Мэгги Стивотер - Синяя лилия, лиловая Блу (ЛП)
— Я думала, у неё возникли чувства к мистеру Грею.
Персефона задумалась.
— Проблема твоей матери в том, Блу, что она любит держать связь с вещами. Мы твердили ей, что Артемус в прошлом. «Он сделал свой выбор задолго до тебя», — сказала я. Но нет, она продолжает держать связь! Как можно ожидать исцеления, если продолжаешь ковырять больное место?
— Знаааачиииит, она... ушла... за... ним?
— О, нет! — сказала Персефона с небольшим смешком. — Не думаю, что так случится... нет. Как ты сказала, у неё чувства к мистеру Грею. А молодые, и впрямь, больше так не говорят?
— Я только что так сказала. И я молодая.
— Да ну.
— Ты спрашиваешь меня или нет? Или ты принимаешь мой авторитет на данном этапе, или мы двигаемся дальше.
— Мы двигаемся дальше. Но, знаешь, это её дело, если уж она хочет искать его. У неё никогда не было ничего своего собственного, и это её шанс потратить немного времени на себя.
Мора не сражалась с Блу за личное время, но может быть, в этом и была проблема.
— Значит, ты говоришь, чтобы мы перестали её искать?
— Откуда мне знать?
— Ты же экстрасенс! Ты берёшь деньги с людей, чтобы рассказать им их будущее! Загляни в будущее!
Персефона уставилась на Блу своими полностью чёрными глазами, пока та не почувствовала себя плохо из-за этой маленькой гневной вспышки, а затем Персефона произнесла:
— Мора вошла в Энергетический пузырь. Это не будущее. Кроме того, если ей нужна будет помощь, она попросит. Скорее всего.
— Если бы я тебе заплатила, — угрожающе сказала Блу, — я бы сейчас же потребовала обратно свои деньги.
— Ну, тогда мне повезло, что ты не платила. Как тебе кажется, выглядят одинаковыми? — Персефона подняла свитер. Два рукава вовсе не выглядели похожими.
Разразившись выражением отвращения, Блу сорвалась с кровати и опрометью бросилась из комнаты. Когда она направилась вниз по коридору, то услышала окрик Персефоны:
— Сон — пища для ума!
Блу не было покоя. Она ни в коем разе не чувствовала, будто сейчас у неё было значимое общение с человеком.
Вместо того, чтобы отправиться к себе, она пробралась в тусклую телефонную/швейную/кошачью комнату и села рядом с экстрасенсорной горячей линией, сложив под собой босые ноги. Окна настежь впускали холодный воздух. Уличный фонарь сквозь листья отбрасывал знакомые живые тени на лари со швейной фурнитурой. Выхватив подушку из кресла, Блу положила её на сложенные ноги, прежде чем поднять трубку. Она прислушалась, чтобы убедиться, что был гудок, а не экстрасенсорная активность на том конце провода.
Затем она позвонила Гэнси.
Раздались два гудка, три, а потом:
— Алло?
Голос звучал по-мальчишески и обычно. Блу спросила:
— Я тебя разбудила?
Она слышала, как Гэнси шарил в поисках очков.
— Нет, — солгал он. — Я не спал.
— В любом случае, я позвонила тебе случайно. Я собиралась позвонить в Конгресс, а твой номер меньше на один.
— О?
— Ага, потому что в твоём 6-6-5. — Она помолчала. — Понял?
— Ох ты.
— 6-6-5. Одна цифра другая. Понял?
— Да, понял. — Он затих на минуту, хотя она слышала его дыхание. — Вообще-то, я не знал, что ты можешь звонить в ад.
— Ты можешь звонить туда, — сказала Блу. — Дело в том, что ты не можешь звонить оттуда.
— Полагаю, ты бы могла посылать письма.
— Почты никогда не достаточно.
— Нет, факсы, — поправил Гэнси самого себя. — Притворись, что я не говорил письма. Факсы веселее.
Блу рассмеялась в подушку.
— Ладно, вот и всё.
— Что всё?
— Всё, что я должна была сказать.
— Я много учил. Я рад, что ты ошиблась номером.
— Ну. Легко ошибиться, — сказала она. — Могла бы сделать так снова.
Очень, очень долгая пауза. Она открыла было рот, чтобы заполнить её, но передумала и не сказала ничего. Она снова дрожала, хотя не замерзла с подушкой на ногах.
— Не нужно, — наконец, произнёс Гэнси. — Но я надеюсь, ошибёшься.
Глава 5
На следующее утро Гэнси с Мэлори отправились исследовать энергетическую линию. Адам согласился присоединиться к ним, что удивило Гэнси. Не то чтобы эти двое были в ссоре. Они были... не в ссоре. Они не разговаривали. Между ними вообще ничего не происходило. Гэнси придерживался той же дороги, что и всегда, а Адам забрал развилку на второй дороге.
Но, по крайней мере, какое-то мгновение они двигались в одном направлении. Цель: найти другой вход в пещеру воронов. Метод: вернуться к тому месту, где велись поиски предыдущей энергетической линии. Ресурсы: Роджер Мэлори.
Это было хорошее время года, чтобы показать город. Генриетта и её окрестности напоминали коробку с красками. Зелёные луга, золотые кукурузные поля, жёлтые клены, оранжевые дубы, фиолетово-голубые горы, синее, безоблачное небо. Свежезаасфальтированная дорога была чёрной, змеилась и звала. Воздух был свеж, жаждал, чтобы его вдыхали, и призывал действовать.
Все трое двигались быстро, пока внимание Мэлори не зацепилось да так и не осталось на их четвертой остановке за утро, горе Массануттен. Это было не самое мистическое место. Округа била ключом со всех сторон, а короновал её горнолыжный курорт. Гэнси счёл курорт вульгарным, слишком посещаемым и напоминающим студенческую столовку, но если бы он высказался об этом вслух, Адам готов был бы порвать горло только за то, чтобы хотя бы минуту побыть этой элитой.
Все трое стояли недалеко от дороги, избегая взглядов замедляющихся водителей. Мэлори расправлял ноги штатива, устанавливая его, читая нотации то ли Адаму, то ли себе.
— Процедура охоты на энергетические линии отличается в Америке! В Англии у истинной линии должен быть выровнен хотя бы один элемент — церковь, холм, стоячий камень — каждые две мили, или это считается случайностью. Но, разумеется, здесь, в Колониях, — оба мальчика добродушно улыбнулись, — всё находится дальше друг от друга. Кроме того, римляне никогда у вас ничего не строили в удивительно ровные линии. Жаль. Как их не хватает.
— Мне очень не хватает римлян, — сказал Гэнси, просто для того, чтобы посмотреть, как Адам ухмыльнётся, что тот и сделал.
Мэлори заприметил свой транзист[13] через просвет в деревьях в направлении зияющей долины внизу.
— И хотя ваша линия сейчас проснулась и полна (в положительном смысле) энергии, вторую линию, которую мы ищем сегодня н... проклятье! — Он споткнулся о Псину.
Псина посмотрела на Мэлори. Выражение её лица говорило: «Проклятье!»
