал страж, — чтобы не бегать туда-сюда. Если хочешь — тоже оставь тут одежду, чтобы переодеваться в свободное, пока не выходим в аудитории.

— Я подумаю. — Предложение было странным. Просто жить в одной комнате без чувств? Вернее, без чувств с его стороны. — Глейн, укладывайся, где тебе удобно. Как только будешь готов снять защиту — дай мне знать и чувствуй. Я подстроюсь.

Рыцарь рассмеялся. Снял китель и раскинулся на диване.

— Это были мои слова. «Выбирай место поудобнее».

Я прилегла на кровать и еще не успела уложить подушки, как увидела перед собой большого плюшевого медведя, мячик и деревянный меч. В очаге трещали дрова и пахло тушеным мясом. Открылась дверь и вошёл папа. В глазах зарябило.

— Пробуй прикоснуться к моим впечатлениям. Я постараюсь показывать медленно.

— Я уже смотрю. Папа вернулся с работы. Не отвлекайся.

— Ничего себе, Ри, продолжаем.

К двери кинулись все разом: я, три брата, полосатая кошка, лопоухий щенок. Все визжали, кружились, обнимались. Счастье. Радость через край. И вот я уже сижу на папиных плечах вместе с кошкой. Передо мной клубок рук и голов. Мама стоит возле очага и довольно улыбается, вытирая руки о передник. Щенок носится вокруг повизгивая, и безудержно молотя хвостом. Картинка дернулась и на смену теплу и счастью пришла печаль. О чем? О том, что это уже прошло и никогда не повторится. Даже на секунду не продлить.

Не успела ни о чем подумать, как мозг сам сделал круг. Я на папиных плечах. Братья сплелись в клубок рук и ног. Подходит мама, и отец, прижимая ее к себе и целуя в макушку говорит: — Я буду любить вас всегда, — и щекочет мне пятку. Визг, смех, радость.

Вывалилась из слияния резко. Дышала, как выброшенная на берег рыба. Что произошло? Как отреагирует страж, я же без разрешения. А он подошёл, сжал мою руку своими. Наклонился и поцеловал каждый пальчик. Могу поклясться, что видела в его глазах слёзы.

— Это было великолепно, — сказал охрипшим голосом. — Давай сделаем перерыв. И… спасибо тебе.

Я вышла на кухню, насыпала целую миску орехов в сахаре. Сварила кофе. С чем он его любит? Сливки, сахар, сыр, ветчину — всё выставила на поднос. Страж благодарно улыбнулся, потёрся щекой о мою руку, как кошка из его воспоминаний. Меня моментально прошило иголками от пяток до затылка. Я поняла, что тяга к этому невероятному мужчине у меня только усилилась. Чтобы не выдать своих чувств резко отстранилась, взяла следующий кристалл, и мы продолжили.

Я смотрела воспоминания одно за другим, потом соединяла разум с Глейном и ловила отголоски его эмоций, превращая в радостные фрагменты. В Юности удалось приглушить одиночество. В первой любви — обиду и неловкость. В дружбе нереализованность.