Марианн Уилманн - Самая прекрасная роза
— Примите это кольцо в благодарность за доставленное удовольствие.
Тор встал и поклонился.
— Я простой человек, и мне ни к чему драгоценности.
— Тогда выберите себе награду, — приказал Гилмор. — Что бы вы ни пожелали, все будет исполнено. Даю вам слово верховного правителя Западных земель.
***В темных глазах Тора светилось торжество. Он украдкой бросил взгляд туда, где в одиночестве стоял Броч. «Ну что я тебе говорил?» Легкая улыбка тронула его губы. Потом Тор вскинул голову и посмотрел королю в глаза.
— Я прошу позволить мне принять участие в турнире.
По залу пробежала волна возмущенных возгласов. Такая неслыханная дерзость! Никто не ожидал от странствующего музыканта такой прыти.
Взволнованная Мышка прижала ладонь к губам.
На скулах Гилмора заиграли желваки. Он уже жалел о столь поспешно данной клятве.
— Ты сошел с ума? Ты же сочинитель песен, а не воин!
Королева одарила Тора ледяным взглядом.
— Какая неслыханная наглость! Да он не достоин даже произносить имя принцессы Кэмерис!
Голос Тора перекрыл общий гомон.
— Может быть, я и бард, но в моих жилах течет королевская кровь. Я владею мечом и копьем ничуть не хуже любого из присутствующих здесь рыцарей.
Король нахмурился.
— Проси любую другую награду, — приказал он.
— Нет, сир, я не возьму обратно своих слов, — с вызовом ответил Тор. — Как и вы не можете взять ваших.
Обстановка в зале накалялась. Гилмор дал свое королевское слово, и все это слышали.
Королева схватила мужа за запястье. Ее пальцы вонзились в его тело.
— Ты должен отказать ему в этой дурацкой просьбе!
Когда Гилмор повернулся к ней, его глаза пылали гневом.
— Ты слышала, что говорит этот человек! Ты также слышала, что сказал я. Я дал слово. Теперь всем нам придется смириться с последствиями.
Никто раньше не слышал, чтобы король так грубо говорил с королевой. Опешила даже Брин. Она замерла, чувствуя, как внутри поднимается паника. Королева так сжала кулаки, что у нее побелели костяшки пальцев. Потом Брин внимательно оглядела Тора с головы до пят. Кем бы этот человек ни был, он обладал силой. Этого нельзя было отрицать. И он внушал ей страх.
Это чувство было для королевы внове, и оно разозлило ее еще больше.
Она снова повернулась к супругу, кутаясь в свою мантию, словно она могла ее защитить подобно доспехам.
— Вы поступите так, как велит вам долг короля, — сказала она. — Но позвольте вас предупредить, милорд, что я поступлю так, как подсказывает мне долг матери.
Королева Брин кивнула дочери и своим придворным дамам, вздернула подбородок и исчезла за расшитым занавесом, который скрывал лестницу, ведущую к королевским покоям. Точно так же вскинув свою прелестную головку, принцесса Кэмерис последовала за матерью.
На мгновение присутствующим показалось, что король Гилмор резко постарел. Его народ жил в мире уже восемнадцать лет, но сердце короля не знало ни минуты покоя. Он устало потер переносицу, потом собрался с силами и снова стал тем Гилмором, которого все привыкли видеть — королем до мозга костей.
— Ты глупец, Тор из Дальней Айсландии, и заслуживаешь того, чтобы умереть смертью глупца. Да смилостивится над тобой Господь!
Тор поклонился.
— Я не прошу о милости, ваше величество. Я только надеюсь, что вы сдержите свое слово. Гилмор встал.
— Что ж, ты сам выбрал свою участь. Завтра ты примешь участие в турнире.
Король покинул помост в сопровождении своих приближенных.
Принцы и лорды переглянулись и стали расходиться. В постепенно пустеющем зале люди старательно обходили Тора. Так речная вода огибает скалу…
Броч присоединился к нему, и они остановились возле одного из высоких окон.
— Они шарахались от тебя, словно ты болен проказой.
— Как и их король, они считают меня дураком, — с горьким смешком ответил Тор. — Или покойником.
Броч внимательно посмотрел на своего подопечного.
— Правда может оказаться на их стороне. Завтрашний день покажет.
В гневе Мышка сжала кулаки. За прошедший час она узнала много нового о темноглазом Торе, госте своих сновидений, — его пение так прекрасно, что может заставить плакать даже ангелов, и еще он отважен, горд и безрассуден.
И кажется, твердо решил умереть.
Мышка убежала в свою комнату, чтобы выплакать горе. Сон принес ей облегчение. Она снова была в домике Эльвы и лежала в кровати. Возле окна сидела женщина, чьи волосы украшали дикие розы, и ткала при свете свечи. Челнок сновал туда-сюда, переплетая золотые и серебряные нити, и на ткани появлялось изображение прекрасной птицы, глаза которой горели ярче, чем рубины.
Мышка улыбнулась во сне.
Глава 7
Ветер развевал вымпелы над пышно украшенным помостом, где сидел Гилмор с семьей и знатными гостями. Солнце щедро поливало светом и побежденных, которые отдыхали в тени деревьев, и двух бойцов, готовящихся к схватке.
Гилмору очень хотелось, чтобы этот день поскорее закончился, потому что он чувствовал себя усталым и разбитым: всю ночь ему снились странные, тревожные сны. Снилось, что он опять молод и полон самых смелых мечтаний. Снился феникс, которого он избрал своим символом, — птица летела, оставляя за собой огненный след в звездном ночном небе. Когда-то эта птица свободно летала над Айраном, но уже много лет ее никто не видел. Наверное, это дурной знак… А еще там была женщина, чьи темные волосы были украшены розами и блестящими серебристыми лентами. Она нежно ему улыбалась, и глаза ее были полны любви. Теперь он вспомнил ее имя: Дейрдре…
Гилмор потер виски. Он проснулся еще до рассвета. Короля переполняли эмоции и такая острая боль, что ему показалось, что кто-то вонзил ему в сердце меч. Прекрасная Дейрдре! Как он мог забыть ее?
Он посмотрел на сидящую рядом королеву. Ответ нужно была искать в ней. Но не в красоте, которая до сих пор впечатляла, не в очаровании, которое она отлично умела использовать в своих целях. Было ней что-то опасное, магическое, притягательное, с чем он боролся все эти годы.
Прозвучали фанфары, давая знать, что скоро начнется решающий поединок. Пажи в ярких ливреях сновали вокруг герцога Рагнора, помогая ему облачиться в тяжелую боевую позолоченную кирасу. Оставалось только надеть шлем с красным крестом и взять в руки прямоугольный щит высотой в человеческий рост.
Король предавался мрачным размышлениям. Старые враги постоянно суетились в темных углах, стараясь подтолкнуть Айран к войне. Если он не сможет и дальше поддерживать мир с помощью дипломатии, свадьба дочери — последнее средство восстановить пошатнувшееся равновесие сил. Ему нужно заключить союз с могущественным герцогом Рагнором, и его недруги уползут восвояси на брюхе, как скулящие псы.
