Александр Бромов - Игры богов
— Не узнаешь? — тихо спросил он. — Не получилось быстро вернуться.
Мальчик серьезно кивнул:
— Я слышал. Ты меня теперь не будешь любить?
Сантилли расхохотался, подбросил к небу сына и закружил его, крича:
— Ае, от судьбы не уйдешь. Вы — два сапога пара.
Йёвалли улыбнулся:
— Я вижу. Я принимаю твой выбор, маленький хулиган. Сознавайся, что еще натворил?
И только после этого Эрри медленно подошел к нему и провел по щеке пальцами:
— А у тебя щетина.
Ласайента притянул к себе сына, обнял и с наслаждением вдохнул детский запах, смешанный с ароматом травы и цветов.
— А ты платьица хотел ему покупать, — Сантилли опустился рядом, держа Тьенси на руках, и значительно прищелкнул языком. — Не судьба. Приказываю перевести охрану границы на автоматическое управление и доставить нарушителей в штаб. Ничего не напутал?
— Все ты напутал, — рассмеялся Тьенси. — Но ладно, пошли, а то мама вышлет спасательный отряд и все, опять за джинсы влетит. Смотри, как я классно зацепился. Это я гурша выслеживал. А эта дурацкая ветка возьми и сломайся. Я как полетел вниз — Сантилли побледнел — а там такой сук, я штанами зацепился и повис. Да не здесь, — он небрежно махнул рукой на колено, — это я раньше порвал, сзади. Надо спрятать, пока мама не увидела. Там у меня другие, а про эти она не знает. Ты же не скажешь? Дай Слово!
— Даю, — легко рассмеялся Сантилли.
— А Эрри вчера футболку в клочья разодрал.
— Случайно, — запальчиво возразил тот, отстраняясь от отца. — Нечего было лезть, куда не надо.
— Я кричал тебе, чтобы обходил.
— Пока бы я обходил, ты бы вниз грохнулся.
— И ничего бы не грохнулся!
— Вы где были? — нахмурился Сантилли.
— Э…, - Тьенси замешкался, и мальчишки переглянулись. — Это… там, — он неопределенно махнул рукой в сторону леса.
— Заговорщики, — весело усмехнулся Сантилли и поднялся, держа сына на руках. — Где твои запасные штаны? Нам еще маме сдаваться.
Ашурт уже легко болтал с сыном, а Ласайента так и не знал, что сказать Эрри. Он просто не хотел с ним расставаться, не хотел опускать на землю, не хотел терять это невероятное волнующее ощущение живой теплой тяжести на руках и боялся, что мальчик, так отчужденно его встретивший, и дальше не захочет с ним общаться, потому что не чувствует родства, не принимает его как отца.
«Мы подружимся, правда, малыш? Мы подружимся», — твердил он про себя и не знал, как это сделать и с чего начать.
Сантилли помог переодеться сыну, и они вдвоем, тихо смеясь, затолкали изодранные джинсы в кусты.
— У тебя тоже есть запас? — спросил Лас.
Мальчик пожал плечами:
— Зачем? Все и так знают, что мы вечно все рвем, — и хмуро покосился на него. — Ты теперь меня всегда на руках будешь носить, как девчонку?
— Как девчонку, — задумчиво повторил Ласайента. — Нет, почему же? Не всегда.
Он неожиданно закинул Эрри на плечо, прижал его ноги, чтоб не брыкался, и легко взлетел по ступеням в гостиную.
— Он пинается, — крикнул ему вслед Тьенси.
— А то я не знаю, — весело хмыкнул Лас, подбрасывая мальчишку на плече, и громко крикнул в тишину дома. — Доставку на дом заказывали?
По спине его колотил кулаками смеющийся сын.
Дом быстро наполнялся гостями. Отмытые и уже истисканные счастливой женой и отцами, демоны сидели на террасе с сыновьями на коленях. Звенела посуда, вкусно пахло готовящейся едой.
— Привет, пешеход! — Чарти от души хлопнул брата по плечу. — Мы их по всем мирам ищем, а они сами объявились.
— А он жениться хочет, — сразу наябедничал Тьенси. — Ах, Дэниэлла, сердце мое, — мальчишка жеманно закатил глаза и прижал руки к сердцу.
Все расхохотались, а Чарти рассердился:
— Маленький предатель, — он протянул руку, чтобы ухватить его за ухо.
— Брысь от моего сына, — Сантилли вытянул ногу, удерживая брата на расстоянии. — Своих воспитывай. Какая Дэниэлла? — спохватился он. — Ты охренел?
— Вау! — Тьенси восторженно округлил глаза.
— Не слушай папу! — строго воскликнула Элерин, бросая расставлять тарелки. — Это плохое слово.
— Я сейчас еще не такое слово скажу, — пригрозил Сантилли. — А ты не слушай маму, папа плохому не научит.
— А Найири говорит, что вы шалопаи, — снова наябедничал сын.
— И докажи мне, что я не прав? — весело хмыкнул король.
— Привет, блудня, — Эджен чмокнула брата в щеку и потрепала его по голове.
— И тебе привет, Непоседа, — она поцеловала йёвалли и нахмурилась. — Ты бреешься? Влад, он начал бриться!
— Его проблемы, — темный крепко пожал руки демонам. — С возвращением.
Как это прекрасно, когда на просторной террасе становится тесно и шумно и надо выносить дополнительные стулья и раздвигать стол.
— Только не арбуз, — страдальчески воскликнул Сантилли при виде Алексея.
— Не будем нарушать традицию, — ответил тот, осторожно опуская на стол огромный полосатый шар.
— Но и постоянство надо разнообразить, — Марк добавил к нему гигантскую дыню. — Ты чувствуешь аромат? Нет, ты внюхайся, — и он для наглядности втянул воздух, подгоняя его к себе ладонями.
Глеб засмеялся:
— Внюхался? Чуешь, демон, чем пахнет? — он с наслаждением повел носом, — Орханской бахчой. Сами выбирали.
Домом, думал Сантилли, пахнет родным домом. Скоро подтянется Рашид с Ириной, потом Таамир с Бетти, ребята, Эдингер, Шали с Рози и Кьердис. Немного задерживаются Шон с Лонье, и далеко забрались Алентис с женой, но обещали быть как можно скорее. Боги, как хорошо!
— Мишель, что с Демоном? — удивился Лас. — В чем он?
Эрри сразу притих и прижался к отцу.
— Мне тоже интересно, — оборотень почесал за ушами любимца, лежащего на плече, — Что надо сделать, чтобы это не удалялось никакими средствами?
Кот презрительно фыркнул на младшего йёвалли и сердито прошипел:
— Ш-шалопаи.
— Зато никто больше не спотыкается, — буркнул Эрри. — Пап, ты только не ругайся, я его немного покрасил, чтобы он светился.
— Кот Баскервилей, — вздохнула Элерин, ставя на стол салаты. — Нас чуть удар не хватил, когда мы его увидели.
— Тебя переплюнули? — ревниво поинтересовался Сантилли у сына.
— Нет, я держал, — гордо ответил тот. — Мы еще хотели пасть обвести, но он кусаться начал. Знаешь, какие шрамы были? Во, — он широко развел руки с стороны. — А кровищи было на полдома. Мы замучились ее вытирать. А знаешь, как он ругается. А что такое…? — он что-то прошептал отцу на ухо, и у того удивленно взлетели брови.
— Чья идея? — строго спросил Лас, стараясь не рассмеяться.
