Юлия Шолох - Дикий вьюнок
— Габрис! Мне нужно найти способ, как увеличить свой магический резерв, расширить его… Понимаешь, о чем я?
Он вскинул голову.
— Понимаю… Только не понимаю другого. Почему ты пришла сюда? Почему не обратилась с этим вопросом к князю?
Я нахмурилась.
— Он слишком занят. Не хочу беспокоить и отвлекать его по пустякам.
Габрис думал долго.
— Вот как… — теперь его голос звучал очень сухо. — Тогда вот тебе мой ответ — все дела подобного уровня решаются только с разрешения князя. Так что ничем помочь не могу.
— Это твой ответ? — переспросила я, почему-то решив, что он, вероятно, просто шутит или дразнится. Он не мог мне отказать, даже толком не разобравшись в проблеме!
— Да.
— Но почему?
Он нервно облизал губы. Надо же… Вон какой бледный. Настолько сильно Габрис не нервничал даже во время, когда мы попали в плен.
— Потому что я очень люблю своего учителя, — вдруг тихо сказал.
Я подскочила на ноги и, не прощаясь, вышла из комнаты. Хотя судя по свисту в ушах, скорее не вышла, а все-таки вылетела.
Что же это такое? Какой-то сговор? Чем я им всем не угодила?
К Тосе с таким вопросом не пойдешь. Единственный, кому я верила, так это Лешик. Он, кстати, сегодня должен ночевать в замке, потому что завтра будет решаться вопрос о списке опасных животных, которых предложено разместить в зверинце. Его кстати, переселили в основное здание, так что не придется выходить на улицу, где за мной тут же хвостом пристроится вездесущая охрана.
Терпеть не могу!
Я быстро спустилась на этаж ниже и проскользнув мимо охраны, спряталась в коридоре, убедилась, что вокруг никого нет и тихо постучала в дверь.
Леш открыл без вопросов и, похоже, был моим визитом удивлен. Последний раз мы виделись пару дней назад, когда гуляли с Тосей в саду, Леш тогда предлагал нам прогуляться с пользой и заодно посмотреть на недавно привезенных южных птиц, но мы не захотели. Чего на них смотреть, вот на мраморную жабу…
— Что-то случилось? — быстро спросил он, как только увидел мое лицо.
— Нет!
— Хм…
Он проводил меня взглядом, запер дверь и, сложив руки на груди, молча оперся на стену, а меня уже распирало, так и лезло наружу все это безобразие.
— Мое терпение уже практически на исходе, — заявила я, разрезая ребром ладони воздух. Раньше за мной такой привычки не наблюдалось. — Все как сговорились делать мне намеки, что я тут чужая, ненужная, да и в принципе никто! Пан Гектор считает, что со мной нельзя говорить о вещах серьезных, а только о погоде и цветах! Этот… шай-парс вообще нахамил сегодня ни за что, а Габрис отказался помогать, отправил к князю!
— К князю? — Леш неторопливо отлип от стены и сел за стол. — Но ты вместо этого… пришла ко мне?
— Я просто в ярости! Как будто я хотела заполучить этот дурацкий замок и общество кучи чужих людей в придачу! Будто я напрашивалась!
— Все, я понял, — прервал он. Я набрала побольше воздуха, но продолжать не стала. Дальше наружу рвались уж совершенные несуразности, так и лишнего недолго сболтнуть.
— И что ты думаешь? — спросил Лешик.
Я уселась рядом с ним.
— Я жутко злюсь.
— А почему? — каким-то незнакомым голосом продолжил он.
— Как почему? Да потому что они все лезут в дела, которые их совершенно не касаются! Такое говорят…
Он дернул рукой, словно не желал ничего слышать.
— Может потому, что ты… сама чувствуешь, насколько неправа? Это всегда злит, когда знаешь, что окружающие говорят правду. Ту самую бесспорную истину, которую ты в упор стараешься не замечать!
Я онемела. Где человек, который всегда меня понимал и без всяких просьб старался помочь и поддержать?
— Леш… И ты против меня?
— Ты пришла ко мне, — жестко сообщил он.
— Ну… да.
— Ты не пошла к Яношу! — заявил Леш.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что все вокруг прекрасно видят… Так что да, Ула, я хочу сказать удивительную вещь, которая тебя немало поразит — ты не права!
И снова пришла злость. Даже Леш… Даже он?
— В чем же? — ядовито поинтересовалась я.
Он оперся руками на стол и подался вперед.
— Мне всегда было смешно следить за влюбленным со стороны. Они все такие болваны! Как полусонные овцы, хотят и вздыхают, вместо того чтобы собраться и действовать. Это всегда умилительно и забавно. Но… поверь сейчас человеку, которого однажды из-за тебя чуть не убили! То, что ты делаешь с Яношем, это… это страшно.
Я молча смотрела, чувствуя всю неизбежность и неохватную мощь сходящей лавины, которая только что достигла максимальной скорости. И больше ее не остановить.
— Поясни, — отчеканила я.
— Запросто. Ты хоть представляешь, как вы смотритесь со стороны? Как он на тебя смотрит, Ула… за один такой взгляд любая женщина отдала бы пару лет молодости. А как смотришь ты?
— Как?
— Никак… Ты смотришь куда угодно, но только не нас собственного мужа. Когда вы рядом, кажется, что ты одна, сама по себе, а он так, просто невзрачное приложение к твоей королевской особе.
— Ты заговариваешься! — зашипела я.
— Знаешь, Ула, — теперь его голос был не менее злой, чем мой собственный. — Ты хоть раз задумывалась, как сильно его любят круорги? Для большинства он гораздо больше, чем отец или брат, он тот, кто подарил им возможность жить спокойно! Вытащил из мрака одиночества и снял печать отщепенцев! Все хотят, чтобы Янош был счастлив. Но он не счастлив… из-за тебя! Вот, послушай… он ко мне приходил несколько дней назад, ночью. Ему потребовалась компания, потому что наш князь желал напиться. И я составил ему компанию. И знаешь, что он сказал, когда язык развязался до той степени, когда с него слетает все самое потаенное, самое важное и тревожное? Все, что стараешься гнать из головы подальше и не думать?
— Что?
Леш на секунду крепко сжал зубы, скулы чуть не прорвало от резкого движения.
— Он сказал, что иногда ему кажется, что если… вместо него ночью к тебе войдет кто-то другой, ты… не заметишь разницы.
Неожиданность была что надо. Я вцепилась руками в стул и, похоже, мое лицо само за меня ответило.
— Он очень пожалел о своих словах, — словно оправдываясь, продолжил Леш. — Сразу помрачнел, протрезвел и ушел. Но сказанного не вернешь. Это сказал не пьяный язык, это говорило сердце!
— Что ты… вы несете? Как я могу не заметить разницы? — из последних сил сдерживаясь, разъяренно поинтересовалась я.
— Не знаю, — он качнул головой. — Неважно, Ула, узнаешь или нет. Важно, что он… думает именно так.
Я вскочила. Все, хватит с меня!
