Кэти Кэссиди - Черри влюбилась
Кэти Кэссиди - Черри влюбилась краткое содержание
Кэти Кэссиди
Черри влюбилась
Говорят, писать нужно о том, что любишь, а едва ли не больше всего на свете я люблю шоколад. Несколько лет назад подруга рассказала мне, что её мама делает шоколадные конфеты. Представляете, как здорово? Тогда-то у меня и возник замысел «Девочек-конфеток».
Мои читатели давно просили серию книг, связанных между собой, чтобы поближе познакомиться с героями и следить за развитием событий в их жизни. Я и подумала: «шоколадная» серия – что может быть лучше? А сколько всего нового предстоит узнать! Разбираться в шоколаде – нелёгкая задача, но кто-то ведь должен это делать.
Я решила выстроить сюжет вокруг новоиспечённой семьи из пяти сводных сестёр и мамы с папой, которые занимаются шоколадным бизнесом. Пять сестёр – пять книг, по одной от лица каждой. Начнём мы с Черри, вечной фантазёрки и «белой вороны». В судьбе Черри неожиданные перемены: она переезжает в графство Сомерсет и становится частью невероятной семьи Танберри, большой и шумной. Теперь Черри живёт в чудесном старом доме на вершине утёса, и всё складывается замечательно, пока она не влюбляется в парня одной из своих сестёр. Ситуация грозит разрушить недавно обретённое благополучие…
Надеюсь, вам понравится «Черри влюбилась» – первая книга из серии о «Девочках-конфетках». Это повесть о правде и лжи, о поступках «на грани фола» и неудачной влюблённости. Чего же вы ждёте? Запаситесь шоколадкой, устраивайтесь поудобнее и попробуйте на вкус историю Черри. Вы не разочаруетесь!
БлагодарностиКак всегда, спасибо Лиаму, Кэлу и Кейтлин за любовь, шутки и за то, что терпят меня. Спасибо маме, Джоан, Энди, Лори и всем моим потрясающим родственникам – тем, кто рядом и кто далеко. Шлю благодарности моим прекрасным подругам: Хелен, Шине, Фионе, Мэри-Джейн, Мэгги, Джесси и всем остальным за откровенные разговоры, переписку по электронной почте, вечеринки, пирожные и дружескую поддержку. Девочки, без вас я бы не справилась.
Спасибо Катрионе, лучшему на свете секретарю; Мартину – за дополнения; Дарли и его ангелам – за неоценимую помощь. Особые благодарности Аманде, моему прекрасному редактору, – именно она помогла мне ясно представить историю, которую я собиралась написать, и Саре, талантливейшей художнице. Спасибо Адели, Франческе, Эмили, Тане, Саре, Кёрстен, Дженни, Джейд, Лизе и всей великолепной команде издательства Puffin – здесь, в Британии, и за океаном.
Спасибо Софи, чьи рассказы о маме-шоколатье заронили во мне искру вдохновения, и Кейтлин, чья любовь к Японии и всему японскому помогла сделать эту историю более яркой.
И всё же главную благодарность я выражаю моим читателям – за то, что дали мне цель. Вы просили серию, и вот, пожалуйста. Надеюсь, вам понравится.
I
Я буду скучать по школе Клайд – по макаронам с чипсами в сырной заливке, пудингу с патокой и сладким соусом, по затылку Райана Клегга у меня перед глазами на уроках рисования… А есть и такое, с чем я расстанусь без сожалений, – например, контрольные по математике, мясное рагу и Кёрсти Макрэй. Да уж, по Кёрсти я точно скучать не стану. Она и её подружки меня просто бесят.
Они такие «звёздные» – роскошные волосы с модными высветленными прядями, школьная форма из стильного магазина на Бьюкенен-стрит. Получают хорошие отметки, ходят в любимчиках у учителей, и все-то хотят с ними дружить, ну а мальчики – те вообще млеют.
Остальные девчонки мечтают походить на них. Все, кроме меня. Я не похожа на Кёрсти Макрэй, ни капельки. Волосы идеальными не назовёшь, форма старенькая, да еще и липкое пятно на юбке от тоста с джемом, который я уронила на себя сегодня утром. Оценки мои хромают – в основном из-за того, что домашние задания я делаю в автобусе, по дороге в школу, – и преподаватели меня не любят… за исключением учительницы английского, которая говорит, что у меня «богатое воображение». Сомневаюсь, правда, комплимент ли это.
