Пять невест и одна демоница. Трилогия (СИ) - Демина Карина

– Мир умрет, – сказала она, подавившись смешком. – Мир… умрет, если я сбегу. Весь мир.

И зубы клацнули о край чашки.

– Не торопись, – Брунгильда держала и чашку, и саму Теттенике.

Сильная женщина.

Хорошая.

Такая жена много чести мужу принесет. Много уважения. Ведь со слабым мужчиной такая женщина не останется. Тоже мысль глупая, но… но брат себе еще ни одной жены не выбрал, хотя ему многих предлагали. И из родов уважаемых, и красивых, и богатых, а он вот…

– Моя прабабка, она не умела видеть, как ты, – грудной глубокий голос Брунгильды успокаивал. – Но у неё тоже дар имелся.

– Подозреваю, он у всех имелся, – добавила Мудрослава, но тихо, чтобы не мешать.

– Может, и так. Что ж теперь… так вот, она умела бросать кости. Она вырезала руны и бросала. А потом читала будущее. И часто предсказания её исполнялись. Часто, но не всегда. Так вот, она говорила, что впереди много дорог. А помимо их и тропки имеются. И лишь человек знает, на какую свернет. Она же упредить может, куда сворачивать не след. Правда…

Островитянка замолчала, но все ж добавила:

– Правда, она говорила, что есть такие дороги, с которых свернуть тяжко, если и вовсе не невозможно.

Теттенике закрыла глаза и окончательно успокоилась.

– Я видела, что… что согласилась уехать.

– С тем, который со шрамами? – в голосе Летиции звучало любопытство. – Что? Ни шикай на меня, Слава. Интересно же. Он такой… жуткий.

– Сама ты жуткая, – отозвалась Мудрослава. – Серьезный мужчина. Сразу видно. Или у вас в Ладхеме шрамов боятся?

– Скорее уж не принято… их же запудрить можно.

– А еще скажи, что ему брови сбрить надо. И волосы тоже.

Теттенике отчего‑то представила брата. Напудренного, со сбритыми бровями и волосами, которые убрали под парик. И так ей смешно стало, что она не удержалась и хихикнула.

И не только она.

– Ничего то вы, – проворчала Ариция, – в красоте не понимаете…

Рассмеялись уже все.

А потом подали сладости. И служанки скользили, что тени, спеша убраться подальше. Пускай. Больше Теттенике не боялась. Ни будущего, ни прошлого.

Разве что лошадей.

И то самую малость.

Свет мой зеркальце, скажи…

То есть, молчи, пожалуйста, потому как и без того тошно. Впрочем, зеркало молчало. И вообще притворялось самым обыкновенным зеркалом.

Светозарный два раза обошел, даже пальцем в раму потыкал, но зеркало к этакой вопиющей вольности отнеслось равнодушно. Оно даже, словно издеваясь, отразило серьезную физию Светозарного. Подробненько так. И волосы его светлые ежиком, и подбородок, выдвинутый вперед пререшительно. И даже благородную горбинку носа.

Потом также отразило и Ричарда. Впрочем, он показался будто размытым и… жалким, что ли?

– Я тебя поймала! – сказала я и сама ткнула пальцем, правда, не в раму, но в стекло. И то вдруг поддалось, пошло мелкою рябью, размывая отражение. А внутри зеркала заклубилась тьма.

– Твою ж… – тихо, сквозь зубы, произнес Ксандр.

А я кивнула.

Его ж… и всех нас. Зеркало же, словно спохватившись, снова притворилось обыкновенным. Только теперь ему никто не верил.

– Вы знаете, что это такое? – поинтересовалась я у Лассара, который за нашими действиями следил этак, преснисходительно.

– Нет.

Жаль.

А ведь я надеялась.

– Но догадываюсь, – добавил Командор. – Когда‑то… незадолго до катастрофы, уже когда мир стал рассыпаться на части, один из видных ученых предложил новый артефакт. Мгновенной связи а, возможно, и переноса.

– Переноса чего? – Ричард заглянул за зеркало. Это он зря. Я тоже смотрела. Ничего там нет. Рама только, точнее задник её, резной и серебром украшенный.

