Пламенный цветок (СИ) - Ризман Мира "Keganis"

Добравшись до Линкских апартаментов, Этьен совершенно бесцеремонно нагрянул в кабинет короля Бродерина и, отыскав в шкафу несколько бутылок с дорогим, но довольно посредственным вином, принялся опустошать запасы тестя. Вот только кислый вкус лишь раздражал язык, а желанное опьянение не спешило наступать. С бокалом в руке он встретил блёклый туманный рассвет, как вдруг пол под его ногами содрогнулся. Подземный толчок оказался столь внезапным, сколь и сокрушительным. Звякнуло и осыпалось мелким бисером стекло в оконной раме, по стене потянулись внушительные трещины, с потолка посыпалась лепнина и белые хлопья штукатурки. Этьен едва успел отскочить от падающего на него карниза, когда небо озарилось ослепляющим пламенем.

«Извержение или взрыв?» — успело промелькнуть в голове до того, как инстинкт самосохранения заставил рвануть к подоконнику и под грохот разрушающегося здания, выпрыгнуть из окна. Приземление вышло жестоковатым: сбросившие листву колючие ветки кустарника безжалостно вонзились в тело и порвали одежду. Царапаясь и раздирая в клочья и без того испорченную рубашку, Этьен кое-как выбрался на клумбу с засохшими осенними цветами. В тот момент он был чрезвычайно рад тому, что потолок не осыпался на его голову, а кустарник смягчил неизбежный болезненный удар. Перед глазами всё ещё плавали разноцветные пятна, тогда как слух разом обострился, уловив поблизости подозрительный тихий шелест. Кто-то, слегка задевая сухую траву, приближался. Этьен ещё раз зажмурился, а потом резко распахнул глаза. Зарево на горизонте померкло: небо спешно затягивало тяжёлыми свинцовыми тучами. И в наступивших внезапно сумерках трудно было заметить укутанную в тёмный плащ фигуру.

«Демон!» — быстро понял Этьен, заметив, что некто не касается земли. Лишь полы плаща слегка колыхались, тревожа сухостой. Этьен насторожился, вглядываясь в фигуру. Чувство безотчётной тревоги разливалось внутри.

— Какая встреча! — Прозвучало с издёвкой, и Этьен тут же узнал голос. Касайрис! Демоница подплыла чуть ближе, и теперь он смог различить под капюшоном её налитые кровью глаза и змеящиеся в коварной улыбке алые губы.

— Смотрю, мой подарок пришёлся тебе не по вкусу⁈ — надменно произнесла Касайрис, застывая в шаге от него. — Знаешь ли, это весьма досадно видеть тебя здесь, а не на троне Императора!

— Подарок? — удивился Этьен, внимательно оглядывая демоницу, но не находя в её облике ничего подозрительного. — И с чего ты решила, что я должен стать Императором?

— С чего решила? — раздражённо оборвала она. — Что за наивные мысли⁈ Неужели ты думал, что демоны не знают об эльфийских законах и не могут чувствовать магический потенциал? Не смеши меня! Да все агни с твоего рождения в курсе, что ты в разы сильнее Вальеновского щенка!

— И что с того? — Этьен недовольно поджал губы: сравнение Гаспьена с щенком его задело. — К чему агни вдруг беспокоиться о моей силе?

— Быть дурачком тебе не к лицу, Тьенни, — пожурила Касайрис. — Но ты заметно усложнил всё своей трогательной братской преданностью. Похоже, мне придётся воплотить последнее из моих предсказаний и испепелить ещё одного эльфийского Императора…

— Что⁈

— Ох, твоё лицо! Сколько неподдельных эмоций! — Касайрис не скрывала своего злорадства. — Вижу, ты ещё не задумывался, как же твой могущественный дядюшка угодил в божественное пламя?

Этьен невольно дрогнул. Перед глазами вновь всплыли чудовищные обрывки истины, переданные Рэбэнусом. Император сгорал заживо в неистовом божественном пламени, иссушившем Каэрскую бухту. Демоница была права: Этьен пока даже не пытался логически осмыслить произошедшее. Слишком много навалилось на него разом, и мозг просто не успевал делать выводы.

— Что ж, — с коварной улыбкой продолжила Касайрис, — я с удовольствием избавлю тебя от тяжёлых дум и догадок: это была моя работа. Замечу, дело вышло крайне непростым, пришлось даже пожертвовать твоим драгоценным другом…

— Хочешь сказать… — прервал её Этьен, чувствуя, как по спине расползается холодок от ужасающей догадки.

