Лиза Смит - Колдунья
– Что? – спросила Tea. – Блейз, ты в своем уме?
– Надеюсь, ты не отказываешься от колдовства? – зло спросила Блейз.
От звука ее голоса Tea похолодела.
– Кровь необходима для сильного приворота, и ты это знаешь.
– Но мы не сможем взять столько крови незаметно. Что мы скажем мальчикам? Может, научишь, как выкрутиться в такой ситуации?
– А ты прояви немного изобретательности, – сказала Вивьен, накручивая на палец огненно-рыжую прядь.
– Во время укола можно использовать Кубок Леты, – добавила Блейз, – и они ничего не будут помнить.
Tea не верила своим ушам. То, что предлагала Блейз, было равносильно применению атомной бомбы для убийства мухи.
– Ты точно спятила, – спокойно возразила она. – Ты же знаешь, что молодым ведьмам запрещено использовать этот вид колдовства. Им не пользуются не только Матери-Покровительницы, но даже Старшие Ведьмы. Это средство только для Старейших.
Блейз потупила глаза.
– Не думаю, что разделение колдовских средств на разрешенные и запретные оправдывает себя, – сказала она, но так и не решилась взглянуть на Tea, что та восприняла как знак смирения.
Tea и Дэни направились к зданию школы.
– Ты пойдешь на танцы? – спросила Tea.
– Думаю, да, – пожала плечами Дэни. – Джон Финкельштейн из моего класса по литературе пригласил меня еще две недели назад. Я ни разу не была на их танцах. Может быть, самое время начать.
«Что начать? Что бы это могло значить?»
– Ты собираешься его околдовать? – спросила Tea.
– Ты это имеешь в виду? – Дэни потрясла пузырьком, который дала ей Блейз. – Не знаю. Я взяла его на всякий случай. Ты ведь тоже взяла пузырек для Эрика, – напомнила она.
Tea не знала, что ей ответить. Она еще не решилась рассказать Дэни об Эрике, потому что не знала, как ее подруга относится к людям.
– В конце концов, – словно отвечая на ее сомнения, задумчиво промолвила Дэни, – это всего-навсего люди.
В субботу вечером Tea достала из шкафа новое платье. Оно было бледно-зеленого цвета и кроем напоминало греческую тунику. Одежда ведьмы должна быть безукоризненной. Платье Tea, сшитое из дорогой ткани, сидело на ней идеально.
Блейз решила пойти на танцы не в платье, а в смокинге, который смотрелся на ней фантастически.
«Наверное, это будут первые и последние танцы в истории этой школы, – думала Tea, – на которые самая красивая девочка школы придет в галстуке и запонках».
Эрик приехал вовремя. Он постучал в дверь парадного входа, которым пользовались только люди. Обитатели Царства Ночи всегда входили через заднюю дверь, на которой, словно ненароком, был нарисован черный георгин.
«Соберись, – приказала себе Tea, открывая ему дверь. – Это чисто деловое свидание».
Ощущение неловкости сразу исчезло, как только Эрик переступил порог. Он улыбнулся и протянул ей коробку с белыми орхидеями. Tea улыбнулась в ответ и сказала:
– Ты хорошо выглядишь.
На нем был костюм цвета кофе со сливками, который великолепно сидел на его стройной фигуре.
– Я? Это ты хорошо выглядишь. Я хотел сказать, потрясающе. Тебе очень идет этот цвет. На его фоне твои волосы кажутся золотыми. – Эрик смущенно замялся. – Заранее хочу предупредить: я не слишком хорошо танцую.
– Неужели?
Tea слышала, как девочки о нем судачили. Из разговоров создавалось впечатление, что он был чуть ли не самым популярным мальчиком в школе.
– Да. Я всегда очень занят. Учеба, работа, спорт. Мне совсем некогда думать о девушках.
«Забавно, а обо мне ты нашел время подумать».
Она заметила, что Эрик с любопытством оглядывает магазин.
– Это магазин моей бабушки. Она торгует разными диковинами со всего света.
Tea внимательно следила за ним. Это был очень важный тест. Если он, смертный, поверит в «эту чушь», то у него либо не все в порядке с головой, либо, что гораздо опаснее, он слишком близко подобрался к истине.
– Здорово, – вежливо сказал Эрик. Tea вздохнула с облегчением: он явно лгал. – Мне кажется, – добавил он, рассматривая кукол вуду, – что люди действительно могут воздействовать на тело, изменяя сознание.
«Ты даже не понимаешь, насколько прав», – подумала Tea.
Раздался стук каблучков, и на лестнице появилась Блейз. Сначала возникли туфли, потом обтянутые брюками ноги, затем все остальное. Ее волосы, затейливо уложенные вокруг лица, эффектно подчеркивали его красоту.
Tea украдкой взглянула на Эрика. Тот улыбался Блейз, но на его лице не было того выражения тупого телячьего восторга, которое всегда появлялось на лицах сильной половины человечества при ее появлении. Это была дежурная вежливая улыбка.
– Привет, Блейз, – сказал он. – Собираешься на танцы? Если хочешь, можем тебя подбросить.
Блейз замерла на месте. У нее даже челюсть отвисла от изумления, и она бросила на Эрика свирепый леденящий взгляд:
– Спасибо, у меня есть с кем пойти. Я как раз собираюсь сама заехать за своим спутником.
Направляясь к дверям, Блейз сурово взглянула на Tea:
– У тебя есть все необходимое для сегодняшнего вечера?
Пузырек лежал в бледно-зеленой вечерней сумочке. Tea все еще не представляла, как сможет его наполнить, но на всякий случай кивнула.
– Отлично, – снисходительно похвалила ее Блейз и впорхнула в серебристо-серый «порше».
«Машина Кевина», – подумала Tea.
Но она точно знала, что Блейз совершенно не собиралась за ним заезжать.
– Кажется, я ее здорово рассердил, – сказал Эрик.
– Не обращай внимания. Она всегда такая. Hу что, пошли?
«Это деловое свидание», – в сотый раз повторяла себе Tea, когда они с Эриком входили в изменившееся до неузнаваемости здание школьного буфета.
Разноцветные блики света и музыка создавали особое, возбужденное настроение.
«Я здесь не для того, чтобы веселиться».
Но, похоже, ее кровь уже начала закипать. Она заметила, как Эрик поглядывает на нее, и поняла, что он чувствует то же самое, что и она. Они молоды и стоят, взявшись за руки, на пороге чего-то невероятного, неизведанного.
– Э-э-э, я, кажется, говорил тебе, – смутился Эрик, – что совсем не умею танцевать. Разве что медленные танцы.
Вот и прекрасно. Медленный танец – это то, что нужно. Блейз поверит, что она околдовывает Эрика.
В ту же минуту заиграла медленная музыка. Tea на мгновение закрыла глаза и поняла, что ей приятно танцевать с Эриком.
«Терпсихора, муза танца, помоги мне! Я боюсь показаться неуклюжей».
Tea еще никогда не находилась так близко от молодого человека и никогда не танцевала под музыку людей.
– Знаешь, мне все еще не верится, – прошептал Эрик.
Он держал ее осторожно, словно хрупкий цветок.
– Во что?
– Ну, – он покачал головой, – во все. В то, что я здесь с тобой, что мне так легко. И что ты так хорошо пахнешь.
