Юлиана Кен - Хищность
Я спрыгнула с мотоцикла и неуверенной поступью направилась в сторону входа в подземелье.
— Элена! — напряженный голос Димитрия предупреждал о грозящей опасности, но в тот момент мне было совершенно всё равно.
Я бы пошла и на ощупь. Я не боялась того, что могло поджидать меня в катакомбах. Я была обязана знать… Хищники шли позади меня, подсвечивая тоннели яркими фонарями. Послышалось шипение и визг. Впереди в разные стороны разбежались крысы. Они догрызали останки дохлой кошки. Вонь стояла страшная, и, скорее всего, ее источником было не это омерзительное животное.
В другом состоянии я бы, наверное, пришла в ужас от самой идеи отправиться в катакомбы после нападения и в сопровождении хищников. Но тогда, ведомую одной интуицией, ноги сами несли меня, глаза сами искали что-то, о чем мой разум даже не имел представления. Двери, те самые массивные двери, к которым вели все ходы подземелья, были распахнуты. За ними оказался огромный зал, потолок которого поддерживали высокие винтообразные перекрытия. Я вошла, и запах смерти ударил мне в лицо. Судя по грубым репликам, тем, кто шел позади меня, это запах понравился ничуть не больше моего. Димитрий выругался, а Саймон достал пистолет.
Стены оказались измазаны кровью, на полу были разбросаны окровавленные куски серой одежды вегов. Наверное, я должна была испытывать отвращение и тошноту, но этого не было. Скорее всего, я пребывала в состоянии полного шока. Я до сих пор помню все, что увидела там, помню окровавленные отпечатки рук на стенах убежища и выведенные кровью недописанные надписи «Спасите» и «За что».
— Ты это чувствуешь, Бешеный?
Димитрий кивнул и сделал то, что я восприняла как нечто действительно отвратительное: он провел указательным пальцем по измазанной алой кровью стене и облизал его. Я была готова броситься на хищника с его же ножом до того, как услышала задумчивое:
— Бычья кровь.
Саймон кивнул.
— Инсценировка? — Димитрий внимательно оглядывал разбросанные куски ткани и буквально залитый кровавыми лужами пол.
— Да. Вопрос только в том, кто все это сделал. И с какой целью.
Мое сердце тревожно забилось. Неужели, действительно, кровь на стенах и полу принадлежала не добропорядочным вегам, а несчастным животным? Наши миролюбивые собратья не могли сотворить такое. Зачем же хищникам создавать видимость кровавых расправ над вегами? И что на самом деле случилось с моими близкими?
Димитрий и Саймон выключили фонари раньше, чем я поняла, что случилось. В катакомбах послышались голоса. Руки Димитрия схватили меня и потащили во тьму. Мы прижались к колонне в самом углу зала. Сердце забилось в ритме загнанной охотниками дичи. А хищник был совершенно спокоен. И ежеминутно готов к контратаке.
— Они были здесь, — голоса звучали громче. — Веги забаррикадировались, а потом головорезы нашли все это. Кажется, здесь побывал кромсатель.
Я почувствовала, как тело Димитрия напряглось. Он уткнулся носом мне в шею и, казалось, совсем не дышал. Где был Саймон, я не подозревала, только надеялась, что, так же, как и мы, он оказался вне зоны видимости нежданных гостей.
— Они выжили, — резкий голос разрезал напряженную тишину, в которой, как мне казалось, на весь зал раздается мое громогласное дыхание. — Олухи! Ищите выход!
Неужели это может быть правдой? Неужели, веги действительно выжили? Я обрадовалась раньше, чем следовало. Свет фонарей метнулся в нашу сторону и звонкий металлический голос проскрежетал:
— Выходите.
Спусть полтора года.
Он выкинул меня на обочину, прямо к ногам выбежавших работников пункта пропуска.
— Забирайте. Она ваша.
В глазах охранников я прочитала изумление и немой вопрос: «Как это подобие человека может быть вегом?» Байк Димитрия взревел и умчал прочь. И останки моих чувств к этому чудовищу исчезли вместе с ним. Вызвали медиков и меня на носилках отнесли в больничную палату. Врачи взирали с ужасом и жалостью и все время повторяли:
— Неужели, она, действительно, вег?
Просто так мне бы, конечно, не поверили. Первое, что сделал доктор — провел ДНК-тест и убедился в том, что я имела полное право находиться в их селении. Побитая и пьяная, с порванными сухожилиями и связками, оборванная и грязная. Тогда я даже не подозревала, что беременна… Мне что-то кололи, ставили капельницы, ощупывали ледяные руки и ноги.
— Как тебя зовут? — через час после моего появления в селении на стул возле больничной койки опустилась серьезная аккуратно причесанная женщина в круглых очках с выпуклыми линзами.
— Элена, — равнодушно произнесла я.
Никогда не любила психологов с их бесконечным стремлением залезть в душу к другому человеку и покопаться в той грязи, которую каждый без исключения старательно пытается скрыть. Но отныне что-либо скрывать я не собиралась. Пусть делают то, что хотят. Димитрий растоптал и уничтожил меня и все, чем я была и стала. Мое существование не имело смысла до следующих слов той женщины, которую позже я стала считать своей второй матерью.
— Ты знаешь, что беременна, Элена?
Мои перепуганные глаза встретились с ее, добрыми и ласковыми. Мою ледяную руку накрыла ее теплая ладонь.
— Нет. Нет, — беззвучно шептали губы, и я судорожно трясла головой. — Только не ребенок, пожалуйста.
Я не хотела иметь ребенка от него. Я не хотела рожать ребенка после всего, через что прошла по вине Димитрия.
— Да, Элена. У тебя будет дочь. Она жива и вполне здорова. Через шесть месяцев девочка появится на свет.
Я заплакала. Я думала, что разучилась плакать за то время, которое провела рядом с этими животными. Но я вновь чувствовала, как горячие слезы жгут мои опухшие веки.
— О том, что с тобой случилось, милая, ты расскажешь мне позже. Позволь показать тебе твой новый дом.
Все еще не доверяя словам женщины, на нетвердых ногах я последовала за ней. По пути она представилась. Лючия. Так ее звали. Я протрезвела мгновенно еще в тот момент, когда впервые услышала о ребенке в моем чреве. Хотелось курить невыносимо, поэтому я с силой сжала руки и длинные переломанные во время вчерашней драки ногти впились в мои ладони. Димитрий сломал жизнь мне, но я сделаю все возможное для того, чтобы мой ребенок родился здоровым и никогда не узнал о том, каким чудовищем был его отец.
Веги, невероятно добрые веги отдали мне новый недавно отстроенный дом. Каждый день ко мне приходили женщины из селения — помогали убираться, готовили, пытались завести со мной разговор. Я грубо обрывала их и громко хлопала входной дверью за уныло сгорбленными спинами. Конечно, не они были виноваты в том, что случилось со мной и моей жизнью. Я просто была зла, по-хищному зла и агрессивна. Ведь я уже долгое время питалась мясом.
