Карин Эссекс - Похищение Афины
В сентябре дни стали холодными и пасмурными. Когда начался светский сезон, Мэри решила отправиться в Эдинбург и провести там недели две. Миссис Нисбет предложила дочери сопровождать ее, но Мэри мечтала побыть одна. Ей хотелось навестить городских знакомых, посетить театры, купить тканей для зимних обнов себе и своей подрастающей детворе. Брюс пошел в отца и обещал стать высоким мужчиной. За лето он так вырос, что отложенные весной шерстяные брюки теперь не прикрывали угловатых коленок.
Мэри отклонила приглашения знакомых семей остановиться у них и предпочла снять номер в отеле «Форчун и Блекуэлл». Когда она спустилась в залу поужинать, то первым, кого она увидела, был сидевший в одиночестве за соседним столиком Роберт Фергюсон. Удивления при виде Мэри на его лице не отразилось.
— Леди Элджин, могу ли составить вам компанию?
— Конечно, мистер Фергюсон. Присаживайтесь, пожалуйста.
Он оставил нетронутым ужин и пересел за ее столик, захватив лишь бокал с вином. Осенью Мэри дала себе обещание держаться с Робертом как можно более официально при встречах в замкнутом и узком кругу эдинбургского высшего света, но сейчас, видя, как он взволнован, как дрожат его руки, расплескивая вино, Мэри не могла не рассмеяться.
— Вы замечательно выглядите, мистер Фергюсон, — с лукавством заметила она.
На самом деле он, в стараниях промокнуть салфеткой основание бокала и смахивающий брызги вина с собственного рукава, выглядел ни в коей мере не замечательно.
— Какое чудесное совпадение — наша встреча здесь.
Появление официанта заставило ее замолчать.
— Могу ли принести ваш ужин сюда, сэр?
— Нет-нет, я уже отужинал, — отмахнулся от него Роберт.
Официант удивленно взглянул на едва початый ростбиф и еле заметно качнул головой. Он подхватил блюда и понес на кухню, намереваясь, как подумала Мэри, поужинать сам.
— Это никакое не совпадение, Мэри, — заговорил Роберт. — И конечно, вы сами это понимаете. Все эти месяцы я делаю все, что могу, чтоб быть в курсе ваших дел, и невозможность видеть вас буквально сводит меня с ума. Почему вы перестали принимать меня?
— О, где же ваши светские манеры, мистер Фергюсон? Почему вы не спрашиваете, как я поживаю в Арчерфилде, и не выслушиваете терпеливо, как растут мои дети и как докучает подагра моему отцу?
— Боже милостивый, я состою членом парламента, и неужели вы думаете, что мой долг светского человека не выполнен в достаточной мере? Радость общения с вами всегда была главным для меня в нашей дружбе. Дружбе, которой мне так не хватает. — Произнося эти слова, он низко склонился к ней.
Мэри рассмеялась.
— Возможно, вам не следовало прерывать ужин, ибо в вашем взгляде столько жадности, будто вы намерены меня проглотить.
Она понимала, что ей не следует флиртовать и поддразнивать этого человека, но последние месяцы все ее время было отдано детям. Она не видела никого и ни с кем не общалась, это она-то, которая посещала балы и ужины в обществе самых известных людей мира и была украшением каждого светского события. Ей так не хватало внимания таких людей, как Роберт.
— Я должен поговорить с вами, Мэри. И прошу не отказывать мне в этом. Могу я навестить вас в отеле?
— Вы с ума сошли! — испуганно шепнула она. — Мы в Эдинбурге, где нас обоих все знают. Я не хочу стать объектом сплетен в родном городе.
— В таком случае я сниму номер на том же этаже, где находится ваш. Я приду к вам сегодня в девять. Прошу вас, выслушайте меня, Мэри. Вы не пожалеете об этом.
— Нет, вы не должны этого делать. Сегодня вечером я иду в театр.
Мэри была в смятении. Она считала, что подготовила себя к возможной встрече с Робертом, но не предполагала, что останется с ним наедине. А он, хитроумно подстроив свидание с глазу на глаз, лишил ее возможности укрыться за завесой вежливости.
— Тогда я приду в одиннадцать.
Она хотела возразить, но он уже вставал из-за стола.
— Был рад нашей встрече, леди Элджин.
Он схватил шляпу со стула и, прежде чем Мэри успела ответить, вышел.
Мэри была охвачена волнением, когда перед началом спектакля занимала свое место в театральной ложе. Как ей заставить себя сосредоточиться на представлении эти два с половиной часа? Она мечтала посмотреть сегодняшнюю пьесу, написанную мистером Оливером Голдсмитом, в которой одна богатая женщина притворилась служанкой в надежде завоевать сердце любимого человека и стать его женой. Подруга Мэри, ее звали Катерина, сидела рядом и от души наслаждалась веселым сюжетом, то и дело обмахивая веером разгоряченное лицо. Ее муж находился по другую сторону от Мэри, и она видела, как колышется от хохота его внушительный живот. Но сама она испытывала лишь досаду. Почему женщине необходимо притворяться и хитрить для завоевания любви мужчины? Если бы она согласилась скрывать свою подлинную сущность, как делала эта героиня пьесы, и вести себя так, как хотел Элджин, — притворяясь служанкой, — она бы сохранила его любовь.
— Какая забавная пьеса, ты не находишь, Мэри? — обратилась к ней подруга.
— Да, очень забавная. Но, боюсь, у меня начинается приступ кашля, — сказала Мэри.
Она хотела как можно скорей уйти из театра, хоть ее и страшила мысль о том, что принесет вечер.
— По-моему, мне лучше уйти.
Несмотря на возражения Мэри, муж подруги проводил ее до выхода, знаком подозвал экипаж и велел вознице отвезти даму в отель. Входя в двери, она увидела, что в мужской гостиной сидит Роберт. Он устроился перед камином с бокалом бренди в руках.
— Добрый вечер, леди Элджин.
Швейцар поклонился ей, когда она проходила просторный вестибюль, и Роберт тут же поднял глаза. Казалось, все его чувства невероятно обострились сейчас, как, бывает, обостряются они у ловчего сокола во время охоты. Глаза их встретились, но Мэри поспешила отвернуться.
— Добрый вечер, — бросила она швейцару и поспешила к лестнице.
Она надеялась, Роберт выждет некоторое время, чтобы не нарушать приличий, но уже через десять минут раздался тихий стук в дверь. Она отворила, и в номер вошел Роберт.
— Я здесь для того, чтоб выразить свои самые глубокие чувства по отношению к вам. Нет смысла таиться, я решил быть предельно откровенным. Сядьте, пожалуйста.
— Должна напомнить, что вы находитесь у меня, и только я могу предложить вам присесть, но никак не наоборот. И я отнюдь не уверена в своем желании сделать это, поскольку, признаться, устала от мужчин, навязывающих мне свою волю. Своей персоной распоряжаюсь я сама и сама решаю, намерена я или нет выслушать то, что вы хотите мне сказать.
