Наследница солёной воды (ЛП) - Кларк Кэссиди

Его старшая сестра не могла выглядеть более уравновешенной в этом розовом, струящемся шифоновом платье с рукавами, застёгивающимися на запястьях. Её алые волосы были собраны сзади в аккуратный пучок, а фарфоровая кожа практически сияла от мерцающей золотой косметики и тонкого блеска на губах. Но выражение её лица было создано для войны. Он никогда не видел её такой разъярённой. Пылающий зелёный огонь в её глазах угрожал прожечь прямо сквозь дверь, удерживающую его в стоячем положении.

— Она меня не знает, — слова обожгли кончик его языка, как кислота. — Я имею в виду, она знает моё имя, но она…

Плюнула в меня. Оскорбила меня. Сказала мне идти в преисподнюю. Пыталась убить меня.

— Она меня не узнаёт, — неуверенно повторил он. — Что бы Никс с ней ни сделал…

— А мы уверены, что это она? Не просто какая-то невезучая рыжая, с которой ты случайно столкнулся?

Негодование кольнуло его изнутри. Он подавил его.

— Я не дурак, Джерихо. Ты видела её лицо. Она выглядит точь-в-точь как ты, как мама. И боги, как она разговаривает…

— Как Финн?

— До ужаса пугающе.

Выражение лица Джерихо смягчилось и, оттолкнувшись от стены, она подошла ближе и сжала его плечо.

— Я знаю, что ты проявил должную осмотрительность, Кэл. Я просто хочу быть осторожной, — она нахмурилась, облизнув большой палец и принявшись протирать его шею. — Стой спокойно. У тебя там что-то есть.

— Наверное, кровь, — вздохнул он. — Я купался уже пять раз и всё ещё нахожу пятна.

Она сморщила веснушчатый нос и отдёрнула руку, поморщившись при виде красно-коричневого пятна на большом пальце. Она бесцеремонно вытерла его об его куртку.

— Ну, фу.

Это вызвало бы у него смех, если бы ярость и горе по очереди не сжимали его сердце до боли.

— Ты можешь послать за Воном, чтобы он засвидетельствовал совпадения крови? Я не хочу говорить маме и папе, пока не буду уверен.

Улыбка Джерихо дрогнула.

— Кэл, я не знаю… У него была пара тяжёлых дней, и ты знаешь, как ему тяжело, когда…

— Знаю, знаю.

Его шурин всегда был болезненным человеком, но за последние пару лет его силы резко упали. В плохие дни он с трудом поднимался с постели.

— И ты знаешь, я бы не спрашивал, если бы это не было важно, но мы должны знать, Джер. И нам понадобится кто-то, кто поддержит нас. Если это она…

Джерихо сглотнула, горе отразилось в слезах, застилавших её глаза, в том, как она прижала руки к животу, как будто её вот-вот стошнит.

— Если это она, то она была пленницей Никса, боги знают, как долго.

— Что бы они с ней ни сделали, если это она, она не знает нас так, как должна.

Каллиас заставил себя быть Первым Принцем, собранным и аналитичным, излагая факты и извлекая из них всё, что мог. Эмоциям не было места в этом обсуждении, пока он не узнает наверняка.

— Девять лет вполне достаточный возраст, чтобы помнить. Если она не помнит, то потому, что они заставили её забыть.

Это должно быть невозможно. У Никса очень мало магии, и она не включала магию разума, насколько он знал — что, по общему признанию, было не так уж много. Он был человеком политики, а не чудес в виде мёртвой младшей сёстры, которая выросла и попыталась убить его, оказавшись не на той стороне войны, которую начала её смерть.

В висках начала медленно пульсировать боль.

— Позови Вона. Я начну искать остальных.

— Мама с папой в загородном доме, — сказала Джерихо. — Маме нужно было уехать из-за дня рождения Солейл. И Финн…

О, идеально. Он знал эту мелодичность в её голосе, это лёгкое вздрагивание, выражение её лица, которое говорило, что она пошла по пути, по которому не хотела.

— Хорошо, — пробормотал он, пощипывая переносицу. — Расскажи мне всё быстро. Что этот придурок задумал на этот раз?

ГЛАВА 8

ФИНН

— Теперь, держись. Думаю, мы все можем согласиться, что это была непреднамеренная ошибка.

