Вергилия Коулл - Черный код
Впрочем, снимок снимком, а вот имена в документах стояли другие. Я взяла следующие книжечки в плотных обложках. Загранпаспорта. Надо же, даже со штампиками. Мол, в прошлом году мы с ним в Испанию летали, а зимой были на горнолыжном курорте в Норвегии. Чудеса! И сделаны на те же фамилии, не слыханные мной ранее. Фальшивые документы? Для чего?!
Внимание привлек листок бумаги, брошенный на самое дно. Отложив паспорта на край стола, я сглотнула и потянулась за письмом.
«Привет, незнакомка!
Было время, когда больше всего на свете я боялся, что тебя не существует. Что ты — просто видение, которое я сам себе выдумал. Потому что наблюдать, как ты живешь в каком-то другом, параллельном, мире, проходишь важные этапы своей жизни — и не иметь возможности прикоснуться к тебе… это сводило меня с ума. Только по-настоящему сумасшедший может влюбиться в фантом. Сколько раз я задавал себе вопрос: почему ты? И не находил ответа. Все остальные, кто попадал под мое проклятие, были связаны со мной. Но ты? Ты приходила, как порождение моих больных фантазий, как та соломинка, за которую не может не ухватиться утопающий. И я хватался. Поверь, я хватался обеими руками, если, конечно, это позволено делать с призрачным миражом.
А потом я прочел о тебе в газете и все понял. Ты еще не связана со мной, но ты будешь связана. Чтобы это случилось, я не должен ничего испортить. Твой путь ко мне очень зыбок и неустойчив. Неосторожный шаг приведет к катастрофе, а я смертельно устал от них.
Если ты держишь в руках это письмо, значит, у меня получилось.
Хотя… если бы получилось, ты бы узнала все лично от меня».
Казалось, вместо чернильных строк я вижу перед собой лицо Макса. Его горящие страстью глаза, изогнутые в усмешке губы. Так он смотрел на меня с самой первой встречи. Боялся все испортить, прятал настоящие чувства за грубыми словами и попытками оттолкнуть, а внутри, всей душой, продолжал верить, что когда-нибудь его мечта исполнится…
Я оперлась на стол обеими руками и опустила голову. Нужно что-то делать. Судьбу не обманешь, но под нее ведь можно подстроиться? Это то, что делал Макс долгие годы. Подстраивался под свою судьбу. И, кажется, у меня тоже появилась идея.
Руки сами собой потянулись за телефоном. Вронская окончательно превратилась в мою палочку-выручалочку и, как всегда, не заставила ждать ответа долго.
— Я нашла ячейку, о которой писал Макс, — поведала я ей доверительным голосом, — и знаю, что там лежит.
Реакция адвоката оказалась совершенно неожиданной.
— Господи, ну наконец-то! — с облегчением выдохнула она. — Я уж думала, этого никогда не случится.
— И... вы не спросите, что там лежит? — с подозрением протянула я.
— Я прекрасно знаю, что там лежит, Анита! — отрезала старуха. — Потому что я сама туда это положила.
— Но… — у меня открылся рот.
— Но остальное я объясню вам по дороге, — послышался шум и какая-то возня, будто Вронская лихорадочно собирала какие-то вещи, — мы уже почти опоздали!
— Опоздали куда? — растерялась я.
— Перехватить машину, на которой повезут Максима!
Я дожидалась адвоката на улице, у входа в банк, и эти пятнадцать минут показались самыми долгими в моей жизни. Пальцы судорожно сжимали сумку, в которой лежали фальшивые документы и письмо от Макса. Грудь переполняли новые сомнения. Почему я снова ощущаю себя пешкой в чужой игре? Почему даже в такой момент, когда истина, казалось бы, раскрыта, все равно появляются тайны и недомолвки? Смогу ли я однажды расслабиться и не больше не ожидать подвоха?
Вронская притормозила у обочины, потянулась через пассажирское сиденье и распахнула для меня дверь.
— Анита! Ну не стойте же столбом! Каждая секунда на счету!
Я пересекла тротуар и быстро уселась в салон. Машина тут же рванула с места.
— Теперь вы мне все объясните? — без особой надежды проворчала я.
Вронская, как всегда безупречно элегантная в костюме из твида и солнечных очках, пожала плечом.
— Я просто выполняла распоряжение Максима. Сделала документы, арендовала ячейку, вложила его записку.
— Но почему вы не рассказали мне все сразу вчера, перед заседанием? Еще и соврали, что пароль не знаете…
Адвокат на секунду отвлеклась от дороги и посмотрела на меня многозначительным взглядом.
— Максим настрого запретил мне подталкивать вас. Влиять на решение в ту или иную сторону. Я же говорила.
— Я помню, помню, — с неохотой проворчала я, — но вы же все равно помогали. Всегда помогали, появлялись по первому зову.
— Когда ситуация вышла из-под контроля, пришлось действовать на свое усмотрение. Но основные пункты плана оставались неизменными, — Вронская тяжело вздохнула. — Поймите, Максим — очень гордый человек. Он никогда не примет любовь из жалости или из чувства долга. Он хотел, чтобы каждое новое открытие о нем вы делали сами, и если результат вас устроит — двигались дальше. Прошлая ошибка в личных отношениях обошлась ему очень дорого.
Я фыркнула. Результат не устраивал меня почти никогда. Но мне все равно хотелось быть с ним. Что касается ошибки... да, после такого я бы тоже предпочитала триста раз убедиться, что больше не обожгусь.
— Значит, Максим заранее предполагал, что нам придется бежать? Поэтому попросил подготовить фальшивые документы? Не верил в оправдательный приговор.
Вронская усмехнулась.
— Он верил в вас, Анита! Максиму нужна не пресловутая свобода, а вы! Это то, что я каждый раз читала в его глазах. После вашей же первой встречи он сел и написал план, полностью перечеркивающий все его прошлые намерения!
Я кивнула. Да, Макс признавался, что собирался умереть, избавиться от груза вины и своего проклятого дара, который вытянул все моральные силы, но потом увидел меня — и горько пожалел о прежнем решении. Возможно, именно это имел в виду, когда говорил о том, что я тяну его к свету и не даю утонуть во тьме. Не даю наложить на себя руки, другими словами.
Теперь и строки из найденного в ячейке письма стали более понятны. Если бы Макса выпустили на свободу, он просто отвел бы меня сюда и сам показал паспорта. А может, после этого мы бы сбежали ото всех на край света. Но у него не получилось выйти сухим из воды, поэтому мне досталась лишь записка.
— Куда мы едем? — мрачно поинтересовалась я.
Вронская вскинула руку и посмотрела на циферблат часов.
— По моим данным машина уже выехала. Нам нужно ее догнать.
— Машина?
— Сначала Максима держали в том же месте, куда увезли из изолятора, когда стартовала программа.
— Пункт передержки…
— А теперь его собираются перевезти подальше.
