Дом неистовых клятв (ЛП) - Вильденштейн Оливия
Киан обращает на Лора взгляд своих чёрных глаз и кивает. Зрачки моей пары сужаются, предоставив больше места золотым радужкам, но сегодня они не сияют. Они такие же тёмные, как тот лес, по которому мы скакали после того, как Бронвен подарила мне Ропота.
Я держусь за это воспоминание, пока мерцающие тени окутывают обожаемого ею мужчину. И когда они рассеиваются, поверженный зверь перерождается в маленькую птичку, которая могла бы уместиться на моём пальце.
Эта новая версия Киана взмывает ввысь. Интересно, помнит ли он хоть что-то о своей прошлой жизни.
«Нет», — говорит Лор. «Киана больше нет».
Но моё сердце все равно сжимается, когда он улетает прочь, точно одинокое перышко.
Подумать только… мою пару и вообще каждого ворона, который летит сейчас рядом со мной, чуть не постигла точно такая же участь.
Несмотря на то, что воздух сегодня тёплый, я содрогаюсь, точно я снова оказалась в Глэйсе, в той ледяной пещере под горой.
Я качаю головой, отгоняя кошмар вчерашнего дня и заменяя его мечтой о дне завтрашнем.
В котором птицы больше не могут превратиться в камень или сталь, а змей сбросит свой чешуйчатый плащ и излечит разбитое сердце моего отца.
ГЛАВА 92
Я машу крыльями под неусыпными взглядами моего отца и Лора. Сибилла и Фибус тоже смотрят на меня, раскрыв рты, но вскоре их взгляды устремляются в сторону розовых пляжей, которые виднеются вдали. Я же опускаю глаза на море и на розовую тень, движущуюся под голубой гладью.
Лор замедляется, когда мы приближаемся к тому месту, где невидимая стена некогда разделяла наши миры. Он, должно быть, просит Ифу, которая несёт Мириам, полететь во главе стаи, потому что она перемещается вперёд, обогнав нас всех. Как только она входит в воздушное пространство Шаббе, напряжение в теле Лора начинает испаряться.
Но он всё равно говорит:
«Лети вперёд меня, любовь моя».
Неужели он сомневается в том, что я смогу попасть туда?
Я делаю мощный взмах крыльями и без проблем влетаю в лазурное пространство Шаббе. Как только моё тело начинает отбрасывать тень на пески пляжа, Лор оказывается рядом со мной, а отец устремляется вниз в сторону беспокойных волн, где из пены торчит огромный рог.
«Как мы сможем провести мою мать через бастион?»
«Твой отец доставит её в сердце Шаббе».
Интересно, он собирается отнести её, или там есть канал, который ведёт внутрь острова?
Сибилла вскрикивает, перелетая через розовый бастион верхом на Эйрин, а затем у неё так сильно отвисает челюсть, что из её рта больше не вылетает ни звука, лишь только воздух. А когда Фибус пролетает над огромными стенами из полевого шпата, его пальцы еще глубже погружаются в перья Коннора, а челюсть отвисает так же, как и у Сибиллы.
Мой отец рассказывал мне о том, чего ожидать от Шаббе, одним беззаботным утром, которое мы провели вместе, но ничто не могло подготовить меня к таким чудесам. Гигантские водопады с рёвом низвергаются со стен бастиона, который тянется вверх до самого неба. В отличие от Люса, рельеф которого напоминает раскрытую книгу, лежащую на столе страницами вниз, Шаббе с его изогнутыми стенами и долиной внизу напоминает Котёл.
Водные артерии, обрамлённые изумрудной растительностью, огибают дома из полевого шпата, и по ним от подножия бастиона и обратно курсируют суда. Но как им удаётся плыть против течения? Может быть, всё дело в магии крови?
«Да», — говорит Лор, который всегда внимателен к моим мыслям.
«Поразительно! А где Котёл?»
Несмотря на то, что мои глаза пощипывает из-за бессонной ночи, я стараюсь держать их открытыми, чтобы насладиться всем этим великолепием.
«Он находится в самой нижней точке долины, в сердце замка твоей семьи».