И что все находят в этой Кёрсти? Она настоящая злючка. В семь лет я пригласила её к нам на чай, так за столом она начала привередничать – видите ли, бутерброды с грудинкой ей не нравятся, – а потом спросила, отчего это у нашей золотой рыбки собачья кличка. Тогда я не знала, что Пират – это собачья кличка. Видимо, папа так пошутил. Кёрсти поинтересовалась, где моя мама, и я ответила, что мамы у меня нет. «Глупости! – заявила Кёрсти. – Так не бывает. Кто у вас в семье готовит, стирает и гладит?» «Папа, конечно», – сказала я, хотя, вообще-то, он никогда не гладил одежду, а просто хорошенько встряхивал и со смехом говорил, что несколько морщинок на платье – не беда. «Твои родители развелись? – страшным шёпотом спросила Кёрсти. – Или мама вас бросила?» «Вот ещё!» – вспыхнула я. «А может, тебя удочерили? – Кёрсти с подозрением прищурилась. – На отца ты что-то не похожа. Выглядишь как… гм… китаянка или японка какая-нибудь». «Я шотландка, как и папа!» – возмутилась я. «Вовсе он тебе и не папа», – заключила Кёрсти и ухмыльнулась, увидев в моих глазах слёзы. Когда в понедельник я пришла в школу, она уже успела раззвонить, что меня взяли из приюта и что мой отец метёт полы на шоколадной фабрике Макбина. Иногда папа на самом деле брался за эту работу, но всё равно эти слова прозвучали очень гаденько.
Нет, я определённо не буду скучать по Кёрсти Макрэй.
А вот и она: вплывает в столовую вместе со своей свитой. Протиснувшись вперёд всей очереди, Кёрсти и её подружки берут тарелки и направляются к столику, за которым я в одиночестве ем макароны с чипсами в сырной заливке. Меня эти гусыни будто не замечают. Плюхаются рядом, ставят на стол свои салатики, поправляют причёски, подновляют блеск на губах и болтают о парнях, свиданиях и лаке для ногтей.
– Эй, Сорша, а ну-ка брось в мисс Жардин чипсину, – командует Кёрсти. – Давай, кому говорю!
Сорша берёт с моей тарелки ломтик хрустящего картофеля и выполняет приказ. Золотистый лепесток пролетает по воздуху, ударяется в обтянутое твидом плечо директрисы и падает на пол. Мисс Жардин поворачивает голову; её суровый взгляд останавливается на мне. Вилка в моей руке застывает на полпути ко рту. Взор мисс Жардин грозен, однако доказательств нет, и она возвращается к еде. Кёрсти сгибается от смеха. Я сердито зыркаю на неё.
– Эй, на что пялишься? – вскидывается она.
– Ни на что, – отвечаю я, невольно улыбаясь. Кёрсти для меня и есть это самое «ничто».
– И не смей ухмыляться! Ты вообще «с приветом», Черри Костелло, ясно тебе?
Кёрсти смотрит на меня будто на скользкого червяка, приставшего к листику салата на её тарелке, но в этот раз я не отвожу взгляд и продолжаю улыбаться, чуть вздёрнув подбородок. Кёрсти перекашивает от злости, она оборачивается к подружкам.
– Представляете, мама Черри так разочаровалась в своей горе-доченьке, что сбежала от неё на другой конец света. Расскажи нам, Черри, каково это, когда родная мамочка на пушечный выстрел к тебе приближаться не хочет?
– Ты ничего не знаешь о моей маме, – тихо говорю я.
– Ещё как знаю, – ехидно улыбается Кёрсти. – Мы с тобой вместе учились в начальной школе, верно? Кажется, твоя мама – голливудская кинозвезда? Так ты говорила в пятом классе. Или дизайнер модной одежды в Нью-Йорке? Эту версию ты выдала в шестом. Дай-ка вспомнить, что там еще было. Модель, певица, балерина… Токио, Сидней, Внешняя Монголия. Черри Костелло, ты – жуткая ЛГУНЬЯ!
Кёрсти заливается хохотом, а во мне вскипает гнев. Ненавижу её!
– Кёрсти, хватит, – вмешивается Кара, но Кёрсти не понимает, когда нужно остановиться. Она будет ковырять и колупать, пока не доберётся до «мяса».
– Твоя мама никакая не актриса, так ведь, Черри? – злорадно произносит она. Все остальные, включая Кару и Соршу, хихикают.
– Нет, – шепчу я, заливаясь краской.
– Не дизайнер одежды, не модель, не балерина?
– Нет…
У меня ощущение, что в столовой воцарилась тишина. Все жаждут послушать Кёрсти, посмотреть, как она меня унизит.
– Ты всё выдумала, чтобы привлечь к себе внимание, да? Только ничего у тебя не вышло, потому что ты никому не интересна, как и твоя мама!
Внутри меня разливается боль, стыд жжёт нестерпимым огнём. Я пытаюсь выдавить ответ, отбрить Кёрсти колкой фразой, но не нахожу слов. Воображение иссякло, а все мои чудесные фантазии обозвали ложью. Может, так оно и есть, но ведь когда-то я сама отчасти в них верила.
– Наверняка твоя мама – такое же пустое место, как и ты! – едко бросает Кёрсти.
Я резко отодвигаю стул, встаю и забираю свою тарелку. Колени подкашиваются, руки дрожат. Сейчас нужно просто отойти, сесть за самый дальний столик, где Кёрсти и её компания меня не достанут. Да, так и надо поступить. С другой стороны, не пора ли высказать этой Макрэй всё, что я о ней думаю? В конце концов, терять мне нечего.
Я нахлобучиваю тарелку с макаронами на голову Кёрсти и смотрю, как густой сырный соус стекает по её идеально мелированным волосам. Россыпь чипсов оставляет на белой блузке жирные следы, а пятна кетчупа на нежной сливочной коже лица – точь-в-точь кровь.
