Самая яркая звезда на небе (ЛП) - "Tippilo"

Гнев Тома ничуть не был удовлетворён.

Вот почему он не ввязывался в отношения! Как можно не отвлекаться на это? Именно этого он хотел избежать! Но тогда… Что ему делать без неё?

Он никогда себе в этом не признается, но он стал зависим от неё.

Он вновь попробовал встретить её за обедом, надеясь, что она не пропустит два приёма пищи подряд. Он сидел один. Райнхардт сопровождал Джулию, а Норрис продолжал его избегать. Он и предпочитал одиночество, если только не было альтернативы в виде Гермионы.

При виде её кудрей с него свалилась тяжесть. Её юбка развевалась, демонстрируя ноги, когда она шла, и обтягивала талию. Он чувствовал себя отвратительно, но она выглядела невероятно. Неужели её не разрывало изнутри на части? Разве она не страдала всю ночь напролёт? Но, по крайней мере, она здесь, верно? Это должно что-то значить.

Он мог поговорить с ней. Исправить. Оставить весь бардак позади.

Она не смотрела на него. Не обращала на него внимания. Она села спиной к нему. Казалось, будто вся вода Чёрного озера вылилась на него, распластав по земле. Августа Крауч украдкой посмотрела на него и наклонилась к Гермионе через стол. Его ведьма пригнула голову. Они говорили о нём. В этом не было ничего тонкого. Несмотря на её откровенное презрение к нему, ему было приятно знать, что она думает о нём.

Плечи Гермионы напряглись. Она выпрямила спину и пропустила волосы сквозь пальцы. Он хотел, чтобы все её сознательные часы были заполнены им. Чтобы когда она спала, он ей снился. Он не позволит ей так пренебрежительно относиться к нему.

Том встал из-за стола, готовый направиться к ней. Она не убежит от него снова. Он поймает своего маленького льва в клетку, если нужно. Сцапает львёнка челюстями змеи. Сегодня они всё обсудят. Прямо сейчас.

Он обошёл стол, все его чувства сосредоточились на его ведьме. Её подруга взглянула на него, он проигнорировал её.

Будто по команде, Гермиона встала и обернулась. Их взгляды встретились. Её большие карамельные зрачки смотрели прямо в его тёмную душу. И тогда она рванула.

Она выдержала три минуты в одной комнате с ним, а потом сбежала!

Он снова преследовал её по замку, но в нём бесчисленное множество проходов и закоулков, в которых можно легко спрятаться. Том был хорошо знаком с большинством из них, но невозможно предугадать, в какой она завернёт.

Он не мог поверить своей невезучести! Том держал её на прицеле, а она сбежала. Нужно наложить на эту ведьму заклинание слежения.

Разъярённый, он вернулся в библиотеку. Его гнев разгорался. Она отсутствовала на ужине. Она отсутствовала на всех приёмах пищи и в воскресенье.

Гермиона избегала его. Это было настолько ниже её достоинства, что у него по коже ползли мурашки. Том и не подозревал, насколько сильно его подпитывают те крохи внимания, которые она уделяет ему в течение дня. Он знал, что она расстроена тем, чему стала свидетелем в коридоре, но как она могла подумать, что ему есть дело до Вальбурги Блэк? Он что, утопал в Гермионе почти весь день? А теперь может потерять её из-за какой-то несущественной суки, которую ненавидит?

К наступлению занятий в понедельник Том уже был на грани вызвериться на любого, кто посмеет посмотреть в его сторону. Райнхардт был единственным, кому хватало храбрости сидеть с ним.

По крайней мере, Вальбурга перестала подкатывать к нему, когда их с Абраксасом выписали из больничного крыла. На этот раз она всё поняла — Том не желал иметь с ней ничего общего. Вообще, он заметил, как она висит на руке Абраксаса и избегает любых его взглядов. Абраксас улыбался, будто выиграл какое-то соревнование и выкрал Вальбургу. А на самом деле получил мусор, оставшийся от Тома.

Во вторник у Тома улучшилось настроение от того, что у них сегодня общая нумерология. Он был уверен, что сможет завладеть её вниманием там. Наконец-то с ней поговорить. Они делили парту с первого занятия.

