Юлия Шолох - Дикий вьюнок
— Вот как это понимать? — сварливо спросил на ухо Габрис.
Я прикинула, что отвечать бесполезно. Сама бы хотела знать, что все это значит. Впрочем, задуматься стоило о другом. Когда мы полезли из кустов обратно на тропинку, наше триумфальное появление обрело зрителей в виде двух служанок, которые даже замерли, не рискуя проходить мимо. Представляю, что теперь за слухи пойдут…
Ночью я на всяких случай пыталась объяснить Яношу, что сегодня днем в кустах с Габрисом… Это не то, что можно подумать, увидев со стороны, а мы просто…
— Я даже и не думал. В колючих кустах… И в голову бы не пришло, — ответил он, опуская руку на мое голое колено и крепко прижав, провел ладонью до бедра.
И дневная Ула привычно исчезла. Та, вторая… я даже не всегда верила, что мы нечто целое. Ночная вела себя так, как я и представить себе не могла. Она вела себя не просто откровенно… а крайне бесстыже. Ну, на мой дневной взгляд. И все же я позволяла ей существовать. Отстранялась в сторону и когда в темную комнату приходил Янош, отпускала к нему — обнимать до боли в руках, целовать до распухших губ, настойчиво требовать небытия и дарить ответный покой. Для нее было жизненно важно чувствовать своими ребрами стук его сердца и прикасаться пальцами… губами и языком к коже, которая пахла так сладко, что уходя рано утром, я еще долгое время не ощущала других запахов.
Днем мы с ним практически не виделись. У Яноша было множество дел, ужинал он обычно с гостями и деловыми партнерами, а я старалась не мешать, тем более все эти залетные дельцы и представители королевского двора априори вызывали у меня неприязнь.
Вскоре, когда по некоторым относящимся к женской физиологии причинам я не могла принимать у себя мужчину, я заперла дверь, решив, что он прекрасно поймет смысл моего поступка. Так и произошло. По крайней мере, при встрече днем с его стороны никаких вопросов или комментариев не последовало. А на следующую ночь Янош и сам не пришел. На третью вообще уехал из замка и вечером не вернулся, оставшись ночевать там, куда поехал решать какие-то неотложные дела. Он и раньше часто уезжал, правда, всегда возвращался строго к ужину.
Утром, когда Тося меня причесывала — вернее училась причесывать, потому что не особо-то у нее и получалось, она вспомнила про какое-то чудо-средство для укладки волос и решила немедленно сбегать за ним к травнице. А вернувшись, принесла известие, которое не сразу решилась объявить. Но ее бледное лицо и подрагивающие губы, а особенно нечто наподобие жалости в глазах яснее ясного указывали, что дело нечисто.
— Что случилось? — жестко спросила я, за прожитое в качестве хозяйки время уже убедившись, что порой строгость срабатывает куда лучше ласковых расспросов.
— Князь вернулся на рассвете… С ним женщина, — пролепетала Тося.
Я усмехнулась.
— Заканчивай с прической, — и отвернулась к зеркалу.
— Ты совсем не волнуешься? — спросила она уже уверенней.
— Заканчивай, сходим и посмотрим, что там за гостья такая, — ответила я. Я и правда совсем не волновалась. Наверное потому, что совершено точно знала — если он мне изменит, я уйду тем же днем. И больше никогда не вернусь. А еще я была полностью уверена, что Яношу это известно ничуть не хуже меня самой. Наверное, даже лучше.
— Ты же его не пускала ночью, правда? — спрашивала Тося.
В ответ на мой вопросительный взгляд пояснила.
— Моя комната рядом, я слышу, как он к тебе приходит. В последний раз… ушел обратно.
— Это временно.
— Разве ты не знаешь, что мужчины находят других, если… если не получают, чего хотят?
Я резко развернулась, волосы выскользнули из ее рук.
— Тося, это ты после Бая решила? Или это уже Анри? Я его убью, если он тебя обидит!
Она неуклюже мяла в руках щетку.
— Нет, не Анри. Он не такой! Он меня даже не целовал ни разу! Только конфеты носит и все.
Я подумала и отвернулась к зеркалу.
— Заканчивай.
Прическа была завершена в полном молчании и к нашему обоюдному удивлению получилась лучше обычного. И правда, неплохое средство Тосе посоветовали.
Через несколько минут мы шли к кабину пана Гектора, куда по слухам отправился князь с гостьей сразу же по приезду. Прошли мимо стражи и впереди тут же показался один из слуг, который молча распахнул перед нами дверь. Кабинет с тех пор, когда я здесь работала, ничуть не изменился. Гостья с чашкой чая в руке сидела возле пана Гектора, а сам хозяин кабинета казался на редкость мятым и всклокоченным. Я даже сыронизировала про себя, что похоже, его причесывал кто-то вроде Тоси. Уже и не помню, когда видела его таким возбужденным. Наверное, в день, когда он приходил просить меня о помощи после побега Яноша…
Гостья оказалась не особо молодой и красивой, но зато выглядела до крайности самоуверенной. Была одета в дорожный костюм, причем судя по его состоянию, путешествовала уже довольно долго.
Обменявшись приветствиями, я попросила Яноша уделить мне несколько минут своего времени. Мы вышли и дойдя до конца коридора, заняли мягкий уголок в полукруглой нише. Удобное место, отлично видно расходящиеся коридоры и кто по ним проходит.
Я выбрала кресло, а Янош сел на диван, даже не пытаясь ко мне прикасаться. Я четко отделяла ночную Улу от дневной. Не стоит показывать окружающим, что между нами происходит, по большому счету даже намечающийся сейчас разговор для меня уже нечто выходящее из ряда вон.
— Поговаривают, ты привез любовницу, — без улыбки заявила я.
Он довольно хмыкнул, но отвечать не стал. Только смотрел пристально и жадно, так, что я поспешно отвела глаза. Судя по ощущению мурашек на коже, так он смотрит на меня ночью, но в темноте я не вижу. Вот пусть для ночи свои взгляды и оставит!
— Так кто она? — не сдержала я любопытства. Уж слишком загадочный у него был вид.
— Ты знаешь, Гектор меня в свое время вытащил, не оставил на улице. Опекал и воспитывал, как мог. Так вот, похоже, это его призвание. Мы много лет искали следы его пропавшего кузена, который еще в молодости сбежал от правосудия и прятался где-то в провинции. Нашли доказательства, что он погиб, но осталась сирота, дочь. Эта женщина продает информацию, где ее можно найти… Если все получится, как задумано, вскоре квочка Гектор получит нового цыпленка женского пола в возрасте двадцати лет. И поговаривают, не самого простого характера. Впрочем, Гектору не привыкать.
— Понятно.
Забавно будет понаблюдать пана Гектора в роли опекуна, потому что в случае Яноша он давно уже больше друг, чем учитель.
— Мне пора, — с сожалением сказал Янош, прерывая мои размышления о личности новой родственницы. — У меня сейчас встреча со старостами деревень южного склона. Там овец таскают какие-то звери неуловимые и уже одного пастуха разорвали. Придется разбираться.
