Ли Уэзерли - Сияние ангела
— Стой, querida, стой… — Я почувствовала, что Себ обнимает меня.
После того, что произошло, я не могла прикасаться к Себу. Хотя он был единственным человеком, к которому я могла прикасаться. Я отпрянула.
— Не надо! Я не могу. Я не могу позволить тебе обнимать себя…
— Уиллоу! — Сжимая мое лицо в своих руках, он осторожно заставил меня посмотреть на себя. У него был обезумевший вид. — Послушай меня. Ничего не было. Я по-прежнему твой брат. Пожалуйста, позволь мне помочь.
Я обняла себя, борясь со всем, на что должна была опираться.
— Ничто не поможет, — сказала я безжизненным голосом. — Ничто и никогда.
Я почувствовала нежное сострадание Себа, и что-то внутри меня сдвинулось. Он снова обнял меня, и я расплакалась, прижимаясь к его груди. У меня не было сил сопротивляться. Я больше не хотела этого. Я позволила ему обнимать меня и плакала ему в плечо, пока тени скользили по стенам нашего убежища.
В конце концов я, должно быть, провалилась в сон. Когда я очнулась, мы с Себом лежали рядом. У меня опухли глаза. Слезы не помогли. Мысли бились в голове, вызывая боль. Осталась одна свеча, ее пламя едва слышно потрескивало.
Себ по-прежнему обнимал меня. Он тоже уснул. В полумраке я смотрела на его спящее лицо, на рот, который я так жарко целовала. С замиранием сердца я поняла, что он ошибается. Все было. И поэтому самая дорогая в моей жизни дружба испортилась. Себ уже никогда не станет мне братом.
У меня больше не было парня, которого я любила, и не было лучшего друга.
На следующее утро мы с Себом шли домой от метро. Я слышала звон стекла. Лавочники закрывали разбитые витрины картоном. Сгоревшие машины были похожи на причудливые скульптуры. Но покупатели, как обычно, шли по тротуару, а по улицам ездили автомобили и такси. Жизнь почти вернулась в прежнее русло после Второй волны в Мехико.
Хотя мы с Себом пытались говорить как ни в чем не бывало, неловкость повисла между нами, как густой туман, с самого момента пробуждения. Когда мы дошли до нашей улицы, Себ вдруг остановился и коснулся моей руки.
— Уиллоу, пожалуйста, давай забудем все, что было, и будем прежними! — Его карие глаза выражали сильное беспокойство. — Мы поцеловались, вот и все. Это не должно изменить то, чем мы являемся друг для друга, пока мы не захотим этого.
Я вздрогнула, не решаясь посмотреть на него. Я могла думать только об Алексе. Я ненавидела свои руки, потому что они ранили его. Кроме того, это были не мои руки. Нет, это все еще была я, но у меня по венам тек токсичный яд. Каждый раз, когда я ласкала Алекса, целовала его, я причиняла ему вред.
— Попробую, — наконец сказала я.
— Querida…
— Не надо… — Я замолчала и крепко зажмурилась от внезапной боли. Мое сердце сжалось. — Не называй меня так.
— Хорошо, — мягко сказал Себ. На этот раз я знала, что он действительно все понял. И что легкие шутки, которыми мы обменивались, закончились. Хотя мне было хуже в десять раз, чем до этого, мне странным образом казалось, что я этого заслуживаю.
Себ вздохнул, засунул руки в карманы и пошел дальше.
— Не вини себя, — сказал он устало. — Ты самый добрый человек, которого я знал. Ты бы никогда не прикоснулась к нему, если бы знала.
Даже сейчас он легко читал мои мысли. «И что? — хотела я сказать. — Я по-прежнему являюсь причиной бог знает какого урона парню, которого люблю больше всех на свете». Можно было не говорить это вслух. Я вспомнила маму. Я не могла думать об этом. Просто не могла.
Мы подошли к дому. Он, как обычно, выглядел пустым. Я поколебалась секунду, свежий ветер Мехико трепал волосы. У меня под курткой была спрятана папка, и я потрогала ее, чтобы убедиться, что она на месте. Я очень сильно хотела увидеть Алекса и в то же время очень боялась этого.
«Пожалуйста, продолжай на меня злиться, — подумала я. — Пожалуйста, нам обоим будет легче». В противном случае я с трудом представляла, что делать.
— Себ, ты поможешь, если понадобится? — спросила я наконец робко.
— Да, помогу.
Но он волновался. Я видела, что он не хочет этого не меньше меня.
Когда мы вошли, Кара сидела на кухне за столом, положив голову на руку. Перед ней стояла нетронутая чашка кофе. Она выпучила глаза и дернула подбородком, увидев нас.
— Привет, — сказала я. — Мы… э-э-э… попали в переделку, — проговорила я тонким и фальшивым голосом.
Я вспомнила взрывы, которые сотрясали собор, крики, тела.
Кара медленно покачала головой, уставившись на нас.
— Боже мой, с вами все в порядке, — пробормотала она. На удивление, она широко улыбнулась. — Я знаю парня, который будет очень рад видеть тебя. — Она вскочила и пнула стул. — Алекс! — Она посмотрела в сторону спальни парней. — Алекс, Уиллоу здесь.
На меня нахлынули дурное предчувствие и тоска. Я сглотнула, вытащила папку из-под куртки и положила на стол. Хотя Себ стоял в нескольких футах, я почувствовала, как он напрягся. Кара повернулась ко мне и с облегчением улыбнулась:
— Он всю ночь искал тебя. Вернулся всего час назад. Я никогда не видела его таким опечаленным, даже после смерти Джейка. Он был уверен, что ты погибла…
— Уиллоу! — воскликнул Алекс.
Его красивое лицо было в синяках и ожогах. Под глазами виднелись темные круги. Аура была повреждена именно так, как описывал Себ. У меня сердце разрывалось от тоски. Алекс обнял меня быстрее, чем я успела остановить его.
— Боже, ты жива… — Я чувствовала, как он дрожит. В этот беспомощный момент я не могла взять себя в руки и перестать обниматься с ним. Я положила голову ему на теплую грудь, на сильное плечо. Алекс. — Уиллоу, прости меня, прости… — Он запустил руки мне в волосы и поцеловал в щеки, глаза и рот. — Я был таким идиотом. Пожалуйста, пожалуйста, прости меня.
Кара тактично исчезла. Себ стоял у стола со спокойным лицом. Я была в полном смятении. Он был нужен мне, чтобы все стало правдоподобно.
Мне понадобились все мои силы, чтобы отстраниться от Алекса.
— Не надо… не делай этого, пожалуйста, — сказала я, отступив на шаг.
Он застыл, как будто я врезала ему пощечину.
— Уиллоу, я… я знаю, что вел себя как расчетливый дурак Ты можешь злиться на меня. Если ты меня не простишь никогда, я этого заслуживаю. Но… — Он посмотрел на Себа, внезапно нахмурился и осторожно положил руку мне на плечо. — Давай поговорим наедине… — Он замолчал, я скинула его руку.
— Нет, не надо. Спасибо, но это ни к чему.
— Ни к чему? — повторил он, уставившись на меня.
Я попыталась говорить нормально, будто внутри не умирала.
— Ни к чему. Алекс, прости меня, но…
Он перевел взгляд на Себа. У него округлились глаза.
