Катализатор для планеты (СИ) - Мраги Лина
А на следующий день мои лесные разбойники начали собираться. Процесс сборов повторился, как и в прошлый раз. Запаковав мешки, вычистив и наточив оружие, все собрались возле очага в живописный кружок. Похоже, главарь раздавал последние указания. Все внимательно слушали, изредка вставляя замечания. Прямо заседание «генштаба» перед наступлением, только карты боевых действий не хватает.
Они ушли на рассвете. Уже выходя из хижины, Атаман оглянулся на меня и усмехнулся. Было непонятно, что значила эта полуулыбка или полуусмешка. Всё-таки изуродованная часть лица, делала его мимику сложной для понимания. Я просто улыбнулась в ответ. Он кивнул и ушёл. И опять мы с Нянем остались вдвоём.
Несколько дней прошли спокойно. Мы не общались с моим смотрителем, даже по возможности не глядели в сторону друг друга. Я занималась своей гимнастикой, которая уже начала давать ощутимые результаты: я почти не хромала, нога слушалась, боли, такой как раньше, уже не было; я окрепла и чувствовала себя вполне хорошо. В перерывах между тренировками я лазила по скалам, насколько позволяла длина верёвки, и, найдя плоские и удобные части камней, рисовала то, что видела: насекомых, деревья и формы их листьев, попадались весьма причудливые, кстати, и всякую другую ерунду.
Эта наскальная живопись отвлекала от одних мыслей, но в то же время наводила на другие. Очень многое из того, что меня окружало, было неизвестным и непонятным для моих цивилизованных мозгов. Я будто попала в далёкое прошлое. С одной стороны, вполне обычные люди, пусть и жутковатые и говорящие на незнакомом языке, с другой ― абсолютно древний быт: без пластика, механизмов, компьютеров, мобильных телефонов, электричества, горючего и иных благ цивилизации. А также древнее оружие, которое я видела только в кино и музеях, незнакомые растения, хотя были и вполне обычные сосны и осины. С животными сложнее ― вроде знакомые, а вроде и нет: что-то в рыбах, жуках и трупах тех зверей, которые добывались для еды, было не то и не так.
Поэтому эти рисунки, а рисовала я очень даже неплохо, хотя никогда не училась специально, помогли окончательно осознать, что я непонятно где и самое главное, непонятно «в когда». Одно было ясно ― я не в средней полосе России, и какой сейчас год или век большой вопрос. Однако уже очень скоро представилась возможность получить ответы на эти вопросы.
На четвёртый или пятый день, ближе к вечеру, после того как банда ушла на промысел, Нянь не выдержал. Он притопал на полянку, где я качала пресс, и присел рядом на корточки. Я остановилась и вопросительно посмотрела на него. Парень улыбнулся и сделал приглашающий жест. Я пошла за ним. Посадив меня на камень возле хижины, он быстро поменял верёвку на другую, обвязав одним концом себя вокруг пояса, вынес уже набитый заплечный мешок и два одеяла, которые всучил мне, повесил за спину лук и колчан со стрелами, а к широкому поясу прицепил короткий меч и потянул меня за собой.
Шли мы довольно долго, минут тридцать-сорок не меньше, в сторону противоположную от водопадика; так далеко я никогда не забиралась, ввиду своей привязи. Сначала лес был довольно густой, но потом поредел. Нянь хорошо знал дорогу, так как шёл уверенно и быстро, я еле за ним поспевала. Впереди показались серые высокие скалы, местами поросшие деревьями и кустами. Мой провожатый приостановился и дождался пока я подойду. Взяв меня за руку и смотав верёвку до короткого поводка, он потащил меня в какую-то расщелину между скал. Мы протиснулись между каменными стенами, и вышли на другую сторону.
Сказать, что открывшейся картиной я была поражена, значит, ничего не сказать. Мы стояли на очень широком практически плоском обрыве, с ковром зелёной травы по всей площади и торчащими местами небольшими валунами. Окружающий вид захватывал дух! Вокруг было только небо и море... Море колышущейся зелени далеко внизу и во все стороны до самого горизонта. В ушах шумел ветер и на глаза навернулись слёзы. Такой первозданной и беспредельной красоты я не видела никогда.
