Как повываешь? (ЛП) - Хайд Жаклин

— И это всего лишь один из твоих проступков.

— Каких проступков? — выпаливаю я. — Меня нанял Влад Цепеш, мой босс, мистер О’Дойл. Если у мистера Цепеша есть ко мне вопросы, то он ничего мне не говорил, а я уже не раз отвечала вам, что я не пила.

Ха, завали.

Чем дольше он смотрит, тем сильнее мне хочется поерзать на месте и убежать от его пронизывающего взгляда, который, кажется, хочет разорвать меня на части. Я делаю неглубокий вдох, когда он наконец отводит взгляд от меня.

— К сожалению для вас, мисс Уитт, — он практически шипит, — Я управляю этим замком и контролирую всех в нем. Не уверен, понимаете ли вы, но это касается и вас.

Я прикусываю язык, чтобы удержаться от высказываний, насколько отстойно его никчемное отношение, и оглядываю комнату.

— И что же еще я «нарушила»? — сладко спрашиваю я, поднимаясь с кресла.

— Сядьте, — требует он.

Я улыбаюсь, встаю у джентльменского кресла прямо перед его столом и осторожно опираюсь на высокую спинку. Он может поцеловать меня в задницу.

— Я лучше постою, спасибо.

Очевидно, что я не выполнила его приказ, и его глаза становятся жесткими.

— Неоднократное неподчинение.

О. Он имеет в виду кексы. Я сдерживаю смешок и смотрю в окно, чтобы не расколоться.

— Вы вообще слушаете, мисс Уитт?

— Конечно. Я слушаю.

О, я слушаю, придурок.

— Я переделываю меню в соответствии с определенной темой, — говорит он, не сообщая мне ничего нового, глядя на свой компьютер и печатая что-то на нем.

Кто, черт возьми, может так делать? Я едва могу ходить и жевать жвачку одновременно, он робот что ли. Не обращая внимания на такие слова, как «эффективность» и «невнимательность», я завороженно наблюдаю за тем, как двигается его рот, как затихает его тон, когда он печатает, держа одну руку на клавиатуре, и делает глоток своего кофе в середине стервозной речи.

— И вы наденете костюм, чтобы по мере необходимости веселить гостей.

Мои брови приподнимаются.

— Ты же не серьезно.

Он поднимает руку, обрывая мои слова.

— И я буду утверждать все блюда.

У меня отвисает челюсть при этих словах, и внезапно я как будто становлюсь героем субботнего утреннего мультфильма, у которого из ушей идет пар.

— Когда я нанималась, я сказала вам в тот же вечер, что это моя кухня, пока я не оставлю свой пост.

— И я говорю вам, шеф Уитли, что я беру все на себя.

Мой желудок наполняется свинцом.

— Отель расширяется, и одним из способов сделать это является повышение качества обслуживания клиентов, — продолжает он.

— Мы принимаем гостей каждый день. Какие костюмы? — спрашиваю я, не в силах держать рот на замке.

— Те, что я захочу, чтобы ты носила.

В голове мелькают образы, как он задыхается, а мои руки сжимают его горло. Вселенная испытывает меня. Это единственное объяснение.

— И если я сделаю все это, то получу премию? — не могу не спросить я.

— Готовь все по моим спецификациям и делай то, что я скажу, — последнюю часть он рычит, и мышцы на его челюсти напрягаются. — А насчет премии мы еще посмотрим.

Я скрежещу зубами, когда двигаюсь к двери, намереваясь убраться как можно дальше, пока не сорвалась.

— Больше никаких кексов, — рявкает он. — На этом все.

Глава 5Коннор О'Дойл



Вы украли яхту?

Час спустя я все еще не могу выбросить ее из головы.

Уитли бросает мне вызов на каждом шагу, а ее запах каким-то образом пропитал все уголки этого чертова замка настолько, что я вынужден затыкать ноздри даже в собственной ванной. Если бы она действительно была полоумной, возможно, меня бы не так бесило, как она расхаживает по замку, оставляя после себя кексы, словно Бонапарт, захватывающий территории, но она прекрасно знает, что делает со мной.

Влад не сможет вернуться достаточно быстро.

Я сижу и пытаюсь контролировать дыхание, руки сжаты в кулаки. Эта женщина может проникнуть мне под кожу быстрее, чем кто бы то ни было, а за триста лет я успел познакомиться со многими людьми.