— Ты не ошибся в расчётах, Тьенни, — хмыкнула демоница. — Это я добавила той лавине мощи и позволила твоей ненаглядной Нэйдж угодить в поток. И да, именно я призвала к утёсу Дамиана, рассчитывая, что твой друг бросится к ней на помощь. Ему суждено было там пропасть…

— Зачем? — Этьен не узнал собственного голоса. Тот зазвучал неожиданно сипло и глухо. — Ради чего… — однако договорить он не смог. Голос сорвался, а горлу вновь подступил предательский комок.

— Что за глупый вопрос! — Губы Касайрис изогнулись в презрительной усмешке. — Конечно, ради власти! Бэрлок — это лишь безмозглые псы, которые годятся на то, чтобы устраивать им собачьи бои. Мне наскучило сидеть на месте, вдобавок я устала быть нянькой у капризной богини, а тут появился шанс заполучить великую Империю. Каэр без короля и мятежников не способен оказать и толики сопротивления. Тебе хватило бы просто щёлкнуть пальцами…

— Довольно! — перебил Этьен. — Этому никогда не бывать! Я отказался от престола, так что можешь забыть о своих планах! Если же ты тронешь Гаспьена…

Праведный гнев, душивший его, вновь растормошил притихшую магию, и теперь неукротимая сила опять рвалась наружу. В тот момент он даже не задумывался, насколько безрассуден бой с Касайрис. Его не остановило даже то, что ещё не один смертный никогда не побеждал демонов. Подавшись порыву, Этьен направил свой сокрушительный удар, выплеснув в нём всё своё негодование. Будь на месте Касайрис обычный человек или даже волшебник, его бы снесло этой смертоносной волной и навек пригвоздило к земле. Но демоница только рассмеялась. Рассыпавшись в воздухе на сотни чёрных бабочек, которые мигом разлетелись в стороны, она с лёгкостью увернулась от удара, и уже в следующий миг стайка собралась в единый поток и устремилась в атаку. Этьен выстроил силовой щит и приготовился стойко держать оборону, краем уха он уловил неподалёку хриплое карканье, но не придал ему должного значения. Однако летевшие на него бабочки вдруг рассеялись, причём до того, как хотя бы одна коснулась магического поля. Этьен застыл в недоумении, совершенно не понимая, что могло спугнуть Касайрис. Разве все агни не заодно?

Он принялся обеспокоенно оглядываться по сторонам, ища демоницу. Возможно, это всего лишь очередной хитрый манёвр. Вот только Касайрис нигде не было. Этьен напрасно напрягал глаза, всматриваясь в полуразрушенный Дворец. Ни из проваленной крыши, ни из зияющих чернотой лишённых стёкол окон, никто так и не появился. В парке воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая лишь доносящимся издалека робким шелестом и плеском берегового бриза. Посланник Рэбэнуса, похоже, не стал задерживаться. Покрутившись ещё немного, Этьен, убедившись, что демоницы поблизости нет, направился к парковой беседке, скрывающей внутри плиты переноса. Заходить во Дворец он не рискнул. Мало ли, обвалится ещё какая-нибудь балка! Ему нужно было обо всём рассказать Гаспьену! Кузена следовало защитить от опасности во что бы то ни стало! Оказавшись внутри покосившейся от землетрясения беседки, полный решимости Этьен приложил кровоточащую ссадину к потрескавшимся плитам и с облегчением вздохнул, заметив, что туман перемещения медленно начал клубиться.

Спустя минуту сизый дым рассеялся, открывая на обозрение другую беседку. Вот только вовсе не ту, на которую рассчитывал Этьен.

— Какого демона⁈ — воскликнул он, поняв, что вместо Шат-лириума оказался на Линке!

С раздражением Этьен разодрал посильнее одну из царапин, щедро орошая кровью переносные плиты. Вот только дым заклубился тоненькой струйкой, явно отказываясь делать новый переход.

— Проклятье! — выругался Этьен, мысленно ища причину неудачи.

Ему отчаянно хотелось верить, что всё это очередные злостные проделки Касайрис, но в душе шевелился червячок сомнения. Обиженному Гаспьену исключительно из упрямства тоже могло хватить ума закрыть ему доступ в Империю в качестве наказания. Этьен старался гнать пугающее предположение, но чем больше он проливал кровь на плиты, тем хуже это удавалось.