Елена Малиновская - Тридцать три несчастья (СИ)
— Про какие чары вы говорите? — резко спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.
— Про чары отчуждения, конечно же. — Норберг хмыкнул, словно удивленный, что надлежит объяснять настолько очевидные вещи. Сказал, глядя мне прямо в глаза: — И я уверен, что они предназначались вашему мужу. Кто-то очень хотел, чтобы виер Дариан возненавидел вас.
Дариан потрясенно охнул. Я открыла было рот, желая продолжить расспросы, но не успела вымолвить и слова. Внезапно дом словно подкинуло вверх неведомой силой. Стены закачались, грозясь в любой момент погрести нас под своими обломками. С потолка посыпалась мельчайшая пыль побелки.
Правда, все закончилось так же внезапно, как и началось. Раз — и дом вновь встал незыблемо на свой фундамент, более не делая попытки обрушиться.
— Что это было?
В воцарившей после сего происшествия тишине голос Фелана прозвучал особенно громко. На губах блондина сейчас не было и тени улыбки. Он выглядел очень собранным и очень серьезным, словно готовился в любой момент ринуться в битву с неведомым противником.
— На магический удар непохоже, — отозвался Норберг.
К слову, ректора гроштерской Академии в этот момент тоже было не узнать. Он напоминал сейчас хищного зверя, приготовившегося к смертельному броску. Норберг посмотрел на меня — и я поспешно отвела взгляд, почувствовав, как горло сжалось от ужаса. И все-таки, очень интересно, как он так делает? Я могла бы поклясться, что его зрачки в этот момент были вертикальными, совершенно нечеловеческими.
Но от размышлений меня отвел звук поспешных шагов в коридоре. И тут же кто-то отчаянно забарабанил в дверь.
— Виера Алекса!
Я с удивлением узнала голос нашей домоправительницы Сесилии. Правда, сейчас она забыла о всяческой почтительности и профессиональной сдержанности и кричала в полный голос.
— Виера Алекса! — повторила она и, по-моему, принялась бить по двери ногами. — Там, в вашем кабинете! Прошу, спасите Гисберта!
***
Пожилой дворецкий, облаченный в роскошный парчовый халат, почти лежал в кресле, подняв ноги на удобную тумбочку. А вокруг суетилась Сесилия, то подкладывая ему под спину подушки, то меняя влажные тряпки на лбу.
Я невольно залюбовалась этой картиной. Нашу домоправительницу сейчас было не узнать. Обычно степенная и рассудительная, в этот момент она напоминала перепуганную молодую девицу, ухаживающую за своим возлюбленным.
Пикантности ситуации придавало то, что лицо и руки Гисберта были густо запачканы темно-зелеными пятнами, которые никак не оттирались с кожи. Напротив, чем больше мы старались отмыть дворецкого — тем ярче пламенели следы, несомненно указывающие на его вопиющее преступление.
Обстоятельства, при которых мы обнаружили Гисберта, неопровержимо доказывали его виновность. Видимо, пожилого дворецкого настолько заело любопытство, что он решил тихонечко проверить, чем это таким интересным я занималась вчера. Воспользовавшись тем, что хозяева дома вместе с приглашенными магами-менталистами обсуждали произошедшее нападение, он попытался пробраться в кабинет. Правда, дверь он открыть так и не сумел, так как помешало установленное мною заклинание. Тогда Гисберт вздумал залезть через окно, благо, что кабинет располагался на первом этаже.
На этом месте рассуждений я в тысячный, наверное, раз укоризненно покачала головой. Если честно, я с трудом могла представить себе такую картину: пожилой Гисберт, отличающийся весьма солидной комплекцией, лезет через оконную раму, будто какой-нибудь вор.
Так или иначе, но Гисберт в комнату попал. И вляпался в ту субстанцию, которую я создала накануне. Эх, стоит признать очевидный факт: все-таки надлежало прибраться перед тем, как отбыть на званый ужин. Потому что загадочное вещество в мое отсутствие все-таки выплеснулось из миски. В мой кабинет теперь было страшно даже заглянуть: пол покрыт вязкой зеленой жидкостью, а на стол вообще без слез не взглянешь. Благо, что хоть книжные шкафы и их драгоценное содержимое не пострадало.
Впрочем, я немного отвлеклась. В общем, Гисберт знатно переполошился, осознав, что угодил в какую-то гадость, по всей видимости, обладающую магическими свойствами. Рванул к двери, решив покинуть комнату самым коротким путем.
Я задумчиво почесала нос. А вот тут начинались сложности. Заклинание, блокирующее дверь, я установила снаружи, а Гисберт рвался на волю изнутри кабинета. По всей видимости, именно поэтому он сумел-таки выбежать в коридор. Но почему произошел взрыв? Чары должны были просто развеяться! Ан нет, бабахнуло знатно. Такое чувство, будто что-то заставило их сдетонировать.
Ну а дальше Сесилия выглянула на шум. Увидела лежащего в коридоре Гисберта, оглушенного и потерявшегося в пространстве. Было темно, одежду и руки дворецкого покрывали какие-то загадочные пятна. Естественно, бедная домоправительница подумала, что несчастный при смерти. Она присутствовала при том моменте, когда Дариан и Норберг доставили меня, бесчувственную, в дом. Слышала отрывки разговора о произошедшем нападении. Вот и подумала, что негодяи поспешили завершить начатое и забрались к нам, а доблестный Гисберт встал на пути преступников. Ну и подняла панику.
Я сурово насупила брови, глядя на дворецкого. Не сомневаюсь, что он уже давным-давно пришел в себя, но старательно играет смертельно раненого. Понимает, поди, что пересек всяческие грани дозволенного. Я даже Дариану не позволяю подобного! Мой супруг давным-давно уяснил, что мои рабочие вещи и записи — только мои! Никому не позволено рыться в них. И не потому, что я храню в кабинете что-то запретное или постыдное. Нет, просто я привыкла к определенному порядку. Если мои инструменты окажутся перепутаны, потому что кто-то сунул туда свой любопытный нос, то я устрою такой грандиозный скандал, что мало не покажется!
В гостиной кроме меня, Гисберта и Сесилии присутствовал лишь Норберг. Маг-менталист выбрал себе кресло, которое стояло в самом далеком и темном углу комнаты. За все это время я не услышала от него ни слова, будто он воспользовался удобной возможностью и вздумал немного вздремнуть. Но то и дело я чувствовала на себе его взгляд. Не спит. Смотрит. Изучает. Делает выводы. Интересно только, какие и для чего?
Дариан по мере сил и возможностей руководил ремонтными работами: в нескольких комнатах по соседству с моим кабинетом выбило стекла, а февральские ночи в Хельоне весьма морозны. А Фелан… Кстати, а куда запропастился этот противный блондин? Неужели решил по доброте душевной помочь моему мужу? Да ну, вряд ли. Такое великодушие совсем не в его характере.
