Секреты Альмандры. Браслет мироздания (СИ) - Вия Кристо

Он очнулся, но ещё сильно слаб.

— Столько, сколько потребуется, — я обернулась и увидела друга в человеческой форме.

Лиор улыбался, спрятавшись под одеяло. Кошачьи глаза сияли тысячей цветов. Они светились, как фонарики — восхитительное зрелище.

— И часто ты так похож на нас? Я вполне не против твоей шерстяной мордашки, но неожиданно видеть тебя таким уязвимым…

— Не понимаю о чём ты.

— Ни рогов, ни лап, ни крыльев.

— Я никогда не замечал этого.

Вероятно, я сказала лишнего, поэтому замолчала, но Лиор… Он ждал ответа. Что ему сказать? Что в момент слабости он похож на своего врага? Может это ненормально для местных, поэтому я просто закрою рот.

— Тебе неприятно другое, сильное обличие, но вряд ли я сменю его на то, что ты видела сегодня. Я понимаю… люди не привыкли к чему-то столь некрасивому и уродливому.

— С чего ты взял? И почему ты думаешь, что это уродливо?

— Да брось… я вижу тебя насквозь. Глаза Хранителей способны видеть души. И ты должна стыдиться своей неискренности со мной.

Всё это время он знал. На меня накатила волна стыда, к щекам хлынула краска, лицо горело, как в бане. Повезло, что на улице стемнело, и синева ночного неба отдавала в помещение, скрывая следы неловкости.

— Почему у тебя тогда из глаз текла вода? — невинно спросил Лиор. Завернувшись в одеяло, как гусеница, он присел возле меня, вопросительно вскинув брови.

— Потому что… я плакала.

— Плакала?

— Да. Люди плачут, когда им грустно или больно.

Он ненадолго замолк, обдумывая мои слова.

— Грустно? Это тоже испытывают только люди?

— Я не знаю… а ты — никогда?

— Единственное, что я испытываю… чувство долга и любви к Лесу. Остальное мне чуждо.

— Люди испытывают много эмоций и чувств, помимо долга и любви к природе. Вот грусть, — начала пояснять я, — это когда ты понимаешь, что всем твоим эмоциям некуда выйти. Они комком застревают в чреве, поднимаются к груди и высасывают в тебе всю радость и любовь к жизни, — я невольно провела пальцами по его животу и остановилась на сердце, — Ты не хочешь смеяться, когда другим плохо или вот-вот умрёт. Тебе хочется плакать, чтобы с водой ушёл и ком, мешающий дышать и улыбаться. Я уверена, что ты грустишь о том, что идёт война, и многие страдают. Я тоже об этом грущу.

— Ты плакала из-за меня? — его лицо выразило удивление и мне показалось, что щёки тоже порозовели. Он бездумно положил свою ладонь на мою, а я и двинуться несмела после такого! Всё, что я могла, это ответить, глядя вниз:

— Вообще-то… да. Пусть мы и знакомы совсем недолго, но я уже успела к тебе привязаться.

Лиор замолчал, поглядывая через окно на лечебный источник. Я решила задать ему вопрос, который явно введёт его в бешенство, но мне было интересно его мнение.

— Ты бы хотел быть человеком? Только хорошим?

— Нет, — нахмурился он.

— Почему? Разве тебе не хотелось бы чувствовать то же, что и мы? Вы — Хранители, наверняка практически ничего не знаете о чувствах людей, — пошутила я. — Вы ничего не знаете о настоящих… хороших людях.

— Из всех Хранителей остался только я, — с грустью ответил он. — Других больше нет. Они погибли от рук тех, кого ты пытаешься обелить… так что в этом нет никакого смысла, — Лиор отпустил мою руку и отвернулся.

От его слов мне стало не по себе. Нахмурившись, я посмотрела в небо, стараясь отвлечься. Этот мир так прекрасен, как он мог прийти к такому состоянию? Но больнее всего осознавать, что здесь — я никто и ничем не могу помочь его жителям. Для простой человеческой девчонки спасение целого, неизвестного мира непосильная задача. Какое-то время мы помолчали, но любопытство не давало покоя:

— Расскажешь о других Хранителях? — аккуратно продолжила я. — Просто… изначально мне показалось, что ты единственный в своём роде.

Лиор отрицательно помахал головой. Его оленьи ушки навострились. Где-то вдалеке прокричал зверь, издавая глухой рык.

