День гнева (СИ) - Ермакова Мария Александровна

— О чём вы думаете, Танни?

— Мне кажется, этот корабль сейчас не в открытом космосе. Не знаю, почему...

Ричи помолчал, будто прислушиваясь к окружающей тишине.

— Может, и так! Расскажите мне, как вас похитили?

По сопению, раздавшемуся по соседству, Татьяна поняла, что Гека тоже внимательно слушает. Что ж, пускай...

Она рассказала всё с момента возвращения с ганногана. Умолчала о слове-катализаторе, произнесённом духабути, и обо всём, что могло быть с ним связано. К концу рассказа её веки отяжелели, а слова стали звучать с большими паузами.

— Да вы совсем спите, Танни, — улыбнулся Ричард. — Сами себя заговорили. Давайте, закрывайте глаза. И вам, Гека, спокойной ночи.

— И вам! — прозвучало в ответ. — А вы очень нужны им, Танни, если они в открытую пошли против Ассоциации. Интересно, зачем? Какая в вас ценность?

— Понятия не имею! — пробормотала Татьяна, проваливаясь в душный, смутный какой-то сон. Его было так много, что ей даже не пришло в голову поинтересоваться, где же в данный момент находится Шуня-непоседа, если его нет на привычном месте — на её шее под волосами?

Пробуждение было резким и ярким. В прямом смысле слова настолько ярким, что из глаз Татьяны Викторовны брызнули слёзы, когда она изо всех сил зажмурилась. Закрыть лицо руками не получилось — что-то удерживало запястья, так же как и щиколотки. Мягкий зажим ощущался и на талии. К височным буграм сзади прижимались какие-то холодящие поверхности, едва ощутимо гудевшие и оттого подрагивающие. Татьяна даже не успела испугаться. Осознание, что с ней происходит то самое, ради чего её похитили, пришло само собой.

Из-за яркого света она старалась не открывать глаз, хотя оглядеться бы не помешало. Вокруг явно находились какие-то существа, но она не могла их разглядеть, лишь слышала то тяжёлые шаги, то мягкий топоток. Кроме того, помещение, в котором она оказалась, ощущалось перенаполненным энергией. Какого рода энергия, она не смогла бы установить без Э, но волоски на руках и вдоль позвоночника вставали от неё дыбом, как у разозленной или испуганной кошки, и немного ныли зубы, будто от глотка холодной воды.

Никаких вопросов Татьяне не задавали. Бредовых картин в сознании не вызывали. Возможно, вмешательство в разум на первых этапах исследования было не нужно. Возможно, невидимые лаборанты просто снимали физиологические показания мозговой и нервной деятельности. Возможно...

Ей не было страшно, но было сильно не по себе. Она привыкла анализировать ситуацию, исходя из полученных сведений, но сейчас никаких сведений для анализа не поступало. Лишь растущее раздражение из-за невозможности открыть глаза...

Обжегшее прикосновение к виску вновь погрузило Татьяну Викторовну во мглу. Очнулась она на своем лежаке. Пришла в себя резко, словно толкнули. Ричард спокойно спал рядом, Гека вновь храпел из темноты. А по Татьяниной шее с тихим похрюкиванием ползал тамп и дергал её за локоны. Она прикрыла его ладонью, чтобы успокоить, и вновь провалилась в сон. Пустой сон без сновидений.

Разбудили Татьяну Викторовну голоса, главной ноткой в которых было недоумение.

— Он, может, заболел? Ну там, свежего воздуха ему не хватает? — говорил Гека.

— Не знаю. Правда, не знаю. Вот хозяйка проснётся...

— Я проснулась, — слабым голосом произнесла Татьяна. — Что случилось?

— Тамп ваш дурит. Идите гляньте...

Она сорвалась с лежака, словно спугнутая птица. Шуня? Что с ним?

Тамп лежал на полу. Создавалось впечатление, что он запутался в собственных щупальцах. Он неуклюже ворочался и тянул одно из них в сторону, за неровный периметр, образованный остальными ниточками.

Татьяна подхватила его на руки, попыталась распутать. Обратила внимание, что щупальца стали куда длиннее обычного, а тело словно усохло, сжалось в совсем уж маленький комочек. Сердце пронзила такая жалость, какой Татьяна давно уже не испытывала. Она едва успела сморгнуть слезы, как тамп, недовольно вереща, поднялся с её ладоней, отлетел в сторону и снова разлёгся на полу, заматываясь в щупальца.