Каким-то образом она избежала его и там. Она заняла стул у окна, вынудив бедного Сильвестра Сэллоу сесть рядом с ним. Парень почувствовал его ярость и придвинулся к самому краю парты. Голос профессора ревел в ушах Тома. Его перо так и осталось лежать на столе. Он ничего не записывал. Она была слишком далеко. Он не чуял запаха яблок в её волосах.

Чёрт побери! Ему нужно с ней поговорить!

Чтобы избежать его, она сбежала в туалет за несколько минут до окончания лекции.

В воздухе что-то заискрилось. Сильвестр Сэллоу вздрогнул и, насколько это вообще возможно, отодвинулся подальше.

В среду с него было довольно. Августа Крауч заступила на дежурство старосты, и в тот вечер он загнал её в угол.

— Нам нужно поговорить, — потребовал он. Он не просил.

Девушка пожала плечами и последовала за ним в пустой класс. Она с неопределённым интересом наблюдала, как он блокировал дверь. Похоже, её ничуть не волновало то, что она оказалась заперта в комнате с разъярённым Томом Риддлом. Он был готов поклясться, что эти гриффиндорцы ищут смерти на свою голову.

— Ты выглядишь ужасно, — сказала она, наклонив голову набок, словно производя инспекцию. Если бы она не была лучшей подругой Гермионы, он бы заставил её корчиться на полу за такой комментарий.

— Моя девушка не разговаривает со мной, и я хочу знать, почему.

— Думаю, немного самонадеянно называть её своей девушкой.

— Прошу прощения?

— Вы расстались, Том. Ей нужно время… — девчонка болтала о чём-то неважном, но Том не слушал.

Они расстались? Когда они расстались?

Она ошиблась!

Нет — она её лучшая подруга.

Она продолжала разговаривать. Сказала ещё что-то об окончании их отношений. Гермиона хандрила в спальне.

Неужели Гермиона сказала своим друзьям, что они расстались?

Том был так ошарашен новостями, что не мог выдавить никакую другую эмоцию. Он уставился на девушку, переминавшуюся с ноги на ногу, перебросившую свои каштановые волосы, будто ничто в мире её не заботило. Её губы двигались, но он не разбирал слов.

Его накрыла ярость, сравнимая со взрывом Бомбарды. Гнев его так ослепил, что он даже не заметил, как Августа проскользнула мимо него и покинула комнату.

Это неважно. Ничто не важно. Потому что Гермиона его не бросит. Никогда его, на хуй, не бросит!

Магия заискрилась в воздухе. Что-то разбилось в комнате, но он не стал проверять. Он покинул класс и направился прямо в спальню Слизерина. Вместо того чтобы стихнуть, его ярость лишь распалилась сильнее.

Он был так чертовски взбешён этим вечером: сглазил Норриса за то, что тот чихнул посреди ночи. В его защиту, сглаз был слабым. Мальчик остался в кровати, лишь немного поскулив. Остальные предусмотрительно заглушили свои шторы.

На следующее утро он уставился на свою еду без малейшего желания есть. Его аппетит испарился. Его злило, что она думала, что может просто уйти. От каждого напоминания его магия вновь взвивалась от злости.

Абраксас и Норрис сели от него как можно дальше. К его удивлению, Райнхардт вскарабкался на лавку возле него, положив еду на тарелку, будто это самое обычное утро.

— Что происходит, Том? — спросил Райнхардт, наливая сок в стакан и подбирая пару тостов.

— Ничего, — резко огрызнулся Том, но прозвучал так же неубедительно, как хаффлпаффец, собирающийся драться.

— Ладно.

Он скрипнул зубами. Он так часто стискивал челюсть за последнюю неделю, что напряжение отдавало ему в голову.

Райнхардт молча размазывал джем по хлебу без дополнительных комментариев.

Том взял свою кружку кофе, всё ещё уставившись вперёд. Она так и не приходила есть. Её место оставалось пустым. Он предположил, что она ела на кухне, но проверил и не встретил её там. Может, она поговорила с домовыми эльфами и попросила приносить ей еду в гостиную Гриффиндора.

Он поставил чашку, не сделав и глотка.

Райнхардт протыкал свои яйца вилкой и ел.

— Гермиона говорит всем, что мы расстались, — сказал Том. Он не был уверен, зачем рассказывает это Райнхардту, но раз слова уже вырвались наружу, он не мог их забрать без использования Обливиэйта на юноше.