Принц Финник Атлас медленно попятился от грубо сколоченного стола, подошвы его сандалий прилипали к засохшим лужицам пива и выброшенным кусочкам засахаренного кокоса, невинная улыбка украшала его лицо. Не то чтобы они могли видеть её из-за его шарфа, тщательно обернутого вокруг нижней половины лица, и шляпы, надвинутой на волосы, выдающие его. У него было много качеств, не многие из них были хорошими, но полным дураком он не был.

Только наполовину. Может быть, на треть, если бы он был великодушен к самому себе.

У него было три минуты, чтобы покончить с этим, прежде чем барменша вышвырнет одного из них вон.

Он поймал взгляд барменши и дважды потянул себя за мочку уха. Она прищурилась, глядя на него, и издала безмолвный стон: «Это необходимо?» — написано на её лице.

Он бросил на неё умоляющий взгляд. Она вздохнула, но устало кивнула, собрав с барной стойки все бьющиеся стаканы. Не лучшее проявление веры, но он это выдержит.

Неуклюжая человеческая масса, которого он только что обыграл в карточной игре, с не такими уж высокими ставками, и определённо не стоящими всей этой суеты, медленно поднялась на ноги. Похожие на дубинки руки ударили по столу с такой силой, что на потолке задребезжали люстры из плавника.

— О, это была ошибка, всё в порядке. Но далеко не непреднамеренная.

Финн подавил желание вздохнуть. Ситуация была настолько банальной, что он даже не потрудился найти в ней что-то смешное.

— Томас, давай назовём это удачей новичка и оставим всё как есть, хорошо?

— Давай назовём это жульничеством.

Финн ахнул, прижимая руку к сердцу.

— Ты меня обижаешь.

Томас ухмыльнулся, показав удивительно идеальные зубы.

— О, я даже не начал обижать тебя, красавчик.

«Говори заикаясь. Похлопывай карманы. Ты сын аристократа не в своей тарелке, так что веди себя соответственно».

Финн поднял руки вверх, заставляя колени дрожать ровно настолько, чтобы это было заметно.

— Послушай, в этом нет ничего особенного. Ты хочешь вернуть деньги? Вот, возьми их обратно. Мне это ни к чему.

Он бросил кошелек на стол. Томас даже не взглянул на него.

— Ты мошенник и вор. Я хочу деньги в двойном размере.

Мошенник и вор? Кто бы говорил. На самом деле Финну пришлось потрудиться, чтобы держать руку достаточно высоко и выиграть против тех карт, которые этот человек держал в рукавах.

Финн выдавил нервный смешок.

— О, да ладно, у меня нет с собой столько. Только дурак носит с собой столько монет.

Томас выхватил зловещего вида кинжал.

— Двойной размер.

— Ох, ладно-ладно, не нужно быть… занудой. Послушай, мне придётся съездить домой и привезти их. Где ты остановился?

Томас быстро огляделся по сторонам, и когда он назвал Финну адрес, ему стоило больших усилий сохранить неподдельный ужас в своих глазах. Дрожь в руках. Сохранить тот ничтожный маскарад, что он устроил.

Боги, это было так легко, что почти перестало быть забавным.

Он ударился каблуком о дверной косяк в нужном месте, чтобы его спотыкание выглядело реальным, выскочил на улицу и, заикаясь, пообещал оставить деньги на пороге этого человека к вечеру и выглядел соответственно напуганным обещаниями «засунуть этот нож в неприятные места», если он не принесёт нужную сумму. В тот момент, когда дверь встала на место, он расслабился и наконец-то позволил себе усмехнуться, сунул в карман кошелек, который схватил со стола, пока спотыкался как подвыпивший аристократ, которого они все привыкли видеть… и мошенничающий.

Во всяком случае, так они думали.

— Ты мошенник и вор, — передразнил он себе под нос, закатывая глаза. — Ты тупица, который обманул провидца, но, конечно, я вор.

Он стянул с себя щегольскую шляпу и шарф и засунул их в сумку, затем натянул на их место плащ и застегнул его на плечах, накинув капюшон на голову. Поспешив вниз по мощёной улице, прежде чем дверь таверны снова распахнулась, он проскользнул в магазин стеклянных изделий и стал выглядывать из-за разноцветных ловцов солнца, в то время как двое мужчин с важным видом прошли мимо магазина, даже не оглянувшись. Хвост, посланный мужчиной, он, без сомнения, обманул.