Ртуть (ЛП) - Харт Калли

Капитан Харрон — я узнала, что так звали этого ублюдка, — в ожидании королевы бесцеремонно швырнул меня в крошечную камеру, и с тех пор я вышагивала взад-вперед по шестифутовому помещению, считая минуты, которые утекали и превращались в часы. Теперь я считала просто так, просто чтобы отгородиться от мрачных мыслей, которые преследовали меня с момента прибытия во дворец. От меня не будет никакого толку, если я поддамся панике и позволю страху захлестнуть меня.

Городские колокола звонили, возвещая об окончании дня, когда капитан Харрон наконец вернулся за мной. У меня было ощущение, что рот набит песком, и я почти бредила от жары, но, когда он вошел в камеру я держала спину прямо, а подбородок высоко. Его красивые сверкающие доспехи исчезли, их заменила хорошо смазанная кожаная нагрудная пластина, но грозный меч с обмотанной тканью рукоятью по-прежнему висел у его бедра, а короткий меч был закреплен в ножнах на другом боку. Небрежно прислонившись к стене, он засунул большие пальцы рук за пояс и оглядел меня с ног до головы, похоже, увиденное не произвело на него особого впечатления.

— Где ты научилась так драться? — требовательно спросил он.

— Просто повесь меня и покончим с этим, — огрызнулась я. — Если ты не поторопишься и не займешься этим, то упустишь свой шанс.

Он приподнял бровь.

— Я бы не стал пытаться сбежать.

Я закатила глаза.

— Я имела в виду, что умираю здесь от скуки.

Капитан Харрон невесело усмехнулся.

— Прошу прощения за задержку. Не волнуйся. У королевы есть множество способов развлечь своих гостей. Ей просто нужно было уладить кое-какие дела, и она хотела быть уверенной, что сможет уделить тебе все свое внимание.

— О-о-о, как мне повезло. Я польщена.

Капитан нахмурился и кивнул.

— Так и должно быть. Ты знаешь, сколько людей королева Мадра удостаивает личным приемом в эти дни?

— Мало? Не могу представить, чтобы у нее было много друзей.

Харрон провел подушечкой большого пальца по рукояти меча.

— Когда мы выйдем из этой камеры, оставь свою язвительность здесь. Она не сослужит тебе добрую службу.

— Ты удивишься, капитан, но большинство людей считают меня довольно остроумной.

— Чувство юмора Мадры несколько мрачнее, чем даже твое, Саэрис Фейн. Не стоит провоцировать ее, чтобы она использовала тебя для своих игр. Но, в любом случае, поступай, как знаешь. Это твои последние часы в Серебряном городе. — Он пожал плечами. — Ты готова встретиться со своей королевой?

— Готова, как никогда. — Я с облегчением услышала, что мой голос не дрожит. Однако, когда Харрон взял меня за руку и повел по нижним этажам дворца, внутри у меня все тряслось. Я медленно и равномерно дышала через нос, но эта обычная техника не помогла мне успокоиться.

Двадцать четыре года.

Это все время, которое было отпущено на мое проклятое существование.

Несмотря на то, каким тяжелым, несчастным, жарким и разочаровывающим оно оказалось, я, как ни странно, надеялась на большее.

Мы поднимались по бесконечным лестницам, Харрон подталкивал меня в спину, когда я спотыкалась или оступалась на ступеньке. Как только мы оказались на поверхности, перед нами предстал дворец со сводчатыми потолками, арочными нишами и тревожно реалистичными картинами, изображавшими суровые лица мужчин и женщин, которые, как я предположила, были предшественниками Мадры. Я никогда раньше не видела ничего столь грандиозного, но у меня кружилась голова, перед глазами плясали черные точки, и я не могла собраться с силами, чтобы оценить хоть что-то из этого. А меня вели на смерть. Забавно, как собственная приближающаяся гибель лишает девушку желания любоваться пейзажами.

Казалось, что наше путешествие по дворцу длилось целую вечность, но на самом деле я шла так медленно, что Харрон трижды грозился перекинуть меня через плечо и понести. Когда я пошатнулась, а похожий на пещеру коридор закружился вокруг меня каруселью света и красок, Харрон грубо поставил меня на ноги, а затем, к моему удивлению, ткнул мне в живот флягу с водой.

Я взяла ее и отвинтила крышку так быстро, как только могли мои дрожащие пальцы.

