Синтия Иден - Ангел тьмы (ЛП)
Но что мужчина намеревался с ней сделать?
Стены отеля были толщиной с бумажный лист. Постельные принадлежности - старые и выцветшие.
Никаких наручников.
Кинан поднес Николь к кровати, и аккуратно уложил на продавленный матрас. Девушка не шевельнулась, уснув еще около трех часов назад. А он продолжал ехать, желая доставить ее в относительно безопасное место.
Кинан остановил не всех людей, напавших на нее. Ромео и его приятель сбежали. Поскольку мужчина не хотел, чтобы эти двое снова преследовали Николь, то удостоверился, что пересек границу.
Не то чтобы Техас был безопаснее для его маленького вампира.
Вампир.
Кинан, нахмурившись, посмотрел на нее. Пропитанная красным рубашка… Такие существа, как она, не могли позволить себе потерять столько крови. Когда Николь проснется, ей отчаянно захочется пить.
Еда для вампира. Похоже, он сильно пал. Не то чтобы ангел был против ощущения ее губ на себе. Нет, это...
Наслаждение.
Прикована наручниками к кровати.
Кинан стиснул челюсти. Ему не требовались наручники, чтобы удержать Николь рядом с собой. Вскоре девушка осознает - лишь он один стоит между ней и преследующими ее монстрами. Теперь мужчина понял, что за сплетни слышал - истории про иных, охотившихся на беглую учительницу.
Кинан потянулся к ее рубашке. Одно движение и ткань порвалась. Кожа Николь была запачкана кровью, но рана уже затянулась. Хорошо. Он вымоет девушку, не разбудив, и...
И подумает, что делать дальше.
С ее приоткрытых губ сорвался тихий вдох. Такая бледная. Бледнее, чем в Новом Орлеане. В то время у нее был красивый загар, а глаза искрились.
Теперь кожа девушки стала бледной, как и у любого вампира. А глаза, когда она кормилась - черными, как смоль.
Его пальцы скользнули по руке Николь. Кожа была мягкой, как он себе и представлял. Гладкой. Прохладной.
Она стала…
Ее ресницы поднялись. На него смотрели темно-зеленые глаза, которые он так хорошо помнил.
- Я не хочу умирать... - прошептала она обеспокоенно.
- Ты не умрешь. Не сегодня.
Он позаботится об этом.
Николь прикоснулась рукой к его шее.
- Сделай мне больно...
Она, вообще, понимала, о чем говорит? Сомнительно. Глаза девушки снова закрылись, а речь стала невнятной.
Но Кинан, все равно наклонился к ее уху:
- Нет, не стану.
По крайней мере, не больше, чем уже сделал.
Казалось, у него отняли почти все. Даже жизнь - ее жизнь - которую он так хотел сохранить.
Вампир.
Глава 3
Ее разбудила жажда. Боль в пересохшем горле и урчание желудка заставили девушку прийти в себя. Жажда, голод... для вампира это было одним и тем же.
Потом пришли звуки. Мягкий шелест дыхания в воздухе. Скрип кроватей, недалеко, вероятно в пределах ста футов. Гул машин на шоссе.
Она облизала губы. Меньше жажда, конечно же, не стала. Николь открыла глаза. Он был рядом. Длинные ресницы Кинана отбрасывали темные тени на его щеки.
Его грудь была обнажена, мышцы выглядели сильными и тренированными, а кожа - загорелой, золотисто-коричневого цвета. Тонкая простыня лежала на бедрах мужчины, едва прикрывая талию и ноги.
Николь посмотрела вниз, на свое тело. Одежды не было. Ох. Наверное, поэтому она и почувствовала холодный воздух на груди. Девушка схватила простыню и дернула ее вверх.
И эта жажда… она заставляла зубы удлиняться, обжигала…
Кинан все еще спал. Так близко. Будь она осторожна, он бы даже не понял, что девушка делает.
Возможно.
Николь склонилась над ним, и ее волосы упали вперед, задевая его руку. Девушка слышала, как бьется сердце мужчины. Такие сильные, мощные удары. Если бы она просто могла взять несколько глотков крови, у нее было бы достаточно сил, чтобы вернуться в ночь и исчезнуть.
Ее рот приблизился к его горлу. Всего несколько капель...
- Значит, мне пришлось пообещать не причинять тебе боли, а ты, только проснувшись, тянешься прямо к моей шее.
Она замерла. Взглянув наверх, Николь увидела, что его ресницы медленно поднимаются. Он немного повернул голову и встретился с ней глазами.
- Едва ли это справедливо, милая.
Она сглотнула - по крайней мере, попыталась.
- Ты не... понимаешь, что такое жажда. Для человека, это словно он прожил неделю без еды. Так всепоглощающе. Подавляюще.
- Я понимаю больше, чем ты можешь себе представить.
Нет, не понимает. Она вырвалась, и, вцепившись в простыню, перекатилась на край кровати.
Кинан молниеносно схватил ее за запястье. Теперь настала ее очередь замереть.
- Куда ты собралась? - потребовал он, но рука держала ее не грубо, большой палец поглаживал кожу. Будто бы Кинан наслаждался ощущением. Странно.
Сексуально.
По телу пробежала дрожь.
- Если я не могу взять ее от тебя, то должна найти кого-то другого.
Теперь его хватка усилилась.
- Идешь соблазнять еще одного человечишку?
Голова Николь снова повернулась к нему.
- Предпочтительнее, чтобы я разрывала им горло?
- Я бы предпочел, чтобы ты вообще с ними нечего не делала. Люди опасны.
Она рассмеялась.
- Из всех тамошних монстров их я боюсь меньше всего.
- Тогда ты ведешь себя как дура. - Кинан все еще не отпускал ее.
О, замечательно, он назвал ее дурой. Польстил.
- Именно люди охотились на тебя вчера ночью, - сказал он. - Когда они поймут, где ты находишься, то захотят тебя убить.
- Все желают моей смерти. – Интересно, а у него было другое предположение о том, почему она так давно в бегах? - Я убегала от оборотней, демонов, и таких охотников, как ты, с тех пор, как стала немертвой.
И очень устала. Вот если бы они просто оставили ее в покое... Но с тех пор, как Николь воскресла вампиром, у нее, казалось, появился какой-то своего рода маяк на спине. Они все охотились на нее. Прежде, чем она покинула Новый Орлеан, группа демонов ворвалась в ее дом. Крича и круша все подряд, они пытались заставить девушку пойти с ними.
Они не ожидали от нее вампирской силы. Николь сама этого не ожидала. Только после того, как она чуть не оторвала руку одному из демонов, другие, наконец, отступили.
- Как давно ты стала вампиром?
В этот раз не рычание. Обычный вопрос, заданный глубоким, похожим на мурлыкание, голосом. Его большой палец все еще гладил ее руку. Ее грудь напряглась.
- Около шести месяцев. - Она облизала губы. Жажда. Простыня сбилась на его талии. Она не взглянула туда, ну, по крайней мере, снова. - Мне было почти тридцать, я, как и все, гуляла под солнцем, ела шоколадные торты, пила «маргариту» после работы. И вот... - Николь пожала плечами. Небрежное движение, будто бы ее это совсем не беспокоило. - Потом, однажды ночью, я стала кем-то другим.
