Елена Миллер - Светлая полоска Тьмы
↑
Глава 71. Возвращение домой
Оставив наложницу поглощать обед, я покинул покои Тэтсуя, прихватив с собой его ноутбук. Толкнув ближайшую дверь по левому борту, я решил расположиться в гостевой каюте, чтобы уладить несколько дел до прибытия в порт. Компьютер запаролирован не был, что и неудивительно, ничего, кроме порно, там не было. Я вызвал брата через "Мир драконов" — он ответил мгновенно, будто ожидал вызова.
— Прими мои соболезнования, лорд Лонгвей. Твой сын храбро сражался и погиб достойно, — сказал я официальную фразу, принятую в этом случае.
— Благодарю, лорд Тарквин, — он умудрился поклониться даже сидя.
Было интересно, за что: за соболезнования или за избавления от строптивого отпрыска. Но сейчас нужно было урегулировать территориальные вопросы, а не злить брата праздным любопытством.
— Я официально заявляю, что не претендую ни на Шанхай, ни на имущество Тэтсуя. Они твои, распоряжайся ими по своему усмотрению.
— Благодарю, это щедрый дар. Моему будущему сыну понадобится территория, когда он подрастет.
— Значит, тебя можно поздравить?
— О, да. Твой подарок был восхитителен, столько огня. Теперь я понимаю, почему ты так нянчишься с видящими.
— Я рад, что ты остался доволен. Надеюсь, претензий у тебя ко мне нет.
— Конечно нет, дорогой брат. Ты отнял у меня одного сына, зато подарил мать для другого. Мы в расчете.
— Хорошо, но есть еще кое-что: Игорь поедет со мной.
— Зачем тебе мой внук?
— Я собираюсь воспитать его вместо отца, которого он лишился по моей вине.
— Это, конечно, твое право. Но не проще было бы избавиться от мальчишки? Если кто-нибудь узнает, кем была его мать, могут возникнуть проблемы, в первую очередь, у тебя, Квинт.
— Пока Игорь под моей опекой, никто из твоих или моих потомков не узнает. В связи с этим, пусть происхождение Антонии тоже останется тайным.
— Это разумно.
— Спасибо, брат. Надеюсь, мы долго не увидимся.
— Чем дольше, тем лучше, — он прервал видеосвязь.
Одно дело улажено, теперь предстоял непростой разговор с Морганой. Мне не хотелось расстраивать ее известием о нарушении Константинопольского договора, но шило в мешке не утаишь. Для контакта с Верховной видящей я перешел на другой сайт. У Древа тоже хватало ресурсов в интернете. Один из них был специально создан для видеосвязи с главой Совета. Адрес с кодом доступа был только у советниц и меня. На мой запрос долго никто не отвечал. В Лондоне сейчас была половина седьмого утра.
— Здравствуй, дорогой, — Моргана наконец-то появилась на экране, как всегда безупречно одетая и причесанная. — Прости за вынужденное ожидание, ты застал меня во время утреннего моциона.
— Прости, что потревожил в такую рань, — я вежливо улыбнулся.
— Не извиняйся. В Восточно-Китайском море сейчас разгар дня.
— Вижу, ты в курсе моих перемещений.
— МИ-6 стало известно о слежке американцев за яхтой, принадлежащей сыну лорда Лонгвея. Ты как раз отправился в Китай и был атакован тройкой их истребителей.
— Я аплодирую твоим людям из спецслужб, они отлично работают.
— Непременно передам им твое восхищение, — она одарила меня улыбкой. — Кстати, судя по тому, что я вижу за твоей спиной, яхту ты догнал и с ее владельцем разобрался.
— Да, Тэтсуя мертв, но я связался с тобой не для того, чтобы хвастаться победой.
— Я тебя внимательно слушаю, дорогой.
— У меня две новости: одна скорбная, другая радостная. С какой начать?
— Начни с плохого, — в ее тоне проскользнули напряженные нотки.
— С прискорбием сообщаю, что советница Мирослава безвременно скончалась.
— Такая утрата, — ни один мускул на ее лице не выдал радости. — Как произошло это печальное событие?
— Мирослава осознала вину за совершенные ошибки и добровольно передала Силу младшей родственнице.
— Я так понимаю, Алле Полонской?
— Да, ей.
— Что стало со счастливой наследницей Силы?
— Я осчастливил ее дополнительно. Поздравь меня, Моргана, я снова стану отцом.
— Какая радость! Поздравляю, Квинт. Это, несомненно, смягчит скорбные вести в Совете о кончине Мирославы.
— Уверен, они обрадуются не меньше тебя.
— А что насчет Неженской? Ты выяснил, что с ней стало?
— Она мертва, я официально это подтверждаю. Мирослава наказала ее за рождение сына.
— Мы не практикуем высшую меру за дар Жизни. Если, конечно, мальчик не был одаренным? — ее взгляд стал холоден.
— Игнат Зарецкий был обычным человеком.
— Странно. Покойная Мирослава вряд ли так поступила бы со своим потомком без веских причин. Клементину за подобный грешок она просто простила, точнее, сделала вид, что не заметила. Праправнучку Мару, кстати, тоже. А тут смертная казнь. Ты не находишь это странным, дорогой?
— Не знал, что у Клементины и Мары есть сыновья.
— Были, они уже давно умерли от старости.
— Что ж, обе эти дамы учувствовали в заговоре Мирославы. Неженская же, наоборот, угрожала ее планам — от нее и избавились.
— Квинт, ты ведь не зря интересовался ее пропажей перед визитом в Китай. После твоего запроса я обратила внимание на тот факт, что известие о предполагаемой смерти Неженской совпадает с рождение Игоря, сына Тэтсуя. Мирослава отдала ему свою правнучку в наложницы, не так ли?
— Именно так.
— Это значит, что клятва моей матери нарушена.
— Да. Константинопольский договор более не действителен.
— Значит, мы беззащитны перед твоей расой.
— Все не так фатально, Моргана.
— Нет, это начало конца, — она покачала головой. — Теперь каждый даркос сможет сделать с нами все, что пожелает. Дело не только в гоне, нас достаточно, чтобы обеспечить каждого из вас наложницей. Но мы обладаем Силой, к которой вы питаете особую жажду. Нас просто выпьют одну за другой как банки с энергетическим напитком. Не забывай еще о Грифонах и Мордреде. Он спит и видит, как зажечь подо мной костер. Начнется новая охота на ведьм. Только в этот раз нам не выжить. Мы исчезнем еще до конца столетия.
— Я предлагаю возобновить договор, тайно. Лонгвей обещал, что никто из его потомков не узнает о проступке Тэтсуя. Я позабочусь о том, чтобы не узнал никто из моих. Игорь теперь под моей опекой — он будет молчать. Ты же позаботишься о сохранении тайны со своей стороны.
— Зачем тебе это? Почти две тысячи лет ты возился с нами, а теперь у тебя есть дочь Странника.
— Считай это прихотью, — я тепло улыбнулся ей. — Ты готова повторить клятвы?