— Я в шоке. Тратить воду на мертвых?

— Ты права. Отдай, — прорычал он.

Но я уже пила. Я так хотела пить, была так отчаянно обезвожена, что вода казалась мне жидким огнем, но я не обращала внимания на жжение. Я глотала, глотала, глотала, задыхаясь, пытаясь дышать через нос.

— Ладно, ладно. Хватит. Ты захлебнешься, — предупредил Харрон. Когда я не вернула флягу, он попытался вырвать ее у меня из рук, но я отступила на шаг, чтобы он не мог до нее дотянуться. — Ты выпьешь эту чертову штуку досуха, — проворчал он.

Это замечание заставило меня опустить флягу.

— О? Дай угадаю. Теперь тебе придется идти до ближайшего крана, чтобы наполнить ее, да, Харрон? У меня сердце кровью обливается. Скажи, тебе когда-нибудь приходилось пытаться прожить день на водном пайке, который выдает Мадра?

— Королева Мадра выделяет воду более чем щедро…

— Я говорю не об Обители и не о всех этих модных внутренних районах. Ты хоть знаешь, сколько она дает нам пить каждый день? В Третьем округе?

— Я уверен, что достаточно…

— Шесть унций³. — Я пихнула флягу с водой ему в живот с такой силой, что из его тела со звуком вырвался воздух. — Шесть. Унций. И вода у нас не из крана. Она поступает из стоячего резервуара, который наполняется за счет ваших сточных вод. Ты понимаешь, что это значит?

— Там организован процесс фильтрации…

— Там есть решетка, — огрызнулась я. — Она улавливает твердые частицы.

Лицо Харрона оставалось бесстрастным, но мне показалось, что в его глазах мелькнуло что-то похожее на отвращение. Он передернул плечами, затем покачал головой, перекидывая ремешок фляги через грудь.

— Если советники королевы считают, что эта система работает для Третьего округа, то я уверен, что так оно и есть. И посмотри на себя. По-моему, ты вполне здорова.

Признание вертелось на кончике моего языка. Если я кажусь тебе здоровой, то только потому, что я всю жизнь воровала воду из резервуаров Обители.

Я проглотила эти слова. Я и так уже была по уши в дерьме, и мне не нужно было добавлять к своим обвинениям кражу воды. К тому же нужно было думать о Хейдене и Элрое. Им все равно придется выкачивать воду, чтобы выжить, и они не смогут этого сделать, если стражи хоть на секунду заподозрят, что такое преступление возможно.

Харрон снова подтолкнул меня вперед, но на этот раз, когда я шла, каменный пол казался немного устойчивее под подошвами моих ботинок.

— Вы, люди, ходите с этими чумными мешками на поясах, — сказала я. — Вы говорите, что наш округ изолирован, потому что у нас карантин. Вы говорите, что мы поражены какой-то болезнью. Что мы заразны. Но это не так, капитан. Нас медленно и методично травят, потому что мы ничего не значим. Потому что мы задаем вопросы. Потому что мы говорим «нет». Потому что Мадра считает нас обузой для города. Она поит нас вонючей, грязной водой, и мы массово умираем из-за этого. Тем временем вы и ваши друзья поворачиваете ручку, и в ваши фляги поступает свежая, чистая вода. Никто не стоит над вами, не заглядывает через плечо, не бьет вас и не говорит, что хватит. Ты когда-нибудь спрашивал себя, почему…

— Мне платят не за то, чтобы я задавался вопросами, — резко прервал меня Харрон.

— Нет, конечно, нет. Как я и сказала. Задашь вопрос, и тебя отправят в Третий округ. В моем районе заразны не болезни, капитан. Это инакомыслие. Анархия и бунт опасны как лесной пожар. А что вы делаете с пожаром? Вы блокируете его. Загоняете его за стену. Не даете ему распространиться, пока он сам себя не выжжет и не умрет тихой смертью. Именно так Мадра поступает с моими людьми. Вот только наш огонь не догорел так, как она надеялась. Да, от нас остались одни угли, но угли, которые лежат под пеплом моего округа, все еще достаточно горячи, чтобы вспыхнуть. Ты много знаешь о работе с металлом, капитан? Я знаю. Именно в самых тяжелых условиях выковывается самое острое, самое опасное оружие. А мы опасны, капитан. Она превратила нас всех в оружие. Вот почему она не хочет, чтобы мой народ остался в живых.