– В идеале – любого живого существа. Но, если опыты со связью удавались, то с переносом все было сложнее.

Лассар к зеркалу подходить не стал, но огляделся этак, с любопытством.

– Сам я не видел. Слышал лишь, что дело в энергии. Не хватало её…

– Как это вообще… – Светозарный опять заглянул в зеркало и отпрянул, когда навстречу из него плеснула тьма. И зеркальная гладь вспучилась темным пузырем.

– Ну… из того, что я слышал, а слышал я, скажем так, немного и то краем уха… я все‑таки не ученый, поэтому уж извините… там что‑то было связано с межмирьем. Они предположили, что миры разделены или, скорее уж, если так, объединены пространством, которое и можно использовать. Якобы в нем и время иное, и все‑то иное. Зеркала были избраны из‑за своей способности отражать. А дальше как обычно. Демон, ритуалы и все такое.

Я тихонько поскребла рог. Похоже, я становлюсь краше не по дням, а по часам. Правда, лишь с точки зрения демона.

– Первые зеркала были представлены Совету. Направление сочли перспективным…

– А… – я почесала второй рог уже без стеснения. – А оно не может быть связано?

– Что и с чем?

– Ну… эта великая жертва… ведь для чего‑то её собирались принести. И вызвать демона. Очень сильного демона. Так вот, вряд ли он мог бы решить все проблемы разом. Все‑таки… вы уж извините, но насколько я поняла, демоны… они как бы это выразиться… существа довольно прямолинейные. Армию там побить, сотворить чего. А вот если… если они… ну не демоны, а маги, конечно, собирались сделать… скажем… ну, сеть переходов. По всей Империи. Чтобы появляться там, где случилась беда. Раз и на месте, и великой магией моря усмирять, демонов покорять и все такое?

Я обвела собравшихся взглядом.

– Что?

Я что‑то не то сказала? Но ведь и вправду же логично!

– А ведь вполне… – Командор постучал по стеклу, которое от его прикосновения прогнулось. Да и зеркало зазвенело, как показалось, с возмущением. – Я правда… я не особо во всем этом разбираюсь, но если демон силен…

– И привязать его, – задумчиво произнес Ричард. – Чтобы стабилизировать проходы.

– Оставить открытыми.

– То получается…

Все уставились на несчастное зеркало, которое от этакого внимания смутилось и поспешило опять притвориться нормальным. Даже отразило смотрящих.

– Может… – Командор отражению не поверил. – Его простынькой занавесить?

Глава 34В которой зеркало отказывается покидать покои, а принцессы принимают решение

«А паче иных бед, грозящих счастливой семейной жизни, след опасаться подруг жениных, особенно тех, что ведут праздный образ жизни. Ибо примером своим, а тако же словами всякими будут будить они в душе жены сомнения, зависть и иные недостойные чувства. Оттого станет изводить она мужа упреками, требуя все новых и новых нарядов, украшений и иных вещей пустых»

«О сложностях жизни семейной и о том, как оных избежать».

Зеркало оказалось тяжелым.

Ричард сам попробовал поднять его. Потом вместе с Ксандром. Потом Ричарда потеснил Командор… в общем, зеркало оказалось очень тяжелым.

– Оно просто не хочет, чтобы его переносили, – демоница забралась в кресло с ногами и обняла колени. – Да и смысл?

– Можно попробовать изучить, – Ричард отступил от черного стекла.

– Так оно тебе и дастся.

Тьма медленно расползалась по стеклянной глади, выпуская одно пятно за другим. И те таяли, перерождаясь в мелкие капли, будто там, изнутри, шел дождь.

– С ним надо договариваться, – демоница потянула себя за прядку. – Или хотя бы попытаться.

– Договариваться с демонами – дурная затея, – заметил Лассар, но тоже отступил. – Опасная.

– Я не помню, как оно здесь оказалось, – Ричард нахмурился.

А ведь зеркало большое. Такое сложно не заметить и… и оно было. Точно было. Потом. Когда все изменилось.

И… и не могло ли все измениться из‑за него?

Он подошел вплотную и, взявшись руками за раму, коснулся холодного стекла лбом. Закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на слабом шепоте тьмы.

А ведь она и вправду шепчет.