В первую ночь, когда она приехала в замок, мне показалось, что я учуял что-то… неладное. И я был прав.

Нет никаких шансов, что сегодня она решила не воспользоваться духами. Их запах вызывает у меня желание наклонить ее и трахнуть до бесчувствия, а ведь она мне даже не нравится. Конечно, этого следовало ожидать, учитывая то, кто я такой. По крайней мере, так говорит Джекилл. Видимо, некоторые духи способны вызывать во мне более сильную реакцию.

Я тяжело вдыхаю и тут же рычу. Мех встает дыбом, прорываются когти, а колени подгибаются, принимая чудовищную форму. Будь она проклята, и будь проклят ее запах. Я уже подумываю о том, чтобы подрочить в кабинете — сегодня все еще хуже.

— Будь я проклят, — я вдыхаю ее, и глаза закатываются к затылку, когда я пытаюсь прийти в себя. Большинство дней терпимы, но сегодня… сегодня я на грани. С того момента, как она переступила порог этого замка, я сошел с ума.

Если бы я не затеял все это с гостиницей, ее бы здесь не было.

Я беру со стола телефон и, откинувшись в кресле, отправляю сообщение Джекилу.

Я:

Сколько этой гадости я должен выпить?

Я беру в руки маленький пузырек, доставленный сегодня утром курьером, и решаю, что лучше мне не знать состав флуоресцентно-зеленой светящейся смеси. Предполагается, что это вещество окажет успокаивающее действие, но мой организм сжигает токсины так быстро, что большинство веществ никогда не усваиваются. Я никогда не могу напиться, и никакие созданные человеком наркотики не оказывают эффекта, а это значит, что придется экспериментировать.

Джекилл:

Ты собираешься попробовать это?

Я:

Сколько?

Джекилл:

Одного флакона должно быть достаточно. Однако, учитывая твой размер и вес, я рекомендую выпить его перед едой. Ты же голодный, как волк, не так ли? Р-р-р-р.

Я потираю виски, уже желая дотянуться до него через телефон и придушить.

Мобильник вибрирует, и на экране мелькает имя Влада.

— Алло? — говорю я, гадая, зачем он мне звонит сейчас.

— Алло? — повторяет Влад. — Дойл?

— Ты меня не слышишь?

— Почему ты рычишь? — говорит он, в голосе слышится веселье.

— Я не рычу, — я усмехаюсь в трубку, зная, что он прекрасно меня слышит и пытается вывести из себя. Раздражающая задница.

— Я практически слышу твои злые шаги с Мальдивских островов, — говорит Влад с усмешкой. — Обри передает привет.

— Привет, Дойл! — Обри кричит достаточно близко к телефону, чтобы я мог услышать.

— Что ж, вижу, ваша парочка все еще счастлива и влюблена.

— Мы ведем съемку с яхты, — визжит Обри.

— Мальдивы? — какого черта они делают на Мальдивах? — У вас есть яхта?

— Я позаимствовал ее у Фрэнка, — говорит он, и я сжимаю переносицу.

— А Фрэнк знает, что ты ее позаимствовал?

Влад фыркает.

— Мне абсолютно все равно, знает он или нет.

— Черт возьми, Влад, ты не можешь просто так взять и украсть что-то у Фрэнка, — я внутренне застонал и откинулся в кресле, так как голова начала раскалываться от надвигающейся головной боли.

— Это всего лишь одна из яхт, — он говорит это так, будто совершить кражу яхты — сущий пустяк. — У этого урода их несколько, как ты знаешь. И что, блядь, он сделает, Дойл? Позвонит властям?

Я понимаю, что он прав.

Я колеблюсь, поскольку не знаю, что ответить. По большей части, никто из нас никогда не воровал друг у друга. Вообще мы стараемся держаться подальше друг от друга с тех пор, как все развалилось.

— Ты не знаешь, что он сделает, Влад, — я тоже понятия не имею, что Фрэнк сделает в отместку, и это еще хуже.

— Передай этому ублюдку, что я буду ждать того дня, когда ему придет в голову сказать мне, что я не могу что-то брать и одалживать, как мне вздумается. Если бы не мы, у него не было бы горшка, в который можно было бы нассать, и, кроме того, он должен мне за то, что сбежал с моей парой, — прорычал Влад, все еще расстроенный последним промахом Фрэнка.