Лорен Кейт - Непрощенный (ЛП)
Лилит застонала. «Я никогда не буду играть в группе под названием Дьявольские дела. Группа, которую я когда-либо создам будет называться Месть».
Она не собиралась говорить ничего такого. Она держала это название группы в тайне целую вечность, с тех пор, как она решила, что лучшая месть на все толчки в школе будет состоять в том, чтобы стать известной и иметь фактическую группу с законными музыкантами и никогда не появляться в Перекрестке снова, за исключением концертов, которые они должны были бы транслировать онлайн, потому что ее группа никогда не будет играть ее родном городе.
Но она никогда не планировал говорить об этом вслух.
Кэм выпучил глаза. «Для группы с таким названием нужна большая задница с синтезатором и диско-шар».
Джин сощурил глаза. «Я хотел бы синтезировать дерьмо из этой школы», сказал он через мгновение. «Я за».
«Я пас,» сказала Лилит.
Кэм улыбнулась Лилит. " Она за».
Лилит в ответ не улыбалась. Другие девочки оценили бы это жест Кэма, но Лилит не была похожа ни на одну из тех, которых она знала. Массивный шар гнева обосновывался в ее животе, пульсируя в ответ на самодовольство и уверенность Кэма. Она нахмурилась и вышла из студии без единого слова.
«Я проголодался,» сказал Кэм, когда поспешил за ней из школы.
Они добрались в класс наказаний вовремя, чтобы переключить микрофон обратно как раз перед тем как Берроуз сделал свою заключительную «зачистку помещения». Она посмотрела на свой тест, в основном пустой, но исходя из времени они оба были уже свободны.
Почему бы Кэм не оставить ее в покое?
его правой руке покачивался чехол для гитары которую он позаимствовал из студии. Его холщевая сумка висела на плече.
«Ты знаешь какое то хорошее место, чтоб перекусить?»
Лилит пожала плечами. «Есть одно хорошее местечко под названием не твое дело.»
«Звучит интригующе,» сказал Кэм. «Где это?» Когда они шли, его гладкие кончики пальцев аккуратно коснулись мозолистых Лилит. Она быстро отдернула руку, инстинктивно, со взглядом, который говорил, что если это было нечаянно, то лучше чтоб это никогда больше не повторилось..
«Я иду в ту сторону». Она указала в направлении ручья Гремучей змеи и в ту же секунду пожалела, что она только что обнародовала свой план. В глубине души она очень надеялась, что он присоединится к ней.
И это было именно то, что сделал Кэм.
На краю леса, он отвел в сторону ветку дерева, чтобы она могла нырнуть под ней. Лилит заметила как он вдруг стал изучать эту ветку, как будто он никогда раньше не видел деревьев такого рода.
«Там, откуда ты, разве нет таких деревьев?» спросила она. В их городке они росли на каждом шагу.
«И да и нет», — ответил Кэм.
Он пробормотал что-то себе под нос, когда она пробивалась к своему дереву. Она села и стала наблюдать как вода струится по скалам, выступающим из русла ручья.
Мгновение спустя Кэм присоединился к ней.
«Откуда ты?» — спросила она.
«Отовсюду.» Кэм добрался до изгиба дерева, где Лилит спрятала свою гитару. Иногда она приходила сюда и играла во время ланча, это помогло ей не думать о том, насколько голодный она была.
«Таинственный?», — сказала она, передразнивая его тон и взяв у него гитару.
«Не так круто, как это звучит,» сказал Кэм. «Прошлой ночью я спал в дверях мастерской по ремонту телевизоров».
«О'Мэлли на Хилл-Стрит?» сказала Лилит, настраивая ее струны. «Это странно. Я однажды спал там, когда поссорилась с Жанет и была вынужден уйти из дома». Она почувствовала его взгляд на себе, и уточнила. «Жанет — моя мама». Для нее это была тупиковая тема, поэтому она перевела разговор. «Как ты оказался здесь?»
Челюсти Кэм напряглась, и вены появились на лбу, между глаз. Это явно было последнее, что он хотел бы обсудить, что сделало Лилит подозрительной. Он что-то скрывает, как и она.
«Давай поговорим о музыке». Кэм открыл чехол для гитары, который он позаимствовал в студии и вынул зеленую Fender Jaguar, собственность школы Трамбулла. «Давай что то поиграем».
Лилит схватилась за живот и чихнула. Голод ржавыми ножницами пробежал через ее внутренности.
«Голодный чих» констатировал Кэм. «Я не должен был позволить тебе уговорить меня не сходить перекусить. Хорошо, что ты со мной».
«Почему?»
«Потому что нам хорошо вместе.» Кэм тряхнул головой, убирая темные волосы с глаз. «И потому что я путешествую с изысканными закусками.»
Он запустил руку в свою холщовую сумку вытащил оттуда крекеры и короткие, толстые банки с иностранными надписями. Он взялся за крышку и попытался повернуть ее. Она не сдвинулась с места. Он еще раз попробовал. Тщетно.
«Вот так». Лилит взяла банку у него, и она скользнула вверх по ее струнам, позволяя одной из них нарушить вакуумное уплотнение. Она уже делала такое дома, когда Брюс был голоден и банка соленых огурцов была единственной едой в их доме.
Искривленная крышка тут же открылась в ее руках.
Кэм пробежался кончиком языка по губам и слегка кивнул. «Я оставил это для тебя».
Лилит заглянула в банку. Она был наполнена крошечными, мокрыми, черными яйцами.
«Осетровая,» сказал Кэм. «Лучшая икра».
Лилит понятия не имел, что делать с икрой. Где он взял ее — особенно если он спал на улице в предыдущей ночью? Кэм открыл пакет крекеров и использовал один, чтобы зачерпнуть из банки блестящую черную массу.
«Закрой глаза и открой рот», — сказал он.
Она хотела сказать что то грубое, но голод был сильнее ее.
Крекер оказался хрупким, икра мягкой и пышной. Затем соленость икры обожгла ее, и поначалу она думала, что ей не нравится. Но она несколько мгновений подержала ее на языке и поймала распространившееся через рот богатое ощущение маслянистого с нотой резкости вкуса.
Когда она открыла глаза, Кэм улыбался ей.
«Это дорого?» — спросила она, чувствуя себя виноватой.
«Вкус лучше, если ты ешь медленно».
Спокойная тишина воцарилась между ними, пока они ели. Она была благодарна за еду, но ее беспокоило, что этот парень делал вид будто они были ближе, чем на самом деле. «Я должна идти домой», — сказала она. «Я наказана».
«В этом случае, ты должна отсутствовать дольше на сколько можешь.» Кэм наклонил голову, глядя на нее, как парни в фильмах смотрят на девушек когда они должны поцеловаться. Он замер на мгновение затем он подобрал ее гитару.
«Эй!» возмутилась Лилит когда аккорды наполнили воздух. Ее гитара была ее самым ценным достоянием. Никто не трогал ее, кроме Лилит. Но как только пальцы Кэма заиграли по ее струнам и он начал напевать, она обмякла и посмотрела на него как завороженная. Его песня была красивая и знакомым. Она не знала, где она слышала ее раньше.
