Все потерянные дочери (ЛП) - Гальего Паула

Нирида уже разделась. На ней длинная свободная рубашка, едва доходящая до бедер, она расплела свои светлые волосы, и теперь они падают ей на плечи, непокорные и неукротимые.

Девушка теряет дар речи при виде неё и вынуждена сделать вдох, прежде чем заговорить. — Если я войду, завтра мы не будем это обсуждать; никогда больше не будем это обсуждать, и это будет в последний раз. Потом — ничего: ты будешь жить своей жизнью, а я — своей. Ты будешь командором всех армий Волков, а я — Дочерью Мари, которая поставила свою силу тебе на службу. Мы обе забудем о том, что здесь произойдет.

Ева готова к тому, что воительница отойдет в сторону и примет единственное, что она может ей предложить, но получает не тот ответ, которого ждала.

— Нет.

Ева уже почти направилась к спальне. — Нет?

Нирида медленно качает головой. В её жесте нет ничего мягкого, ничего сострадательного, и несколько ужасных секунд Еве кажется, что она могла устать от неё, от её пренебрежения и отказов. Командор прекрасна, и она прекрасно знает, сколько женщин с радостью приняли бы стрелу в обмен на одну ночь с ней. Почему она должна была ждать её? Почему должна слушать её сейчас?

Разочарование направляет её ноги, когда она делает шаг назад и говорит себе, что так лучше. Она не была сильной за двоих, но по крайней мере Нирида не поддастся на этот раз.

Еве приходится остановиться, когда воительница хватает её за запястье. Она не понимает, что происходит, когда та мягко тянет её, не переставая смотреть в глаза, заводит в комнату… и закрывает дверь.

— Ты сказала «нет», — возражает она, не понимая, что происходит. — Я знаю, что сказала, — спокойно отвечает та, и в тишине ночи наклоняется к Еве, чтобы поцеловать её, прижав к стене.

Губы Нириды, такие же на ощупь, как в её снах, кажутся способными лишить её рассудка; но что-то берет верх и заставляет её положить руки ей на плечи. Командор смотрит на неё, приподняв бровь, и она бормочет: — Ты сказала, что…

В конце концов ей приходится рассмеяться. Она снова наклоняется к Еве и шепчет в ладони от её губ:

— Завтра я собираюсь это обсудить. — Целует уголок её рта. — Это будет отнюдь не в последний раз. — Еще один поцелуй в челюсть. — И я буду думать об этом, пока снова не заключу тебя в объятия.

Она целует её в шею, и на этот раз жест сопровождается лаской на талии. Её пальцы ощупывают кожу, поднимаясь выше, и она чувствует, как тело Евы вздрагивает от прикосновения. Она не дает ей возразить.

В других покоях ниже этажом король Нумы закрывает дверь с притворной небрежностью, прежде чем лениво прислониться к ней спиной и ждать.

Проходит всего пара мгновений, прежде чем настоящий король Эреи появляется в дверях своей спальни, без рубашки и в плохо застегнутых брюках, но с поднятым мечом.

— Девин, — шепчет он хриплым голосом и немного опускает меч. — Ты что, с ума сошел?

Сначала он понимает, что никакой нападающий не пробрался в его покои, и расслабляется. Затем осознает, что опасность может быть еще больше с Принцем Скандала здесь, и жалеет, что не может вместо этого сразиться с убийцей, пришедшим за его жизнью.

— Всегда так любезен в своих приветствиях, — мурлычет король.

Он прислонился к двери, заложив руки за спину в ленивой позе, и склоняет голову набок, видя, как появляется Арлан. Парень замечает его взгляд, который на этот раз тот не трудится скрывать, и краснеет, не в силах вымолвить ни слова, прежде чем король снова заговаривает.

— Ты уехал из Сирии, не попрощавшись. — Он пожимает плечом. — Хотя, конечно, мне не стоило бы удивляться, после того как меня игнорировали все эти дни, когда я пытался с тобой поговорить.

Арлан проводит рукой по волосам, еще больше их взъерошивая. Девин думает, что ему идут распущенные волосы. Думает и о других вещах, которые хотел бы сделать, запустив в них пальцы, но старается не отвлекаться.

— Прости, — говорит ему тогда Арлан. — За что именно? — спрашивает Девин.

