Ведьма за бортом (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна

— В нашем храме была девушка, которую посещали видения. — Крисельда села рядом, привычным жестом истинной леди оправила юбку. — Однажды видение пришло к ней во время урока. Она плакала, кричала, что прилетят звери на драконах и утопят храм в огне и крови. Через две недели появились кочевники.

— Если она была провидицей, то почему её не отправили в корпус?

— Её семья была против. Её собирались выдать замуж и надеялись, что за время обучения всё пройдёт.

Пройдёт, угу… вернее, дар мог атрофироваться при неиспользовании лет через десять-пятнадцать и то, если уровень невысокий.

— Она сейчас здесь, на одном из кораблей?

— Нет. Она осталась в храме. Что с ней ныне, я не знаю.

Интересно. И как это кочевники пропустили ведунью?

— Они сожгли храм, как предсказала та девушка?

— Нет, — Крисельда задумчиво смотрела на сворачивающийся лагерь. — Полагаю, он до сих пор стоит в долине реки Рай и ежегодно принимает под своё крыло новую партию девиц, желающих получить образование, достойное истинной леди, — Крисельда помолчала чуть и неожиданно спросила: — Ты была обещана?

— Прости? — растерялась я.

— Тебя сватали?

— А-а, ты об этом. Ну-у, да, можно и так сказать. Дважды, — хотя вообще-то папашины аферы зовутся не сватовство, а сутенёрство.

— Что же случилось? — Крисельда с любопытством взглянула на меня. Я сразу смутилась.

— В первый раз кандидат оказался помолвлен. У него уже была невеста, просто по лидийским меркам она считалась не самой подходящей для высокородного, и мой непочтенный батюшка решил попытать счастья со мной. Вообразил, будто, увидев меня, тот лорд передумает… ну, знаешь, юное свежее тело, какой-никакой знатный род, не чета некоторым… но мне тогда едва исполнилось восемнадцать, и выглядела я ещё хуже, чем сейчас. Естественно, лорд не передумал, к тому же свою невесту он любит. А второй… не очень хороший человек. Повезло, что удалось сбежать от него.

— Ты в бегах?

— Уже нет. Мой возраст и расстояние вынудили родителей отказаться от идеи удачно меня пристроить. Потом отец умер, мама и сестра остались в Лидии, не думаю, что моё замужество сильно их заботит. Ну, может, маму иногда.

— У меня тоже был жених, — Крисельда улыбнулась воспоминаниям. — Мы были помолвлены с моих пяти лет и должны были пожениться, когда мне исполнится восемнадцать.

— Но тебя забрали кочевники.

Улыбка померкла.

— Первое время я надеялась, что он меня спасёт. Представляла, как он с целым войском захватывает корабль или пробирается тайком и уводит меня. Но позднее поняла, что от меня отказались даже родители. Вначале они хотели меня спасти, я уверена, однако наверняка нашлись люди, которые объяснили, почему моё освобождение невозможно. И они смирились, опустили руки… так я думаю.

Надеюсь, мои друзья не станут слушать доброхотов, коих найдётся уйма, подробно разъясняющих, почему следует забыть о какой-то там гадалке. И разве не доводилось нам с Евой влипать в передряги похуже?

— А твой жених? — рискнула поинтересоваться я.

— Нас ничто не связывало, кроме помолвки и нескольких детских воспоминаний. Он старше меня, а в Вальсии, откуда он родом, полно невест.

Пессимистический настрой заразителен, и я уныло перемешала карты. У-у, что б таких женишков! С первым кандидатом действительно повезло: матримониальных планов на меня он не имел, зато благодаря ему я нашла друзей и новый дом. А со вторым… как вспомню эту мерзкую постную рожу с липким взглядом, так сразу кошмары сниться начинают!

— Эгей!

Кочевники пригнули головы и привычно освободили пространство для приземляющегося дракона. Фрэнг заложил кружок над кораблями и спикировал к трапу.

— Хорошо погулял? — спросила я.

— Э-эх, оттянулся! — счастливо вздохнул дракон.

— К подружке летал?

— Скорее посетил холостяцкую вечеринку.

Мы с Крисельдой переглянулись и, не удержавшись, прыснули со смеху.

— Завидуйте молча, — посоветовал Фрэнг и наклонил ко мне голову. — О, подрабатываешь?

— Скорее смотрю перспективы, — пояснила я. И раз уж мы сменили тему разговора, перейдём к проблемам более насущным. — Что это за племя такое — Белый медведь? И разве, — я понизила голос, — кочевые племена не воют друг с другом?

