Позолота - Мейер Марисса

Удивительнее всего было то, что они подъезжали… к городу. К толстой каменной стене с коваными воротами, которой он был обнесен, снаружи лепились дома с соломенными крышами, за стеной виднелись высокие шпили, а в глубине – башни. Вдалеке, за рядами домов и лавок, еле заметный на берегу озера, стоял замок.

Карета свернула, и замок исчез. Они въехали в тяжелые ворота, которые, как ни странно, оказались незапертыми. Ясеневый лес подступал к самому городу, и Серильда, если бы жила здесь, держала бы ворота запертыми по ночам, особенно в полнолуние.

Она засмотрелась на проплывающие мимо фахверковые здания, их фасады с резными узорами на карнизах напоминали лоскутное одеяло. По сравнению с ее маленьким Мерхенфельдом, этот город казался огромным. «Но даже он, – подумала она, – вероятно, довольно мал по сравнению с по-настоящему крупными торговыми городами на юге и портовыми городами далеко на западе».

Сперва Серильда решила, что город, возможно, заброшен… Но нет, он выглядел опрятным и ухоженным. Обнаружились и признаки жизни. На улицах по-прежнему не было ни души, а в окнах ни огонька (ничего удивительного, близился колдовской час), но она заметила аккуратные грядки, припорошенные снегом, и учуяла печной дым. Откуда-то донеслось меканье козы – его ни с чем не спутаешь, – в ответ мяукнула кошка.

Люди просто спят, подумала Серильда. Так и должно быть. И она бы сейчас спала, если бы ее не призвали ради какой-то странной прихоти.

Это вернуло ее мысли к более важной загадке.

Где она оказалась?

Ясеневый лес принадлежал лесному народу и темным. Она всегда представляла себе, что где-то в глубине этого леса стоит замок Грейвенстоун, мрачный и зловещий – крепость с множеством изящных башен, которые поднимаются выше самых старых деревьев. Ни в одной сказке или истории не упоминалось об этом озере… да и об этом городе тоже.

Карета выехала на главную улицу, и Серильда снова увидела замок. Это было прекрасное и величественное строение с множеством башен и башенок, окружавших центральный донжон. И только когда карета свернула от последнего ряда домов к длинному узкому мосту, Серильда сообразила, что замок построен не на окраине города, а посреди озера, на острове. Чернильно-черная вода отражала каменные стены, озаренные лунным светом. Колеса грохотали по мосту, вымощенному булыжником, и Серильда, дрожащая от охватившего ее озноба, разглядывала, вытянув шею, мощные сторожевые башни по сторонам барбикана [2].

Оставив позади подъемный мост и ворота, они въехали во двор. Замок был окутан туманом, так что видны были лишь отдельные его части. Карета остановилась, и к ним, выскочив из конюшни, подбежал юноша, на несколько лет младше Серильды, в простой рубахе и с неровно остриженными волосами.

Дверь кареты распахнулась. Призрак с долотом в глазу жестом пригласил Серильду следовать за ним. Она попрощалась с фонарем, и призрачный возница странно посмотрел на нее, а потом ступила на мостовую, радуясь, что на этот раз он не стал предлагать ей руку. Мальчишка-конюх повел огромных зверюг к стойлу.

Интересно, подумала Серильда, не в этих ли конюшнях стоят огромные кони, которых она видела той ночью? И каких еще невиданных существ держит Эрлкинг? Она хотела спросить провожатого, но тот уже свернул к главной башне. Серильда бросилась догонять его, поблагодарив конюха улыбкой. Он вздрогнул и поклонился, так что стала видна цепочка синяков на его шее, которая спускалась и исчезала под воротником рубахи.

Серильда едва не споткнулась. У нее сжалось сердце. Откуда у него синяки – неужели он получил их, уже став призраком, здесь, среди Темных? Или они были у него раньше? Возможно даже, это причина его смерти, ведь никаких других ран видно не было.

Изумленный вскрик заставил Серильду обернуться и посмотреть в другой конец двора. Она обомлела, сначала увидев большой загон из железных прутьев и стаю адских гончих, привязанных к врытому посреди него столбу. Потом, когда поняла, что один из псов сорвался с привязи. Он несся прямо к ней – горящие глаза, жуткая оскаленная пасть, обнаженные клыки.

