Самая яркая звезда на небе (ЛП) - "Tippilo"

========== 30: Наследник Слизерина ==========

Комментарий к 30: Наследник Слизерина

обложка от автора: https://64.media.tumblr.com/5a716b59e43af355a6fca5dd5af0d32e/d0dda4154c93943c-67/s2048x3072/535dac94b1c145fd1836ca12dc92554692ad3022.pnj

Том шёл по коридору, его шаги эхом отражались от камня. Он слышал шёпот василиска в трубах во время её перемещения за стенами, прямо к назначенной цели. Как приказал Том.

«Ранить… Поглотить…»

Он следовал за её шипящим голосом, разгоняя нескольких блуждающих учеников, болтающихся по коридорам до комендантского часа. Выражение его лица оставалось стоическим. Он прогуливался по замку в расслабленной манере.

Наконец-то всё встало на свои места и точно к назначенному времени, он больше не мог ждать открытия комнаты. Абраксас и Норрис теряли веру в него. Он не собирался терпеть подобного поведения. Несколько дней назад Абраксасу хватило наглости обвинить Тома в том, что он забросил свои амбиции. Он слушал его болтовню со скучающим видом, ничего не выражая. Это вынуждало мальчика продолжать говорить.

— Ты вообще наследник Слизерина? Или ты нас дуришь? — выплюнул Абраксас, топая по спальне с яростью во взгляде. Том откинулся на свой сундук и слушал. Наблюдение всегда открывало ему многое.

Норрис колебался, что говорило о том, что его тоже одолевали похожие мысли, но он не собирался их озвучивать. Он с готовностью следовал приказам и никогда не задавал вопросов. Норрис — идиот, а каждому могущественному лидеру нужна пара идиотов на его стороне. Это уравновешивало весы. Ну, возможно, не уравновешивало, а достаточно склоняло их в сторону Тома.

— Ты сказал, что давным-давно нашёл комнату, но ничего не сделал! Мы всё ещё в школе, полной грязнокровок!

Райнхардт стоял к Абраксасу спиной в знак несогласия. Райнхардт практически выглядел разочарованным в своём друге. Хоть и не сказать, что Абраксас заслуживал хоть чьей-то дружбы.

Том позволял Абраксасу продолжать болтать. Потом он накажет его. Он использует против него каждое сказанное им слово. А для этого Тому нужно, чтобы мудак продолжал болтать. Том терпелив. Он всё спланировал тщательно и безукоризненно. Его никогда не поймают, в отличие от Абраксаса, который был слишком рьян и опрометчив. Он хотел результатов, не задумываясь о последствиях.

Однажды его это убьёт.

И чёрт с ним.

Абраксас расхаживал по комнате:

— Какой вообще во всём этом смысл?!

Чем дольше он продолжал, тем более неловко выглядел Райнхардт. Том слушал вполуха, воображая все способы, которыми будет пытать Абраксаса, когда он закончит.

— Ты будешь выполнять свои обещания или как? Будто тебя больше вообще ничего не заботит.

Гондон. Абраксас не переживёт новый миропорядок. Конечно, Гермиона останется возле Тома. Он изо всех сил старался придумать, как её там удержать. Своего маленького льва с чистым сердцем. Том мог повлиять на любого. Ему нужно найти подходящий угол, с которого подтолкнуть её. Он был уверен, что она покорится. Последует за ним всюду. Он воззовёт к её нравственной чистоте. Пригрозит, что без неё он может совершить ужасные вещи. Будет манипулировать так, что она не заметит.

Ему стоит ещё придумать запасные планы на случай, если ему не удастся сохранить возле себя свою королеву. Убедиться, что у неё не будет другого выбора. Ему нужно над этим подумать.

— Когда ты уже наконец выступишь и что-то сделаешь с этим всем?!

Том поджал губы и щелчком сбросил какой-то кусок нитки со своих брюк.

— Если не ты, мы всегда найдём того, кто сделает!

Это было почти смешно. Никто не мог занять место Тома. Мало того, что они не знали парселтанга, они даже волшебниками были неубедительными. Скоро Том им это продемонстрирует.

— А всё из-за этой шлюхи! С тех пор как появилась эта сука, Грейнджер, ты изменился, Том! Будто ты даже не…

— Круцио.

Абраксас упал на пол. На оскорблениях Гермионы Том проводил границу дозволенного.

