Ева Никольская - Зачарованный город N
Общаться? Только с ним? Да я лучше дам обет молчания или переду на язык жестов, чем стану терпеть такое с собой обращение. Нет! Ну, это надо же… снял с меня "Шелест". Жмот светломордый! А еще великий Повелитель называется. Черта с два, я буду плясать под его дудку! И пусть мне будет плохо… потом.
— Вот еще! — фыркнула я, зло щурясь. Попытки рассмотреть собеседника во всех подробностях успехом не увенчались. Я видила лишь силуэт его крупной фигуры, не более того. Глаза слепило, и это раздражало еще больше.
— Ты сама сделала свой выбор, — пожал плечами он и, переступив переплетения металлических змей с искрящейся от его близости чешуей, оказался в паре шагов от меня.
Я инстинктивно подалась назад, но странное поведение покрывала едва не заставило меня потерять равновесие. Ткань натянулась, ее свободные концы устремились в разные стороны, будто раскрытые крылья. Затем создалось впечатление, что меня потащили за один из них, и я, раскрутившись волчком, чуть не рухнула на пол. Устояла, к счастью. А вот тонкий материал, к сожалению, треснул. Он разлетелся на несколько частей, которые, не успев достигнуть пола, рассыпались золотой пылью и осели на нем причудливым орнаментом. Я так и застыла на месте с приоткрытым от удивления ртом. Идея заслонить некоторые части тела от постороннего взгляда пришла позже, потопталась на пороге сознания и ушла… потому что ее нагло проигнорировали. Как только меня дернули за волосы, побуждая вернуться назад, зародившееся, было, смущение сменилось бешенством. Поэтому вместо того, чтобы сделать попытку скромно заслониться хоть чем‑нибудь, я начала отбрыкиваться, царапаться и зло шипеть, как поднятая за шкирку кошка. Очень недовольная кошка.
— Убери руки, сссветлячок — переросток, — высказала я прямо в его физиономию, которую так и не смогла толком разглядеть. Два глаза, нос, рот… сплошная игра световых пятен и это проклятое сияние. Похоже на маску из света, скрывающую внешность. Надеюсь, он там не веснушки прячет? — Ой! — Его пальцы крепче стиснули мою слабо заплетенную косу, перехватив ее возле самого затылка. — Больно!
А чего я, собственно, ожидала? Кто же, находясь в здравом уме, обзывается на могущественных магов королевской крови, да еще и на их территории? Только такие идиотки как… не будем указывать пальцем.
— Если ты не будешь дергаться и позволишь мне спокойно рассмотреть узор на твоей коже, я не причиню тебе боль, смерррртная, — рычание над моим ухом дало понять, что я кого‑то ну ооочень сильно раздражаю.
Взаимно!
— Если Вы перестанете выдирать мне волосы, я подумаю над Вашим предложением, — ответила я, временно прекратив попытки вывернуться из его рук, так как при этом существовала реальная возможность лишиться скальпа. А мне моя шевелюра очень даже нравилась. — Зачем Вы солгали мне, сказав, что я не подхожу на роль Сейлин?
— Потому что ты на нее не подходишь, — свет, идущий от него, обволакивал меня, но не грел. Сияние, окружавшее Повелителя, было каким‑то холодным и слепящим, словно молния на грозовом небе. Он неподвижно стоял сзади, продолжая крепко держать меня за косу. Терпимо, если не вырываться. — Будь у меня выбор, ты оказалась бы последней в списке претенденток на это звание. Носить имя Сейлин — великая честь, слишком большая для такой глупой девчонки, как ты. Но, как это ни печально, выбора у меня нет. Поэтому придется довольствоваться тобой.
— Сочувствую, — сквозь зубы процедила я. — Особенно, если учесть, что эта ваша честь, действительно, великовата для моих хрупких плеч. Так что тащите ее сами, пожалуйста, а меня отпустите домой. Только по — настоящему, а не как в прошлый раз.
— Надоела! — сказал он и, разжав пальцы, с силой толкнул меня вперед.
Ну, вот. Опять… Надоедать ему становится у меня доброй традицией с недобрыми последствиями.
Когда я уже смирилась с тем, что "радостная" встреча моего несчастного носа с полом неизбежна, золотая пыль, лежавшая на нем, взметнулась вверх, приняв меня в свои крепкие (как выяснилось) объятья. Словно бабочка, попавшая в паутину, я запуталась в светящихся нитях, в которые теперь преобразовалось рассыпанное пеплом покрывало. Необычная сеть держала мое тело на весу, золотистые жгуты, точно змеи, ползли по ногам, крепко связывая их. Мои руки оказались раскинуты в стороны и зафиксированы в таком положении все теми же новоявленными "веревками". Знала бы я, во что может превратиться утащенный с каменного ложа кусок материи, гуляла бы по залу голой. Самое невероятное в этой художественной композиции с моим участием было то, что меня привязали к воздуху. Нити, на которых висело моя вяло трепыхающаяся фигурка, тянулись в разные стороны, постепенно сходя на нет. Как будто их концы были закреплены в каком‑то другом пространстве, а здесь находились лишь полупрозрачные проекции.
Нда… картина маслом. Я даже название придумала: "Мечта мазохиста". Вишу где‑то в полуметре от пола, из одежды одна золотистая сеть, на лице без труда можно прочитать "Сам дурак!", а в голове множество умных мыслей и не одной действенной. Красота!
Хмуро осмотрев свою ловушку, я с опозданием подумала: "Надо было все‑таки показать этому X — мэну мое нательное украшение, а не выпендриваться, как муха на стекле. Глядишь, отстал бы после желанного просмотра. И не загорала бы я тогда здесь в таком унизительном положении".
Светлоликий бесшумной походкой обошел меня кругом и, приблизившись почти вплотную, принялся водить рукой по темному силуэту знака, проявившегося на коже.
— Ай, — я дернулась, но магические оковы не позволили увернуться от его прикосновения. — Щекотно же! Хватит. Да прекрати же! Изверг. Садист про…!
— Заткнись, — сказал он в полной тишине.
Еще бы! Если он был источником света, то я отвечала за звук, оглашая зал своими воплями. Вот только проворная веревка, распластавшись на манер ленты, незаметно скользнула к моему лицу и заклеила рот. Причем из‑за этой волшебной заслонки я даже мычать теперь не могла. Оставалось обиженно сопеть, не забывая при том старательно дышать носом. Тело мое продолжало дергаться и извиваться, как брошенный на сковородку уж. Ну, боюсь я щекотки, боюсь! И что с того? Однако на моего сиятельного мучителя это не производило никакого впечатления. Он еще минут пять, как минимум, ощупывал символ на моей спине, после чего удовлетворенно заявил:
— Если так пойдет и дальше, через пару дней ты станешь настоящей Сейлин, — его ладонь сместилась ниже моей поясницы, и я тут же взбрыкнула от возмущения. — Что такое, смертная? Ты же убеждала меня, что не девственница, так зачем теперь строишь из себя святую невинность? — язвительность сочилась сквозь его слова, а рука продолжала поглаживать мои бедра, ноги… Я удвоила усилия, пытаясь разорвать магические путы. Очень уж хотелось дать этому светломордому по вышеуказанной части тела. Не факт, что допрыгну, не суть, что не получится, но попытаться все же стоит. — А знаешь, я ничуть не удивлен этой подробности из твоей личной жизни. Такие, как ты, обычно теряют невинность с первым встречным, изрядно перебрав какого‑нибудь алкогольного напитка, а потом и вовсе забывают о чувстве меры, с головой погрязнув в случайных половых связях.
