Лиза Смит - Колдунья
Неожиданно Tea заметила в этой сумятице Эрика. Он возвращался с тремя чашками пунша, в левой руке он держал две чашки, а в правой – одну. Так же как и Tea, он медленно двигался по направлению к таинственной фигуре.
Tea попыталась поймать его взгляд, но толпа мешала ей.
– Вы ее не видели? Я должен зна-а-ать!
Последняя парочка, загораживавшая Блейз, быстро отступила в сторону.
– Я здесь, Ренди. Что ты хочешь знать?
Ренди Марик остановился как вкопанный. Пластиковая маска затрудняла дыхание, и его хрип разносился по всему притихшему залу.
Tea осторожно двинулась к сцене. С другой стороны к ней приближался Эрик. Тут он увидел ее и одними губами произнес:
– Не подходи.
«Ну конечно! Ты собираешься сражаться с ним, вооруженный тремя чашками с пуншем?»
Она выразительно посмотрела на него и ответила тоже одними губами:
– Сам не подходи.
Бритва плясала в дрожащей руке Ренди. Его грудь тяжело вздымалась.
– Так что же случилось, Ренди? – спросила Блейз, нетерпеливо постукивая носком прелестной туфельки по полу.
– Мне плохо, – простонал он, бессильно уронив голову на грудь. – Я скучаю по тебе.
От его голоса у Tea сжалось сердце.
– Я все время плачу, – выл Ренди.
Он поднял левую руку и сорвал с себя маску. Tea в ужасе замерла. Кевин отшатнулся.
Ренди плакал кровью. Струйки крови стекали по его щекам, смешиваясь со слезами.
«Магия? Нет, он себя порезал», – догадалась Tea.
Так оно и было. Он сделал крестообразные надрезы под глазами. Из них сочилась кровь.
Он был страшен: мертвенно-бледное лицо, безумные глаза, а некогда шелковистые светло-русые волосы торчали во все стороны, как грязная солома.
– И ты притащился из Нью-Гемпшира, чтобы сказать мне это? – спросила Блейз, закатывая глаза.
Из груди Ренди вырвался звук, похожий на рыдание. Услышав его, Кевин явно осмелел.
– Слушай, парень, – начал он, – я тебя не знаю, но кем бы ты ни был, иди-ка лучше домой и поплачь там.
Это была ошибка. Дикий взгляд Ренди остановился на Кевине.
– Кто ты? – медленно произнес Ренди, сделав шаг ему навстречу. – Кто… т-ты… такой?
– Кевин, беги! – крикнула Tea.
Но было поздно. Бритва описала зловещую дугу, и по лицу Кевина потекла кровь.
Глава 6
Кевин согнулся и прижал руку к щеке. Кровь бежала у него между пальцами.
– Он меня порезал! Этот парень меня порезал!
Ренди снова поднял бритву. Tea была смертельно напугана. Она думала только о том, что Ренди может убить Кевина или Блейз, и инстинктивно попыталась проникнуть в его сознание. Нет, не проникнуть, просочиться.
Она почувствовала боль, горе, ярость, словно перед ней был дикий зверь, насильно запертый в тесную клетку. Ренди на секунду замешкался, но этого времени оказалось достаточно. Эрик выплеснул ему в лицо пунш. Ренди закричал и повернулся к Эрику. Tea почувствовала, как ее сковывает ужас. Ренди снова взмахнул бритвой, но Эрик забежал ему за спину. Ренди развернулся… Так они двигались по сцене, описывая круги, как будто танцевали некий смертельный танец. Наконец подоспели мистер Аткинс и еще два учителя. Они бросились на Ренди и прижали его своими телами к полу. Все было кончено в считанные секунды.
С улицы послышался вой полицейских сирен. Эрик, тяжело дыша, посмотрел на Tea. Она кивнула ему, давая понять, что с ней все в порядке.
Tea закрыла глаза. На нее навалились бессилие и ужас. Сейчас Ренди заберут в участок, и она не в состоянии ему помочь. Похоже, его жизнь теперь совершенно разрушена. В это мгновение ей стало стыдно, что она ведьма.
– Все в порядке, ребята, – раздался голос мистера Аткинса. – Вечеринка закончена. Здесь нужно прибраться. – Потом он посмотрел на Кевина и склонившуюся над ним Блейз. – А вы оба останьтесь. – Он положил руку на плечо Блейз. – Как ты?
Та подняла на него страдальческие серые глаза.
– По-моему, со мной все в порядке, – храбро ответила она.
– Бедные дети, – пробормотал мистер Аткинс.
Tea облегченно вздохнула. Она испытывала несколько эгоистичную радость от того, что никто не собирается обвинять Блейз в случившемся, что их не исключат из школы и бабушке не придется сгорать от стыда перед лицом Внутреннего Круга.
А Блейз, похоже, действительно заботилась о Кевине. На ее лице было написано искреннее участие, когда она прижимала к его порезанной щеке белоснежный носовой платок.
– Все в порядке? – прошептала Tea, наклонясь к сестре. И в этот миг она увидела пузырек, спрятанный в носовом платке. Он был полон крови. – Ты… – Tea задохнулась, не находя слов.
Блейз состроила гримасу, которая могла означать: «Я понимаю, но нельзя было упускать такой шанс».
Tea вернулась к Эрику.
– Как твоя сестра? – спросил он.
– Все в порядке. Думаю, пора отсюда уходить.
– Хорошо, пошли.
Они прошли мимо Вивьен и Селены. Обе выглядели расстроенными, но переживали ли они в действительности?
На парковке они увидели Дэни и Джона Финкельштейна.
– Я еду домой, – многозначительно заявила Дэни и что-то выбросила в растущие у обочины кусты.
Tea с облегчением заметила, что это был пустой пузырек.
– Спасибо тебе, – сказала она, слегка коснувшись руки Дэни.
Дэни оглянулась, чтобы посмотреть, что происходит возле кафетерия, и задумчиво произнесла:
– Интересно, что же он все-таки хотел знать?
В этот миг из буфета донесся крик, больше похожий на предсмертный вопль раненого животного, чем на человеческий голос:
– За что-о-о-о-о?!
Это было невыносимо, и Tea почти бегом бросилась к джипу Эрика.
Они молча ехали по темным пустынным улицам. Эрик вдруг повернулся к ней и спросил:
– Это ее бывший парень?
– Он был ее парнем в прошлом месяце.
– Бедняга, у него, похоже, совсем крыша съехала.
«Так оно и есть, – подумала Tea. – Его действительно очень жаль».
– Такова Блейз, – сказала она. Ей не хотелось обсуждать происшедшее, но слова сами срывались у нее с языка. – Она всегда так себя ведет, и ее не остановить. Она кружит парням головы, они влюбляются до беспамятства, а потом она их бросает.
– Влюбляются? М-да, – хмыкнул Эрик.
Tea удивленно посмотрела на него. Он сидел прямо, его руки спокойно сжимали руль. Похоже, он был не так уж наивен и понимал в этой ситуации больше, чем она могла предположить.
– Это особая любовь, – пояснила Tea. – Ты знаешь о том, что древние греки поклонялись Афродите? Она была всемогущей богиней любви и творила страшные вещи. – Tea покачала головой. – Однажды я видела спектакль о царице Федре. Афродита заставила ее влюбиться в своего пасынка, а в конце вся сцена была завалена трупами. Но Афродита только улыбалась. Потому что она поступала так, как положено богине. Это неуправляемая сила, как торнадо или лесной пожар.