Серильда с криком помчалась назад, к воротам, но надежды убежать от зверя не было.

Пробегая мимо кареты, она вдруг остановилась, вскочила на колесо, а с него, хватаясь за ребра и то, что могло быть куском позвоночника, взобралась на крышу. Едва она оказалась наверху и подтянула ноги, как внизу щелкнули зубы, и ее обдало жаром из пасти гончей.

Стоя на четвереньках, Серильда затаила дыхание. Внизу, не сводя с нее горящих глаз и раздувая ноздри, бесновалась гончая. Цепь, которая должна была удерживать ее, громыхала по брусчатке. В отдалении кто-то кричал: К ноге! Ко мне! Нельзя! Не обращая внимания на команды, гончая прыгала на задних лапах, передними царапая дверцу кареты. Серильда сжалась. Собака была громадной, и если она прыгнет…

Вдруг раздался громкий звук – вжик…

Собака взвизгнула, дернулась, замерла. Серильда, оцепенев от ужаса, увидела длинное древко стрелы, оперенное блестящими черными перьями. Стрела вошла собаке в глаз и вышла из пасти. Из раны повалил черный дым, и видно было, как под взъерошенной шерстью медленно угасает пламя. Гончая повалилась на бок, ноги ее дернулись, она захрипела и испустила последний вздох.

От прилившей к лицу крови Серильда почувствовала головокружение. Она заставила себя оторвать взгляд от гончей. На ступенях башни стоял Эрлкинг, в одежде из тонкой кожи. Черные волосы были небрежно откинуты назад. На боку у него висел массивный арбалет.

Не обращая на Серильду внимания, король устремил свой острый взгляд на женщину, стоявшую между собачьим загоном и каретой. Поразительно изящная – такая утонченная элегантность вообще свойственна Темным, – одета она была неброско и практично. Руки и ноги перетянуты кожаными ремнями.

– Что случилось? – спросил он с обманчивой невозмутимостью.

Женщина торопливо поклонилась.

– Я готовила гончих к охоте, Ваша Мрачность. Дверь загона была отворена, а цепь, судя по всему, надпилена. Я стояла спиной и ничего не видела, пока пес не выскочил, и… – ее взгляд метнулся сначала к Серильде, до сих пор сидевшей на крыше кареты, а потом вниз, к телу гончей. – Это моя вина, господин.

– Почему? – протянул Эрлкинг. – Разве это ты надпилила цепь?

– Что вы, мой господин! Конечно же нет. Но за собак отвечаю я.

Король раздраженно фыркнул.

– Почему она не слушала моих команд?

– Это щенок, еще не до конца вышколенный. Перед охотой псов не кормят, вот и… Он был голоден.

Широко открытыми глазами Серильда снова посмотрела на лежащего зверя – он был ненамного меньше нее. Внутренний огонь в нем потух, остались лишь клочья черной шерсти на ребрах, да зубы – такие крепкие, что легко раскусили бы человеческий череп. Теперь она видела, что он действительно мельче псов, которые участвовали в охоте, но все же… Неужели это щенок?! Неутешительная мысль.

– Закончи работу, – сказал король. – И убери тело.

Перекинув арбалет за спину, он сошел с крыльца и остановился перед женщиной, отвечавшей за гончих.

– Твоей вины в произошедшем нет, – продолжал он, глядя поверх ее склоненной головы. – Здесь наверняка не обошлось без духа-буяна.

Его губы слегка скривились, как будто слова были горькими на вкус.

– Благодарю, Ваша Мрачность, – пробормотала женщина. – Клянусь, такого больше не повторится.

Эрлкинг прошел через двор и остановился у кареты, глядя на Серильду. Стоя на четвереньках нелепо было бы кланяться или приседать, и Серильда просто улыбнулась.

– Здесь всегда так весело?

– Не всегда, – ответил Эрлкинг по-прежнему ровно и размеренно. Он подошел ближе, тени приблизились вместе с ним. Серильда съежилась, хотя с крыши кареты смотрела на короля сверху вниз. – Гончим редко удается полакомиться человеческой плотью. Можно понять, почему пес пришел в такой азарт.

Серильда подняла брови. Хотелось думать, что король пошутил, но она не была уверена, что у Темных есть чувство юмора.