Лор кивает на дворец сферической формы, который сделан из точно такого же шпата персикового цвета, что и все остальные дома в королевстве.
Пока мы летим в его сторону, а солнце согревает наши расправленные крылья, Лор делится со мной историями о его первом путешествии на Шаббе, и о том, как Мара дала ему задание, призванное доказать его доблесть. Он должен был забраться на бастион, используя только руки и ноги.
Похоже, мой отец был сильно против этого задания и хотел вернуться в Люс и завоевать его земли с помощью мечей, а не магии, но его друг отказался возвращаться с пустыми руками, и потому забрался на бастион под пристальными взглядами розовых и чёрных глаз.
Я искоса смотрю на свою бесстрашную пару.
«Ты никогда не отказываешься, если тебе бросают вызов».
«Ты же знаешь, как сильно я это люблю, птичка».
Я улыбаюсь по нашей мысленной связи, потому что, да, я определённо знаю, как сильно он это любит. Ведь в тот день, когда я сказала ему, что у него нет шансов меня завоевать, это только ещё больше распалило его желание доказать мне обратное. И, Святой Котёл, у него это отлично получилось!
Неожиданно Лор громогласно объявляет:
«Приземляйтесь, мои вороны».
Я так резко складываю крылья, что моё тело слишком сильно подаётся вперёд. Чёрт, чёрт, чёрт.
Усмехнувшись, он подныривает под меня и выравнивает мою траекторию с помощью своих гигантских крыльев.
«Любовь моя, постарайся не приземлиться в Котёл».
«Если это случится, моё появление здесь запомнят надолго».
Лор смеётся.
«Это так. Но боюсь, что Котёл может забрать тебя себе, а я не намерен делиться, любовь моя», — тон его голоса такой лёгкий, что проникает мне в голову, точно солнечные зайчики, что пляшут на зеркальной поверхности огромной лужи внизу.
«Может быть, не стоит называть его «лужей», пока он не снял моё заклятие?»
Я резко втягиваю ртом воздух.
«Он может слышать наш разговор?» — говорю я шёпотом.
«Да».
«Даже когда я шепчу?»
Лор смеется.
«Да, птичка, даже, когда ты шепчешь».
Я не могу закусить губу в этом обличье, поэтому делаю это сразу же, как только приземляюсь, и впиваюсь в неё так, что почти прокусываю кожу, но вдруг замечаю, что нас окружили какие-то люди. Женщины в струящихся платьях и мужчины в элегантных хлопковых костюмах стоят на округлой террасе, в тени, отбрасываемой решётками замка.
Я разворачиваюсь, и платье, которое заставил меня надеть Фибус, уверяя, что перья, из которых оно сшито, не настоящие, а сделаны из бархата и атласа, развевается вокруг моих ног, словно одно из тех грозовых облаков Лора.
«Святая Морриган…»
«Что? Я сделала что-то не так? О, боги, может быть Котёл решил снова закрыться, потому что я назвала его», — я понижаю свой голос до шёпота, — «лужей?»
Но потом я вспоминаю, что нет смысла говорить это шёпотом.
Я отрываю взгляд от шаббианцев, глаза которых сверкают, как драгоценные камни, и смотрю себе за спину на гладкую поверхность источника всей магии. И когда никакая железная крышка не закрывает его, моя грудь слегка расслабляется.
Хотя… хотя Котёл, вероятно, не закрывается настоящей крышкой, как другие горшки с супом.
Я закрываю рот обеими руками. О, Великий и Всемогущий Котёл, прости, что сравнила тебя с лужей и горшками с супом. Ты гораздо более великий, чем все они вместе взятые.
На поверхности котла появляется пузырёк. Может быть, он так фыркает? Мне хочется спросить об этом Лора, но когда я поворачиваюсь к нему, я замечаю, что он абсолютно заворожён всем этим количеством перьев, которые отливают сапфиром, как и его волосы.
Я провожу руками по своему корсету.
«Это не слишком?»
«Ты выглядишь… выглядишь…»
«Как оперившийся птенец?»
Его гипнотический смех разносится по воздуху, наполненному ароматом жасмина.