— Прости, что избегал тебя, — отвечает он спустя секунду, а затем понижает голос. — И, прежде всего, прости, что поцеловал тебя. Это было совершенно неуместно, я был импульсивен и неосмотрителен… Обещаю, это больше не повторится.

Тогда Девин хмурится, и Арлану кажется, что он видит в нем гнев. Он говорит себе, что именно поэтому тот его искал; но он не может ошибаться сильнее.

— Разумеется, надеюсь, ты применишь это обещание к первой части своего извинения. — Девин отходит от двери и идет к нему. Когда он это делает, Арлан снова чувствует, что приближающийся убийца не вызвал бы у него такого ужаса. — Что касается второй половины… Ну, мне не претит импульсивность.

Арлан думает, что его сердце может разорваться в любой момент. Он гадает, способен ли Девин услышать его — так громко оно бьется, пока он смотрит, как тот приближается. Он не может удержаться и делает шаг назад.

— Это ты вооружен, и тем не менее…

Девин делает обдуманный шаг вперед и наблюдает, не без некоторого удовольствия, как Арлан делает еще один назад. Воин понимает, чего тот добивается, и качает головой, измученный.

— Не играй со мной. Девин прикладывает руку к груди. — Мне бы и в голову не пришло.

Он делает еще шаг вперед, и на этот раз Арлан заставляет себя твердо стоять на месте. Теперь они слишком близко, и он видит, как движется его грудь под рубашкой из тонкой ткани, и чувствует его дыхание на коже.

— Девин… — шепчет он, и его имя звучит как мольба. — Ты король. Ему не трудно это сказать, потому что он повторял себе эти слова с тех пор, как был всего лишь напуганным мальчишкой при его дворе. Однако в его голове никто не возражает, когда он их произносит.

— Ты тоже.

Улыбка скользит по губам Девина, в то время как он большим пальцем ласкает щеку Арлана, который закрывает глаза от желанного прикосновения. Он открывает их, как только понимает, что Девин подходит еще ближе.

— Что ты делаешь? — шепчет он. — Пытаюсь тебя поцеловать, — отвечает тот так же тихо.

И что-то разжимается внутри Арлана, который внезапно чувствует это слишком реально, слишком неизбежно, и думает, что совершенно к этому не готов.

— Я никогда… — Он запинается. — Ты же знаешь, что я… — Что? — Что я не…

Он замолкает, потому что не знает, как продолжить, и ждет, что тот заполнит паузы, но он этого не делает. Лишь смотрит на него, терпеливо, не меняя выражения лица.

— Возможно, мой скудный опыт не сможет оправдать твоих ожиданий насчет этой ночи.

Девин пытается сдержаться, но не может не рассмеяться, и этот звук заставляет воина покраснеть так сильно, что это заметно даже в темноте. Поэтому король кладет руку ему на затылок и приближает свое лицо к его лицу, чтобы сказать:

— Сдается мне, и я много об этом думал, что ты довольно неплохо знаешь, как нужно целовать того, кто тебя желает.

Теперь их губы на расстоянии вздоха от поцелуя, но принц Эреи всё еще не знает, правильно ли он понял. — Девин… — Один поцелуй, а там посмотрим, идет? — заключает король.

И когда он преодолевает расстояние между ними, когда его губы ловят губы Арлана в поцелуе куда более умеренном, обдуманном и сладком, чем тот, который воин украл у него после последней битвы, тот наконец верит и сдается его губам.

Он позволяет силе течения унести себя и на этот раз наслаждается каждым движением, каким бы тонким оно ни было. Наслаждается тем, как их губы подходят друг другу, жаром, который пробуждает язык Девина на его языке, мягкостью, с которой его пальцы оглаживают его подбородок… пока король не прерывает поцелуй.

— Арлан… — Что? — спрашивает он, и беспокойство сквозит в каждом звуке. — Можешь уже бросить меч.

Арлан делает то, чего никогда раньше не делал, и бросает свое оружие, чтобы полностью отдаться поцелую. Теперь его руки свободны, и смелость, которую он сумел собрать в прошлый раз, возвращается мало-помалу с каждым мгновением, пока они просто целуются.

Поэтому он осмеливается запустить пальцы в светлые волосы короля. Поэтому он осмеливается потом расстегнуть пуговицу на его рубашке, не переставая целовать его, а потом еще одну, и еще… пока Девин немного не отстраняется, чтобы прочесть выражение его лица, и видит пожар в его зеленых глазах.