Подойдя ближе к краю, я осторожно посмотрела вниз. Обрыв был почти вертикальным и торчал как острый нос среди лесного моря. Возможно, это было место соединения геологических плит, одна из которых высоко поднялась из-за катаклизмов бушевавших здесь много-много тысяч лет назад, а может, и нет. Я была не слишком сильна в таких вопросах. Но мозг подсказывал, что так оно и есть. А ещё он тихонько, чтобы я не впала в истерику, шептал в сознание: «Карина, дорогая, хорошая моя, не расстраивайся, не плачь, но ты видишь и понимаешь, что домой ты, неизвестно когда попадёшь. Потому что выбраться из этого загадочного места пока не представляется возможным».
Я опустилась на траву. Впереди, внизу, насколько хватало глаз, простирался один сплошной лес и только недалеко от линии горизонта с западной стороны, поблёскивала снежными вершинами горная гряда. Ни дорог, ни посёлков, ни линий электропередач, ни труб, ни радиовышек ― ничего, только лес и синее, с пушистыми облаками, небо.
Нянь присел рядом и обнял за плечи. Я повернулась к нему и спросила, зная, что не пойму ответа:
― Ты привёл меня сюда, чтобы сделать сюрприз? Порадовать, хоть чем-нибудь? Удивить?
Он смотрел мне прямо в глаза.
― Ну, сюрприз точно получился, только не уверена, что приятный,― я криво усмехнулась, а по щеке сбежала слезинка.
Взяв в руки моё лицо, мой «заботливый нянюшка», смахнул слезинку и, крепко прижав мою голову к себе, поцеловал в макушку. Вот и помирились! Но сюрпризы на этом не закончились.
Пока я сидела на мягкой травке и обозревала окружающую панораму, мой друг расстелил одеяла, достал из мешка жареное мясо, несколько кусков запечённой рыбы и не мелких размеров круглую флягу. «Так вот оно что! Пикничок решил устроить, порадовать пленницу сменой обстановки. Ну и на том спасибо, заботливый ты мой!»― думала я, наблюдая за его действиями.
Через несколько минут мы уже сидели, удобно расположившись у одного из крупных валунов и прихлёбывая крепкий алкогольный напиток, дружно закусывали. А, действительно, настоящий пикник получился с едой и выпивкой на природе, хотя природы мне последнее время хватало с избытком. Глядя на довольного парня, я думала: «Интересно, а где он это пойло взял? Неужели знает, где Атаман его прячет?» Бандитский начальник пьянство не поощрял, выдавал строго дозировано и редко. Я была свидетелем всего лишь двух совместных попоек за то время, что я здесь, и пару раз он наливал всем вечером по одной небольшой кружке. «Значит, у моего смотрителя есть свой тайник или он украдкой отливает у «босса». Вот, жучила! А таким тихоней прикидывается!― я улыбнулась своим мыслям.― Я ведь ничего о нём не знаю, даже имени».
Нянь заметив, как я его рассматриваю, улыбнулся во весь рот и протянул фляжку. Я замотала головой, пить больше не хотелось. Накинув одеяло на плечи, я прислонилась спиной к камню и, дожёвывая мясо, смотрела вдаль. Дело близилось к вечеру, удлинились тени, и небо на западе начало багроветь.
То, что я увидела в закатном небе, сперва показалось пьяным глюком. Я тупо смотрела и чувствовала, что трезвею со скоростью ветра, дующего в голову. К линии горизонта катились два солнца... Два! Два!! Два!!! Одно совсем обычное красно-оранжевое, а другое ― раза в два меньше, бело-желтого цвета. Мозг-поганец выдал: «Двойная система…» Головоломка, длиной в два с лишним месяца, с громким хлопком сложилась.
Я не знаю, какое у меня было в тот момент выражение лица, но Нянь испугался, и очень. Он пытался заглянуть в глаза, трясти за плечи, что-то говорить, но я не реагировала. Только тогда, когда он собой загородил обзор, я так сильно оттолкнула его, что он отлетел в сторону как мячик. Если бы парень, в ответ на моё неадекватное поведение, ударил или, выхватив меч, отрубил мне голову, или сбросил с этого обрыва, то я бы даже не пикнула и не сопротивлялась. Наверно, так сработало моё подсознание или, наоборот, сознание ― в попытке непринятия страшной правды, я хотела умереть.