Он чувствовал удовлетворение, наблюдая, как те, кто осмелился встать против него, корчатся и дёргаются на полу. Воздух наполнили аромат страха и звук криков. Обычно он бы позволил их звуку накрыть его и подпитать его магию, но сегодня они были громкими и докучливыми. Том остановился.

— Эйвери, заглуши стены, — приказал он. Норрис Эйвери поспешил исполнять веленное. Том мог бы сделать это и сам, но что-то в том, чтобы заставить Норриса заглушить стены, чтобы Том мог пытать его лучшего друга, казалось особенно дьявольским.

Он подождал, пока трясущаяся рука Норриса закончит взмахивать палочкой, а затем вернулся к проклятью. Будет неудобно, если кто-то пройдёт мимо этой сцены. Придётся предать их забвению. А потом наказать Норриса за то, что он не справился с лёгким заданием.

Абраксас выгибался дугой на полу. От лица Норриса отлила вся кровь, будто ему плохо. В них больше не было сопротивления. Абраксас скрючился в неестественном положении.

Том вновь остановил заклинание. Абраксас тяжело дышал, его голос был хриплым от криков, а зрачки расширены от ужаса.

— Давай-ка кое-что проясним, Абраксас. Гермиону сюда не впутывай.

Из его рта вытекала кровь. Он отплёвывался.

— Ты понял?

Он кивнул.

Том указал палочкой на Абраксаса. Его лицо вновь исказил столь пленительный страх, стоило Тому сказать:

— Круцио.

Они вновь принялись за своё. Играли в игру, в которой у Абраксаса не было шанса выиграть. В ту, где Том мучил его, пока у него не трещали кости, кровь не капала на ковёр, а крики не разносились ещё долгое время после окончания заклинания. Именно такие игры нравились Тому.

Том сделал перерыв от Непростительного заклятья, чтобы бросить в Абраксаса несколькими другими сглазами и проклятьями. Какие-то были его собственного изобретения, и он мечтал испытать их на других людях, другие он прочитал в книгах и хотел проверить их действие самостоятельно. Некоторые приносили больше ущерба, чем проклятие Круциатуса. Плоть Абраксаса была разодрана. Кости сломаны. По коже проносилась дрожь. Он кричал. А потом из его рта потекла вода, когда Том утопил его очередным заклинанием.

— Иннервейт! — прошептал Том, когда Абраксас потерял сознание. Он не позволит ему наслаждаться отключкой! Том вновь указал на него палочкой, и его тёмные глаза вспыхнули чем-то лишь отдалённо человеческим: — Круцио.

Вокруг мальчика разливалась лужа воды и крови. Она покрыла его так, что больше не было видно слизеринского зелёного. Теперь его можно было бы принять за гриффиндорца. То, что он так сильно ненавидел. В этом было что-то поэтичное. Уже стало трудно сказать, что это за кровь. Она вытекала непонятно откуда. Пытка была столь мощной, что его тело ломалось изнутри, отваливаясь по кусочкам.

Том остановил заклинание и наклонился к истерзанному, хнычущему юноше. Том видел, что Абраксас борется за то, чтобы оставаться в сознании, в страхе перед последствиями, если отключится.

— Ты закончил, или тебе хотелось бы что-то добавить? — спросил Том изувеченное тело.

Абраксас изрыгал что-то бессвязное в ответ, поэтому Том посмотрел на Норриса в поиске ответа. Казалось, Норриса сейчас стошнит. Он покачал головой.

— Отвечай на вопрос, Эйвери!

— Нет! Т-Том! Нет! Всё в п-порядке!

Том отбросил Норриса в стену сглазом:

— Я ожидаю, что ко мне будут относится с уважением, Эйвери!

— Нет, м-мой лорд!

Мой лорд? Где Норрис такого понабрался? Неважно. Тому это понравилось. Он улыбнулся, когда Норрис свалился на пол, дрожа от очевидного ужаса.

— Уверен? Кажется, я перебил тебя, — голос Тома стал приторно-сладким.

— Н-н-нет, — заикался Абраксас, медленно качая головой. Он плюнул кровью на пол.

— С уважением, Малфой! — приказал Том, пнув и так лежащего мальчика в живот. Он сомневался, что Абраксас достаточно в сознании, чтобы сказать большее. Но ещё ему было насрать.

— Улг! — Абраксас разразился новыми рыданиями, свернувшись в клубочек. Том ждал, направив палочку на Норриса, но устремив взгляд на Малфоя в ожидании причитающегося ему уважения. Он рассчитывал, что ему потребуется несколько минут, чтобы достаточно прийти в себя для разговора. Том терпелив.