Анастасия Романчик - Ловушка
— Да, некую черную штуку с колесами, — ответила царица. — Даже представления не имею, что с ней делать.
— Спасибо за все. Сегодня я соберусь в дальнюю дорогу.
— Как хотите, — кивнула женщина. — Я понимаю вас. Многоликая невосполнимая потеря, как для вас, так и для нас. Я могу пожелать вам только удачи и попутного ветра для стрельбы из лука.
— Я не забуду вашей доброты и того, что вы сделали для меня, — говорит искренне Лима. — Но я вынуждена покинуть вас.
— Совсем забыла, желтоглазый мужчина передал для вас еще одну вещь и просил вручить лично в руки.
Лима удивлено подняла брови и приняла из рук эльфийки ручное серебряное зеркало.
— Он сказал, если вы пожелаете продолжить дело своей учительницы, зеркало подскажет вам, куда нужно идти. И еще, оно может скрывать даже большие предметы в себя. Именно в нем хранится та странная черная штука.
— Благодарю, — улыбнулась скромной улыбкой девушка.
Лима вернулась к мальчику и собрала его в дорогу. Эльфы, как говорится, скинулись с миру по нитке. В итоге у Олимпиады и Урта есть приличная одежда, а у Яна доспехи на вырост, но пока тигренок мог путешествовать только в большом рюкзаке за спиной у Лимы.
Перед самым порталом девушка поддалась искушению и посмотрела в серебряное зеркало, но ничего не увидела в нем. Видимо, она еще не готова продолжать путь Сирены, иначе что-нибудь да отразилось в серебряном стекле.
Портал вывел их в лес. Урт задавал кучу вопросов, и девушка терпеливо ему отвечала. Мальчик находился в восторге от новых ощущений и, казалось, старается узнать обо всем, что упустил за время жизни в детдоме.
— А ты, правда, меня не отдашь? — зачем-то задал вопрос Урт.
— Никогда не задавай мне таких вопросов, — нахмурилась девушка. — Я обещала заботиться о тебе, и пока ты не станешь взрослым, я сдержу слово. Понятно?
— Да, мама, — засиял мальчик и весело зашлепал по лужам.
На улице шел мелкий дождь. Солнце давно село за горизонт. Лишь редкие фонари с тусклыми огоньками освещали пустынные улицы. Возле входа в людскую деревню стояла кривая вывеска с названием: «Древесный». Лима остановилась, чтобы посмотреть на вывеску. На миг она подняла черный капюшон с глаз.
— Мы здесь заночуем? — поинтересовался Урт.
— Хотелось бы здесь, а не на кладбище в склепе, — проговорила шутливо девушка.
— Мам, а что нам мешает заночевать здесь?
— Люди могут не пустить, — туманно ответила она, и двинулся по большим и грязным лужам к первому дому. Дом был не из бедных. Сразу видно, что в нем живут зажиточные люди.
На вампиров загавкала собака. Но стоило Олимпиаде бросить на большого пса взгляд, как тот, поджав хвост, заскулил и спрятался в будке. Лима почему-то не любила собак, еще щенок туда сюда, а взрослая собака вызывала неприязнь. Девушка громко постучалась в деревянную дверь. Внутри послушалась возня, и сквозь щели показался тусклый свет от свечи.
— Кто там? — спросили простужено.
— Пустите переночевать, люди добрые, со мной мальчик десяти лет. Мы много места не займем, и я заплачу за ночлег, — проговорила Лима самым елейным голоском.
— Чужаков не пускаем! — грубо ответили.
Олимпиада только вздохнула и поторопила Урта, хлопнув его слегка по плечу. Они вместе вышли за калитку.
— А почему они нас не пустили, им деньги не нужны? — недоуменно спросил Урт, оглядываясь на дом, где в окне показались недовольные лица хозяина и хозяйки.
— Они боятся вампиров и нежити.
— Мы же и есть вампиры! — еще в больший ступор пришел мальчик.
— Потому и боятся, — насмешливо хихикнула.
— Мам, они ж не знают, — нахмурился недовольно.
— Как ты думаешь, кто любит по ночам ходить и солнца боится?
— Но это же глупо, — возмутился Урт, — если бы мы хотели войти нам бы не помешали деревянные двери. Мы же сильнее людей.
— Урт, мы с тобой считаемся адскими вампирами, притом лордами, а обычные вампиры, не считая вирусных, в хату не смогут войти, если их не впустят.
— Почему? — мальчик снова развернулся к дому.
— Посмотри, — остановилась Лима парнишку и присела на корточки, показывая ему висящий на двери знак. — Он заряжен верой. Вера смертельна для обычного вампира, и едва он перешагнет порог, тут же осыплется пеплом. Люди здесь знают, как себя защитить.
— Тогда я не понимаю, почему они нас не пустили.
— Кроме вампиров есть еще другая нечисть, для них знак просто преграда, через которую они не смогут перешагнуть. Знак не помешает им порвать хозяина, едва он откроет дверь. Так что, поведение людей предсказуемо.
Они подходили к каждому дому в деревне, но везде слышали один и тот же ответ. Но Лима переняла от Сирены упрямство, поэтому не отчаивалась даже, когда осталось всего семь домов. Она постучалась в еще одну дверь и повторила просьбу.
— Сейчас открою, — донесся женский голос.
Едва щелкнул замок, как они услышали свирепый мужской бас:
— Доча, погодь открывать, кто его знает, что за гостя к нам на порог принесло!
Лима едва не чертыхнулась вслух, когда дверь все-таки открылась. На пороге стоял мощный мужик с коричневой бородой и пронзительными карими глазами. Он навел на вампира арбалет. За его плечом скрывалась рыжеволосая девушка с зелеными глазами.
Олимпиада почувствовала силу, исходящую от девушки. Вера ее сильна, потому и силу имела. Рыжий цвет волос навевал мысли о колдовстве, но ведьмой рыжую девушку может назвать лишь суеверный. А наличие суеверных людей в деревне Лима не исключала. Часто демоны в открытых мирах были рыжими, но цвет их волос ближе к красному. Именно от них пошло суеверие и страх.
— Папа, я не чувствую зла, — попыталась образумить отца девушка.
— Стой, говорю! — рявкнул мужчина, не оборачиваясь. — А ну сними капюшон, покажи рожу супостацкую! — обратился к Лиме.
Олимпиада лишь безразлично пожала плечами. Рыжеволосая девушка и так знала, кто на порог пришел. Лима не хотела лгать и скрываться. Да и все равно они заметят красные глаза мальчика, начнутся вопросы. Сирена всегда говорила, что лучше промолчать, чем солгать.
Олимпиада медленно сняла капюшон. Девушка находилась во втором облике, что считался истинным. Сразу стали заметны абсолютно серые глаза и темно-серые звезды-зрачки.
— Рот открой, — потребовали у нее грозно.
Лима обнажила клыки. Мужик отшатнулся, едва не выстрелил.
— И ты еще смеешь ночлега просить, супостатка?! — праведно возмутился он, направляя арбалет с гневом.
— Моя мама не супостатка! — воскликнул Урт, выдвигаясь вперед. Его красные глаза стали видны, аж засветились в ночи. Лима бесцеремонно отодвинула мальчика за спину. Ей не хотелось, чтобы стрела угодила в него.