— Нет. Нас было тысячи по всему Лесу, — «Тысячи? Тысячи Лиоров? Хотела бы я на это посмотреть!» — Но однажды случилась битва — очень-очень давно. Погибли все кроме меня, а я держался до последнего. Хранители отдали жизни, чтобы Лес был таким, какой он есть сейчас, — заключил Лиор, не скрывая своего негодования.

Он даже не заметил, что всё же способен чувствовать что-то кроме преданности.

— Ты сказал «почти всех»?

— Да. Это было тридцать лет назад. Теперь я остался один и… кое-кто ещё.

— Кто?! — не отводя округлённых глаз, пристала я.

Лиор промолчал, очевидно, он не желал продолжать рассказ, и всё же он повернулся ко мне и наконец взглянул в глаза. Стоило нашим взглядам пересечься, и увести его я уже не смогла. Его зрачки настолько невообразимые и разноцветные, что мне не хватает слов, чтобы передать их красоту. Тоскливые кошачьи глаза опустились, рот изогнулся в гримасе сожаления.

— Двэйн. Он назвал меня учителем, но какой же я учитель, если дал ему кануть во тьму? Если не помню, чем заслужил право ко мне так обращаться? Теперь он служит Ведьме и её псам, а я не понимаю, как так вышло.

— О ужас! Твой соратник?! Такой же, как и ты, но… предатель?

— Да. В конце, когда погибло около трёх тысяч Хранителей, я видел, как один из генералов пронзил его грудь копьём. Я скорбел по нему, но… как оказалось, — Лиор потёр костяшки пальцев, — он уцелел и предал нас. Он был последним, чью смерть я видел собственными глазами.

— Мне так жаль!

Лиор промолчал по вполне понятным причинам. Я не стала больше задавать вопросов, и в ответ на это он улыбнулся. Улыбка отдавала печалью.

Не думала я, что когда-нибудь подружусь с лесным чудищем.

***

К утру возле родника собрались жители Леса. Лесной дух — Аира, расхаживала вдоль берега, укрытого тенью высокого раскидистого дерева. Её тонкий светлый силуэт сразу бросился в глаза; подол одеяния мягко порхал в воздухе. За овальным белым лицом тянулась тонкая длинная шея.

Вокруг уселись большие животные, короли своих племён и главные представители всех рас. Морские жители: русалки и наяды — прибыли в шаре воды, из которого выглядывали наружу — никто из них и думать не смел об осквернении родника. Несколько гномов столпилось возле фей и эльфов, а каменные оборотни, по-нашему — големы, устроились рядом с группой дриад и энтов. Кентавры же расположились поодаль от всех остальных — наблюдая за собранием со стороны. Все уселись в ожидании начала дискуссии. Лиор тоже присоединился к остальным и присел в самом его центре, рядом с Лесным духом.

— Ты должен нам всем рассказать, что произошло, — начала Аира, обращаясь к Лиору.

Она предвзято взглянула на девушку — незваную гостью — прибывшую из другого мира.

— Анна останется здесь, — вступился Лиор, будто прочёл намерения духа. Он производил впечатление вождя, восседавшего в окружении своего народа. Как ни странно, ему подходила эта роль. Мне кажется он куда старше, чем выглядит, чем думает сам и все в этом лесу трепетно прислушиваются к слову Хранителя, а также безмерно уважают. Я знаю, что моя судьба сейчас в его руках, поэтому ничуть не беспокоюсь о ней.

— Она человек! — настаивала Аира.

— В её случае это не имеет значения.

Лиор набрался воздуха и сосредоточился на своих мыслях, готовясь всё объяснить. Анна сидела рядом с Родом, не отходившим от неё ни на минуту, а также недалеко от фей-щебетуний, мешающих услышать Лесного Духа.

— Войско монстров пыталось захватить Болото на юго-западе. Я подоспел вовремя, так как предвидел беду. Хочу выразить свою благодарность всем, кто вышел сражаться, а именно: энтам, кентаврам, наядам, гарпиям и даже эльфам. Все, кто присоединился ко мне в битве и дал отпор — не иначе как герои. Болото отбито и всё ещё принадлежит Лесу. Пусть он сейчас и не в самом лучшем состоянии, но со временем, когда мне станет лучше… я сумею его восстановить.

— А кто был тот чёрный с крыльями? — раздалось из толпы. Этот голос принадлежал кентавру — их нынешнему полководцу. Он сидел, гордо расправив плечи. Взгляд его нёс твёрдость духа и холодный разум. Огромный, длинноволосый, крепкий воин.