— Так это давно было. А нынче хороший вождь знает, сколько пользы может принести правильный союз. И стремится его заключить прежде своих врагов. А Белый медведь одно из северных племен и на данный момент самое сильное, богатое и плодовитое.

— Райнер что, хочет снова жениться?! — ужаснулась я.

— Не-е! — отмахнулся дракон. — В племенах политические союзы женитьбой не укрепляют, могут только рабыню в подарок предложить.

— Прости, — вмешалась Крисельда. — Ты назвала господина Райнером?

— Да, а что такого? — удивилась я. — Это его имя, и он сам мне его назвал. Не говоря уже, что Райнер проще произнести, чем Кин-умри-язык-в-мучениях.

Теперь девушка почему-то переглянулась с Фрэнгом.

— Только прошу, не называй его так при посторонних, особенно при послах. Другие кочевники решат, что господин плохо… тебя учит, раз ты не проявляешь должного почтения.

— Поняла, — откликнулась я.

Как страшно жить рабыней-то!

По трапу медленно, величаво взошли Мэйлеа, Ноелани и приотставший на полкорпуса Хаос. При виде госпожи Крисельда поспешно встала и склонила голову. Я тоже оторвала пятую точку от дерева, но тупить взор не стала, только очки поправила. Мэйлеа замерла, посмотрела на колоду в моей руке.

— Ты так видишь будущее — по картинкам? — уточнила девушка.

— Ну… скорее один из возможных вариантов развития событий, — осторожно поправила я.

— Хорошо, — неопределённо качнула головой Мэйлеа и возобновила движение.

Хаос неодобрительно покосился на меня красным глазом и демонстративно процокал мимо. Я скорчила чёрному крупу рожицу.

— Я всё вижу, — не оборачиваясь, сообщил демон.

— Неужто глаз завёл в том самом месте? — на моём плече материализовалось серое облачко.

Хаос не удостоил фамильяра ответом и гордо удалился, зато Крисельда изумлённо уставилась на дымок.

— Что это? Это твоё?

— Это фамильяр и да, пока она вроде как со мной, — я дёрнула плечом, сбрасывая Сир. — Ну и где ты прохлаждалась всю ночь?

Дымок переместился на трап и превратился в кошку, вызвав у Крисельды восторженное аханье.

— Гуляла, — не смутилась Сир. — Я твою просьбу выполнила — предупредила о визите незваного гостя, а уж разбираться с ним я не подряжалась.

Предупредила она!

— Могла бы сказать, что поблизости был и Райнер.

И что вождь вообще в тех кустах делал? Подглядывал за мной? Да было бы на что там смотреть! Просто следил? А зачем? Я не настолько ценный кадр. Пошёл отлить и наткнулся на парочку рабов, возможно, пытающихся сбежать? Но за сим угодным природе делом забираться так далеко не обязательно!

— Ты не уточнила, о каком количестве гостей я должна предупредить, — увильнула от прямого ответа Сир.

Над долиной один за другим затрубили рога.

— Задраиваем люки и поднимаем якоря, — пояснил Фрэнг для непросвещенных ведьмочек.

Э-эх, земля, прощай!

— — –

Ну, здравствуй, земля! И здравствуйте… эм-м… Белые медведи.

Понятно, почему они медведи — высокие, широкоплечие, с накинутыми, несмотря на усиливающуюся жару, медвежьими шкурами. И ясно, почему белые. Они блондины. Все. Кроме рабов, разумеется.

Встреча дорогих гостей проходила на небольшой каменистой площадке, возле которой корабли сели после полудня. Нещадно палило солнце, камень под ногами нагревался, гладь раскинувшегося по другую сторону площадки озера красиво искрилась в жарких лучах. Шляпу бы сейчас… и очки солнцезащитные… и крем от загара… и много-много воды.

Как истинные северяне, холодные и невозмутимые, послы со стоическим терпением реагировали на природные неудобства. В состав гостей входили: сын вождя племени, он же младший вождь, его златокудрая супруга — как объяснила Крисельда, жён брали на деловые встречи в качестве подтверждения добрых намерений, ибо предполагается, что уважающий себя кочевник не подвергнет жену риску, замышляя недоброе, — несколько сопровождающих кочевников и рабов. С принимающей стороны имелся Райнер, Мэйлеа, Алдрэд с Шерессой, десяток мужчин из старших сыновей и рабы. Ну и я, собственно. Держалась рядом с Крисельдой в надежде, что в случае чего меня примут за служанку Мэйлеа. Никогда бы не подумала, что буду мечтать о рабском ошейнике, однако без кожаной полосы, строго определяющей моё место в племени, было на диво неуютно.