— Подождите, — Ричи остановил Татьяну, поймав за локоть. — Подождите... Этого не может быть!

— Да что происходит? — возмутился Гека. — Понял сам — объясни товарищу!

Ричард осторожно подошел к тампу и, опустившись на корточки, махнул рукой, приглашая спутников к нему присоединиться.

— Смотрите внимательно. Он только начал... оплетаться. Вот эти щупальца образуют контур некоего веретенообразного тела. Тело тампа сдвинуто по отношению к геометрическому центру «веретена». Щупальца, расположенные внутри, представляют собой прямые или ломаные под прямым углом линии. Все, кроме одного. Вот это, видите? Синусоиду? И оно идет за периметр!

Пока Ричи говорил, Татьяна неожиданно перестала видеть в тампе — тампа. Линии зашевелились, пустые пространства между ними углубились, раздвинулись... Перед ними лежала трехмерная схема неизвестного корабля.

Гека очень умело и искренне выругался матом. Он тоже увидел.

— Шуня! — ахнула Татьяна. — Когда ты успел...

— Наверное, когда адамит приносил еду, — задумчиво покачал голово Ричард. — Мы с тех пор не видели его.

— А синусоида — это... — Гека вслух не сказал, но все и так поняли.

— Думаю, да! — Ричи поднялся с корточек. — Гека, есть идеи? Строения межзвездных кораблей вам должны быть знакомы более нас с Танни.

Гека хмыкнул. Обошел Шуню по кругу, склонился над ним.

— Тело тампа обозначает месторасположение нашей камеры, думаю так. Вот здесь, где наиболее густо сплетены его щупальца — центр управления кораблем. Судя по тому, как далеко от них мы находимся — это один из технологических уровней корабля. Может быть, грузовой отсек, переоборудованный под наши нужды? Вот эти прямоугольники рядом одного размера с тем, где расположено тело тампа — возможно, такие же отсеки для опытных образцов. Синусоида идет параллельно одному из основных коридоров, а затем сворачивает на палубу первого уровня. Могу предположить, что это либо вентиляционный, либо кабельный коридор. А с палубы есть выход в открытый космос.

Он резко распрямился. Расширенными зрачками посмотрел на них.

— Вы что, всерьёз? Вы это...

— Мы будем пытаться, — кивнула Татьяна, не сводя взгляда с Шуни и пытаясь запомнить схему корабля. — Мы не собираемся здесь оставаться.

Так легко и просто сказалось вдруг это «мы». С Ларрилом никогда не было такого!

Осознав это, Татьяна невольно подняла глаза на Ричарда. Тот не смотрел на тампа. Смотрел на неё, и в зрачках снова вспыхивали и пропадали таинственные искры, для появления которых света в помещении было слишком мало.

— Это рискованно! — воскликнул Гека. — И потом — они же ничего плохого не сделают, это я вам говорю! Поизучают и выпустят. Хотите — на Землю вернут, хотите, доставят на одну из станций или планет Ассоциации!

— Мы не останемся, — твёрдо сказала Татьяна, и неожиданно тёплым взглядом ответила на взгляд Ричарда. А затем вновь посмотрела на изрядно побледневшего Геку. — И вам я не советую оставаться здесь. Времена изменились. Снаружи идет война, а в ней все средства хороши. Неизвестно, чем теперь закончатся для вас эти опыты. Кроме того, способы, которыми пользуются хозяева корабля для своих исследований — все до одного незаконны! Ассоциация уже идет по следу этих горе-исследователей. Попробуйте предугадать — во время военного положения что будут делать корабли Ассоциации, если, нагнав этот, получат отказ сдаться?

— Чёрт... — Гека поморщился, словно у него заболели все зубы разом. — Вот это я упустил из виду!

— Что ж... — подвёл итог Ричард. — Будем ждать подходящего момента. Советую повторять в памяти схему корабля ежедневно.

— Будем ждать, — эхом отозвалась Татьяна и с нежностью погладила Шуню, прилевитировавшего на её плечо.

И потянулись долгие дни заточения. Два раза адамиты забирали Геку, три — Татьяну Викторовну. А на Ричарда просто не обращали внимания, словно его здесь и не было. Еды по-прежнему приносили две порции. «Экономят, суки!» — как-то в сердцах сказал Гека. А Татьяна задумалась — какая может быть экономия на гадкой белковой каше, для приготовления которой не требуется больших затрат?