Дарья Кузнецова - Симфония для пяти струн (СИ)
— Шутишь?! Это же так интересно! Кстати, вот ещё. Фамилия у него чудная, ты не находишь? Никогда ничего подобного не слышала. Имя обычное, а вот эта фамилия… Впрочем, если он не местный, почему бы и нет? — сама себе ответила подруга.
— Кстати, это интересно — оживилась я, выбросив из головы все сомнения. Это получилось удивительно легко. — С помощью фамилии можно выяснить, для каких мест она, хотя бы, характерна. Правда, вряд ли это чем-то поможет, но… мне так любопытно, что я не могу просто сидеть и надеяться на то, что Ветер нашепчет. Удача любит упорных, как говорит мой наставник. Так что, пока других мыслей нет, попробуем фамилию поискать. Надо же. Аль. Даже в голову ничего не приходит!
— Аль? — сидящий у камина молодой мужчина вскинулся на звук шагов, опуская газету. — Проклятье, сколько раз я тебе говорил, не приходи ко мне через потайной ход! Да ты ещё и в парадном мундире?! Лучше сразу бы флаги поднял и оркестр у входа поставил, — проворчал хозяин дома, аккуратно складывая газету. Он выглядел куда ярче и эффектнее своего гостя: высокий, гармонично сложенный, с аристократическими, красиво вылепленными чертами лица, тёплыми серыми глазами и слишком короткими по современной моде волосами льняного цвета; но, однако, такая стрижка ему весьма шла. Одет мужчина был в домашнее: очень широкие штаны из шёлковой ткани, завязанные на талии, и просторный тёплый халат нараспашку. Ноги его были босы.
— Сарк, не ной, — отмахнулся Карт Аль, торопливо расстёгивая китель. — Во-первых, форма не парадная, а самая что ни на есть повседневная; парадная у нас вообще белая, охота была её по этим подворотням тереть, потом не отмоешь. А, во-вторых, я спешил. Мне очень нужно твоё зелье, сил больше нет терпеть! — китель был сброшен на ближайшее кресло, и Аль занялся рубашкой. Руки его заметно дрожали, а взгляд был почти безумный.
— Ух, как тебя колотит-то! — блондин, скинув стесняющий движения просторный халат, поднялся на ноги и подошёл к своему гостю. Бесцеремонно уцепил того (следователь был ниже на полголовы) за подбородок длинными музыкальными пальцами и повернул так, чтобы на лицо падало как можно больше света. Долго, пристально вглядывался в синие глаза, будто всерьёз намереваясь отыскать там что-то постороннее. Следователь не сопротивлялся, только мелко вздрагивал всем телом. Наконец, выпустив Карта и позволив тому продолжить возню с рубашкой, Сарк сокрушённо покачал головой. — Да, приятель, накрыло тебя. Ты же вроде своими силами справлялся?
— Справлялся. Дай зелье, расскажу. Я из последних сил сдерживаюсь, имей совесть!
— Ты мне сейчас наркомана в стадии ломки напоминаешь, — вздохнул Сарк, открыл бар, дверца которого и без того была приоткрыта, и начал перебирать бутылки и бутылочки.
— Если хорошо зафиксированный наркоман не получит дозу, хуже будет только ему, — раздражённо парировал Аль. — Тебе хочется сделать ставки, кому не повезёт, если ты мне сейчас зелье не дашь?
— Ладно, не кипятись, сейчас, — он придирчиво оглядел на просвет пузатый флакон без опознавательных знаков, до середины наполненный мутноватой ярко-зелёной жидкостью, и недовольно качнул головой. — Уже месяц стоит. Надо свежей купить.
— Да что твоей полыни сделается? Твори быстрее! И шприц мне дай.
— Ну, можно и без шприца обойтись, ты не так уж плохо… — поймав бешеный взгляд гостя, блондин только пожал плечами. — Да пожалуйста, жалко что ли? Только колоть себе сам будешь. И отойди вон туда в уголок, не желаю наблюдать, как тебя корёжить будет.
— Ты ж маньяк, всё равно не удержишься, — усмехнулся гармоник, отчаявшись справиться с мелкими пуговицами и распахивая рубаху резким рывком.
— На себя посмотри! — обиженно буркнул блондин, набирая в невесть откуда извлечённый шприц жидкость из флакона. Под пристальным взглядом Сарка жидкость начала неуклонно менять цвет, остановившись на тёмно-синем, напоминающем слегка разведённые чернила.
— Всегда нравилось наблюдать, как ты это делаешь, — хмыкнул Карт.
— Уколы? — ехидно поинтересовался хозяин дома.
— Нет. Творишь. Вот так походя, беспечно, как иные люди кофе пьют…
— Спасибо, с походом в туалет не сравнил! — рассмеялся блондин и со шприцем наготове подошёл к гостю. — Ну, что смотришь? Руку давай.
— А как же «отойди в уголок»? — насмешливо напомнил Карт, но руку протянул.
— Я пошутил, — мрачно буркнул тот, плеснув товарищу на плечо из зелёного флакона. По комнате поплыл характерный резкий запах абсента. — Цени! Этот флакон стоит с ползарплаты рядового вашего патрульного.
— А… — Аль напряжённо уставился на шприц.
— Да не бойся, у меня всё стерильно. Так вот, ты, во-первых, с таким тремором себе куда-нибудь не туда попадёшь. Ну, а, во-вторых, если тебя так накрыло, то лучше мне рядом посидеть.
— А как же врождённая брезгливость?
— Юморист, — хмыкнул Сарк, перетягивая предплечье неизвестно откуда взявшимся жгутом. Флакон из его рук исчез в неизвестном направлении. — Тоже мне, зрелище! Позрелищней видали. Больно… будет, — «обнадёжил» он, крепко придерживая предплечье следователя и прицеливаясь иголкой.
— Без тебя знаю, коли давай!
Блондин пожал плечами и аккуратно ввёл шприц, пристально наблюдая, как столбик непрозрачной синей жидкости очень медленно уменьшается. На сведённое болезненной судорогой лицо следователя, вопреки заявлению о «позрелищней видали», он смотреть избегал.
— Ну, а теперь садись, — он кивнул на кресло. — Буду облегчать твои страдания и, заодно, придерживать.
Аль послушно опустился в предложенное кресло, откинулся на спинку и закрыл глаза. Второй участник происходящего встал за его спиной, опустил руки на плечи и тоже прикрыл глаза.
Сторонний наблюдатель не заметил бы особой мучительности процедуры; синеглазого следователя не била судорога, он никуда не рвался, даже почти не шевелился. Только оба мужчины иногда синхронно вздрагивали и морщились, будто их било током, да левая рука беловолосого коротко дёргалась в ритме секундной стрелки старых настенных часов.
Странная немая сцена в небольшой комнате без окон, бывшей гибридом гостиной, кабинета и даже спальни, судя по наличию постельного белья на диване в углу, продолжалась, если верить всё тем же часам в вычурной деревянной раме, чуть меньше часа. После чего оба мужчины одновременно открыли глаза, тяжело дыша, будто весь этот час бежали на пределе своих сил, и синхронно принялись стирать с лиц капли пота.
— Убил бы, чем так мучиться, — слегка осипшим голосом проговорил Сарк, утираясь неизвестно откуда взятым полотенцем и протягивая товарищу ещё одно. Левая рука его продолжала иногда судорожно вздрагивать, что мужчину явно раздражало.
