Карин Эссекс - Похищение Афины
Тебе обязательно следует составить опись прибывшего груза, Мэри, и затем арендовать для него помещение, поиском которого сейчас занимается Гамильтон.
Почему он решил, что может приказывать ей делать то или другое, будто она еще один нанятый работник посольства? Он забыл, что она носит ребенка? С нею уже стали случаться судороги. Невозможно сказать точно, когда начнутся роды и какими они окажутся — непереносимо ужасными или всего лишь тяжелыми. Но пока позволяет состояние ее здоровья, пока у нее есть возможность, она должна уладить финансовые вопросы. Она вовсе не хочет снова сталкиваться с этими трудностями. Новость о долгах лорда Элджина и о не получившем оплату штате его посольства подобно огню распространилась по Лондону, и сплетники получили еще один повод злословить о молодой леди Элджин.
И опять потекли ее письма мужу.
Все средства, которыми ты располагал, кончились! Ты знаешь, я тоже люблю красивые вещи, но подумай и о неприятных сторонах. Ты потратил все свои деньги, израсходованы тысячи фунтов, а те, кого ты нанимал, требуют оплаты их труда. Ты знаешь, как внимательно я всегда относилась к твоим делам и как старалась сделать все как можно лучше, но тебе следует предоставить мне определенные полномочия, пока я не приведу все в порядок. И пообещай больше не делать никаких покупок! Прошу тебя, Элджин, прислушайся к моим словам. Если б ты только знал, через что мне пришлось пройти со дня возвращения в Англию, как плохи наши дела и как глубоко меня это огорчает!
Критическое положение лорда Элджина стало широко известно, и однажды днем Мэри получила письмо, направленное правительством его величества, с предложением купить античные скульптуры, приобретенные лордом Элджином во время его службы в Константинополе. Но конкретная сумма покупки названа не была.
Какова хоть примерная стоимость этих мраморов?
К счастью, друг прибыл тогда, когда она нуждалась в нем больше всего.
— Мне необходима ваша помощь, мистер Фергюсон, — сказала она.
Эти слова вылетели у нее прежде, чем она успела их обдумать. У нее не было времени расспросить Роберта о его семье, здоровье или о том, какой он нашел родину после долгих лет отсутствия. Мэри была счастлива его видеть сейчас, зная, что при том ограниченном времени, которым она располагает для приведения дел в порядок, Роберт Фергюсон именно тот человек, на которого она может положиться.
— К вашим услугам всегда и до тех пор, пока мы оба живы, мадам.
Роберт Фергюсон тоже не замедлил с ответом. Мэри сразу заметила, что присущая ему энергия не уменьшилась ни на йоту, как и его чувства к ней. Ему не было нужды говорить об этом, восторг светился в устремленных на нее глазах.
Мэри рассказала о запросе, сделанном правительством, которое наконец выказало интерес к приобретению у Элджина греческих древностей.
— Мистер Фергюсон, я понятия не имею, как мне лучше поступить. Если я назову определенную сумму, она может далеко не соответствовать подлинной стоимости мраморов. После всех хлопот и беспокойств, которые мы понесли, приобретая эти произведения искусства, было бы трагедией недооценить их.
Он сидел выпрямившись и внимательно прислушиваясь к каждому ее слову, будто для него не было ничего более важного, чем вникнуть в ее трудности и помочь в них. Почему этот человек так полон желания помочь женщине? Своим благородством он напоминал ей средневекового рыцаря из старинных легенд.
— Буду честна с вами. — Мэри внутренне поразилась тому, что собирается раскрыть правду об их финансовом положении. — Я нуждаюсь в средствах для оплаты долгов лорда Элджина, а они еще больше возросли после приобретения им мраморов. И должна признаться, что продать эти ценности и переложить на официальные органы заботу о них было бы великим облегчением для нас.
— Я давно заметил, как тяжелы для вас заботы об увлечении лорда Элджина.
— Могу только сказать, что моя неосторожность, которая позволила вам это заметить, огорчительна, — отвечала Мэри, но в душе была счастлива, что хоть кто-то заметил и оценил сделанное ею для мужа.
— Вы не правы, мадам. Мы проводили вместе много времени, и только бесчувственный чурбан мог бы не заметить, как много вы делаете для своего мужа.
Может ли человек быть таким добрым? Но она не должна отвлекаться посторонними рассуждениями. Ей требуется его помощь, а не сочувствие.
— Я бы не хотела принимать слишком торопливое решение, мистер Фергюсон, о котором и мой супруг, и я можем горько пожалеть. Потому я прибегаю к вашей помощи.
Мэри боялась, что затеяла опасную игру, полагаясь на человека, для которого каждое ее желание является законом, тем более сейчас, когда муж так далеко, а она уязвима и слаба. Но Элджин сам написал Роберту, прося его содействия в некоторых делах, так как принял решение распродать своих лошадей и остальное движимое имущество, чтобы оплатить долги. Даже Элджин вынужден был признать, что беременной женщине не справиться с такими сложными операциями. В то время как Фергюсон, человек со связями, может достаточно осторожно и осмотрительно управиться с продажей, например, картин или других предметов с аукциона.
— Мне так неприятно посвящать вас в мои проблемы, — сказала она, опустив голову.
— Чепуха!
Ее смущал его жадный взгляд, Роберт походил на голодного тигра, видящего перед собой добычу.
— Не выпьете ли чая?
«Но он так возбужден и взволнован, что хорошая порция бренди была бы более уместна», — подумала Мэри.
Неужели его чувства так возросли за время их разлуки? Сама же она эти последние месяцы была до такой степени поглощена возникшими трудностями, что едва ли вспоминала о своем бедном Роберте. Элджин говорил, что этот шотландец всегда покорен какой-нибудь красавицей, и, когда они виделись в последний раз, Мэри подумала, что является одной из многих более или менее привлекательных — и недоступных — женщин, в которых Роберт постоянно влюбляется. Но чувство, которое она читала в его глазах, едва ли напоминало легкое увлечение.
— И снова я полагаюсь на вашу помощь, — сказала она.
— Я буду служить вам все дни своей жизни, если мне это позволят.
Она откровенно не могла понять, как можно находить ее хоть чуточку соблазнительной в ее теперешнем положении. Она растолстела как ненормальная. Даже лицо лишилось своей привлекательной скуластости, располнев вместе с телом. Она невообразимо уставала и едва могла выносить собственное отражение в зеркале.
В его отношении к ней чувствовалось что-то совершенно иное. Но что бы ни происходило в его сердце, какие бы чувства ни обуревали его и как бы сильны они ни были, Мэри не могла поощрять их. Она должна дать Роберту понять, что ее настоятельные нужды важнее, чем обуревающие его страсти.
